Тот отозвался так скоро, будто держал телефонную трубку в руках:
— Ну что у тебя?
— Есть подозрение, что нашелся «хвост». Пока оторвался, но, что будет дальше, не знаю. Темно-синяя «мазда», номер тебе ничего не скажет, но я запомнил. Как провериться?
— Ты из машины говоришь? — деловито осведомился Грязнов.
— Славка, что с тобой, ты спал? Я тебя разбудил? Конечно нет.
— Тогда так. Ты где сейчас?
— Перед Малой Тульской.
— Ага, понял. Дуй по Дубининской до Садового кольца и по нему до Таганской площади. Там, под мостом, наш гараж. Я сейчас позвоню, тебя немедленно примут. А уже оттуда, на другой машине, привезут ко мне. Диспозиция ясна?
— Так точно! Разрешите исполнять?
— Исполняйте, государственный советник, — засмеялся Грязнов…
Механик, который принял коричневые «Жигули», быстро загнал машину на подъемник, работал с ней недолго. Скоро он позвал еще одного «специалиста», и тот подошел к Турецкому, держа в руке небольшую металлическую шайбочку — «радиомаяк». Вот за ней-то и следовал наблюдатель, не боясь потерять своего «клиента» даже в густом автомобильном потоке. Нет, микрофона здесь не было, передавался только сигнал, ничего больше. Такие вот «фиговины» можно купить за гроши даже на Митинском рынке.
А вот как «маячок» попал на днище «Жигулей», подумать стоило. Эту загадку уже разрешил сам Вячеслав Иванович, когда один из служащих гаража доставил Турецкого к генералу Грязнову, на Енисейскую улицу.
— Ты в пробках стоял, Саня?
— Ну было, а как же, правда, старался избегать.
— И я тоже пару раз стоял, пока к тебе ехал. Как тебе известно, слухи в наших прекрасных учреждениях иногда опережают даже полет пули. Наверняка уже знают о нашем с тобой вступлении в дело. А тут кто-то мог подглядеть, что генерал Грязнов почему-то отъехал на этих самых «Жигулях». Возник вопрос, а с ним и пристальный интерес. Нет, я ничего не усложняю. Но точно так же любопытствующие могли догнать и тебя, застрявшего в пробке. Вот и вся загадка. Мы же не в пустоте живем, а под перекрестными и даже прицельными взглядами. «Мазда», говоришь?
— Чего ты вдруг о ней вспомнил? — удивился Турецкий. — Или знакома?
— Может, и знакома, а может, и нет. Надо будет потом проверить. Номерочек-то ее черкни мне вот здесь. — Грязнов подвинул Турецкому листок бумаги. — Хотя это ничего не даст. У них сотня подобных — на каждый случай.
— Кого подозреваешь?
— А кто больше всех заинтересован, чтоб убийство так и осталось нераскрытым, как ты думаешь?
Александр Борисович хотел бы и сам найти ответ на этот вопрос. Но для этого надо было хорошо знать, чем в последние годы занимался генерал-полковник Порубов. Надо было, по существу, все знать о нем, о каждом его шаге. А до этого дело еще не дошло. Турецкий даже не успел внимательно посмотреть на те документы, которые вручил ему «общий друг». Они, все еще свернутые, лежали в его кармане. В целлофановом прозрачном файле.
— Ну что ж, Славка, — сказал Турецкий, — давай тогда не будем терять времени и займемся делом. Материалы у меня здесь. — Он хлопнул себя по карману.
— Вот это мужской разговор, — согласился Грязнов. — А рюмочки не хочешь? Или вы там уже?
— Ну ты же знаешь его! Микродоза, исключительно ради вкуса во рту, не больше. Да… — задумчиво продолжил Турецкий. — Вот и прошел день охоты. Интересно, только один день, а хищники уже вышли на след охотника.
— Так сразу и хищники, — пробурчал Грязнов, открывая дверцу холодильника и звякая стеклянной посудой. — Вполне может быть, что и не хищники никакие, а просто туполобые «соседи», которые сами…
— Что «сами»?
— Ну разве случай с Порубовым не показал, что они и сами становятся легкой добычей?
— Это когда они сталкивались с подобными себе, — возразил Турецкий. — А если все иначе? И, кстати, гораздо проще?
— Ты что имеешь в виду? — насторожился Грязнов.
— Вспомни, сколько раз в своей практике мы сталкивались с фактами, когда причиной убийства становились, казалось бы, столкновения высших каких-то интересов, глобальные переделы собственности, словом, конфликты на уровне чуть ли не мировых проблем? А что на поверку? Нередко же оказывалось, что за всеми этими страстями стоял самый обыкновенный, даже банальный, треугольник. Шлюху там не поделили, еще что-нибудь подобное. Жена неверного мужа заказала. Муж нанял киллеров, чтобы те убрали его жену, которая мешала ему в его шашнях с любовницей. Еще нужны примеры?
— Я вижу, к чему ты клонишь, Саня, — сказал Грязнов, доставая бутылку коньяку. Из холодильника. Словно какую-то мерзопакостную водку!
— Ты до чего дошел, Вячеслав?! — возмущенно воскликнул Турецкий. — Какой же псих держит коньяк в холодильнике?! Тебе нехорошо?
— А-а, ты про это? — даже и не удивился Вячеслав и нахмурился. — Я просто тоже думал весь вечер об этом деле. Сопоставлял, что ребятки рассказали. У них есть толковые мысли по поводу, да… Но мы и эту твою версию тоже обязательно проверим. Здесь ничего упускать из виду нельзя… Только у меня вот никак не получается…
— Что конкретно?
— Ну, предположим, это был заказ. Мадам наняла кого-то, чтобы одним махом развязать узел и с подлым мужем, и с проклятой его любовницей. Скажем, вспышка такая произошла в ее сознании. Но ведь это же состояние у них длилось не один месяц или там год, а целых шесть лет! Вполне могли бы уже и привыкнуть.
— Мне сегодня сестра молодой супруги, так сказать, кое-что рассказала об этом, как ты говоришь, состоянии. Порубов не был официально расписан с Копыловой, это нам уже известно. Но он и не разводился со своей первой женой. Он помогал той семье, в которой, между прочим, вполне взрослые уже дети. Но помогал и родственникам новой своей жены. Квартиру им купил, то, другое. То есть, я вижу, в чем-то был он человеком очень бескорыстным и щедрым. Имея при этом большие, или очень большие, деньги. Так, во всяком случае, его характеризует Таня, младшая сестра Копыловой. Они там вообще, как я думаю, все были если не влюблены в Порубова, то что-то в этом духе все-таки было. Так какой же смысл его первой жене убивать Виктора Альбертовича, если с его смертью кончалась и его помощь? Нет логики. Хотя… женская душа — потемки…
— Ладно, и эту версию проверим, — сказал Грязнов. — И откуда у него такие деньги — тоже. Прошу к столу! День охоты, говоришь? — Он покачал пегой своей головой с блестящей плешью посредине темени и засмеялся. — Ну-ну…
Глава вторая По следу генеральского досье
1
Искать причину в той поре, когда генерал был молодым, показалось неразумным. Типичная биография человека, родившегося в последний год войны в семье сотрудника органов безопасности. Родитель служил в Смерше, был награжден, затем уволен на пенсию и скончался более двух десятков лет назад. В скором времени умерла и мать Виктора Порубова. Сам же он закончил военное училище, затем служил на Дальнем Востоке, там же был переведен в систему госбезопасности, учился в Высшей школе КГБ и стал медленно подниматься по служебной лестнице. В середине восьмидесятых переведен в Москву, в центральный аппарат Комитета государственной безопасности. Перестройку встретил в звании полковника. В девяносто первом — девяносто третьем годах выступил на стороне молодых демократических сил России. Во время известного «стояния» у Белого дома — даже тут не могли обойтись без «американской помощи» — находился рядом с первым российским президентом, что определенно зачлось ему при дальнейшем служебном повышении. Возглавлял УФСБ по Москве и области, а в девяносто шестом году вместе с группой бывших ближайших «соратников» этого президента был с треском отправлен в отставку. После чего начался совершенно новый этап его жизни. И об этом этапе шел отдельный разговор.
Еще, как следовало из досье, в семьдесят пятом году Порубов женился на бывшей сотруднице своего же ведомства, от которой имел двоих детей. В настоящее время им исполнилось двадцать девять лет — старшему и девятнадцать — младшей. Сын Юрий занимался бизнесом, владел небольшой, но известной фирмой «Радамес» по продаже импортных изделий из кожи и металла. Не ширпотреба из Турции, а действительно дорогих вещей от крупнейших европейских домов моделей. Дочь Светлана была студенткой Института международных отношений. Ясно, что и тут не обошлось без помощи родителя.
Связь с Копыловой была обозначена фактически одной строчкой. Но весьма красноречивой и многозначительной. Суть же заключалась в том, что, оказывается, Настя Копылова чуть более десятка лет назад поступила в закрытую академию ФСБ — как и почему, об этом досье умалчивало, — где тогда читал лекции уже к тому времени генерал-лейтенант Порубов. Вероятно, там они и познакомились, преподаватель со студенткой. Но только четыре или пять лет спустя Порубов оставил свою семью и стал жить с Копыловой гражданским браком. А еще через год у них родилась дочь.
