Лангер живо обернулся, помахал рукой.
– Ого, ты пользуешься персональным лифтом Вебера! Премия за полигон?
– Нет. В качестве премии Вебер водил меня за кулисы.
– Впервые слышу такое от рядового реалигента.
– Почему рядового? Теперь я в фаворе у старика.
– Ах вот даже как!..
Они поравнялись.
– Тебе удалось нащупать у Вебера слабую точку? – осведомился Лангер.
– Две. Первая – полигон, понятно. Старик спит и видит, как бы устроить нам пакость позамысловатее. Мне он устроил темный водоворот, и я в запале неосторожно подкинул ему идею запустить в бассейн живых аллигаторов…
– Мой полигон послезавтра, – задумчиво сообщил Лангер. – Под кодовым названием «Дичь». Если вместо вальдшнепа мне придется иметь дело с живым аллигатором, я с тобой рассчитаюсь.
– Мой полигон был под названием «Поплавок». Нанырялся и наплавался до обалдения. Думаю, роль вальдшнепа придется исполнить тебе самому.
– Ну хорошо… – Лангер взял Фрэнка под руку и заставил сбавить шаг. – Вторая слабая точка Вебера?
– Жгучая любознательность.
– Ты меня развеселил!
– И тем не менее… Боюсь, я в этом смысле надолго испортил ему настроение.
– И поделом. Ему не следует совать свой нос выше нулевого этажа.
– Но мне его жаль. Он начинает подозревать, что с помощью средневековых цепей, ржавых ферм и современных огнетушителей моделировать варианты «космических неожиданностей» ему не под силу. Это гложет его… Вбил себе в голову, что обычных тренировок нам недостаточно. Ищет для полигонов некий универсум, посредством которого надеется привить нашему брату иммунитет против любых – любых! – сюрпризов Внеземелья. У меня духу не хватило сказать ему прямо, что задача неразрешима в принципе…
– Стоп! – сказал Лангер и действительно остановился. – В упаковке из умонастроения Вебера ты, кажется, преподносишь мне собственную мораль?
На мгновение у Фрэнка перехватило горло от ярости. Не против Лангера, нет. Скорее по поводу заколдованного круга мнимых двусмысленностей, в котором Фрэнк все чаще и чаще себя ощущал, когда в разговорах с коллегами вольно или невольно касался того, что его в последнее время тревожило. Он тоже остановился, взглядом окинул – сверху вниз – массивную фигуру товарища. Вспышка гнева угасла.
– Ну и что? – уже совершенно бесстрастно спросил он.
– Ничего. – Лангер заговорщически подмигнул. – Превосходный ты парень, вот что. Но как только ты принимаешься философствовать, у меня почему-то свербит в носу и возникает иллюзия умственного переутомления.
– Да, это у тебя не совсем нормально… Впрочем, надо же тебе с чего-то начинать.
Они стояли друг против друга, загораживая проход. Но, кроме них, никого в коридоре не было. Далеко в коридорную перспективу уходили матово-белые светящиеся полосы люминесцентного пластика вдоль стен и вдоль потолочных карнизов. Стены казались сплошными, о местонахождении дверей можно было лишь догадываться по вмонтированным в стены символическим фигуркам из нержавеющей стали; фигурки больше походили на украшения, хотя служили главным образом для кодового обозначения отделов. Прямолинейный коридор был только в этом крыле Управления, и только здесь, на семнадцатом этаже, крыло просматривалось насквозь.
– Я знаю, что у тебя на уме. – Лангер сочувственно ткнул товарища кулаком в плечо. – Космос, дескать, щедр на сюрпризы, разбираться в которых с помощью лучеметов нехорошо, неэтично…
– Прежде всего непрактично, – вяло огрызнулся Фрэнк.
– Когда мы брали банду Меира Шлокера, это было практично, – напомнил Лангер. Он похлопал себя по шее в том месте, где розовел шрам от ожога. – Это было практично, потому что никто из бандитского экипажа «Черной жемчужины» не умел стрелять в условиях перегрузок так, как умеем мы. Даже сам Шлокер. Я выхватил бластер на четверть секунды раньше, чем это успел сделать он. – Лангер широко улыбнулся.
– Между прочим, – заметил Фрэнк, – наша контора называется «Западный филиал Международного управления космической безопасности и охраны правопорядка».
– Это так же верно, как то, что меня зовут Барнет Лангер. А тебя Фрэнк Полинг. А нашего шефа…
– Космической безопасности, Барни! Безопасность по отношению к неожиданностям Внеземелья! Я плохо знаю «дело Шлокера», но абсолютно убежден, что ликвидация банды на «Черной жемчужине» – это чистейшей воды акция по охране правопорядка!
Лангер поморщился:
– Не ори, у меня прекрасный слух. Мы с тобой по-разному воспринимаем термин «космическая неожиданность», вот и все.
– Верно. – Фрэнк заставил себя успокоиться. – Юридическое образование не позволяет мне валить в одну кучу гангстеров Шлокера и, скажем, загадку «резинового паралича», скосившего добрую треть гляциологов Марса.
– Видишь ли, суть, наверное, не в терминах. И здесь я, пожалуй, с Вебером солидарен. Главная наша забота: суметь защитить человека от любых – любых! – неожиданностей Внеземелья, успеть вовремя стать между ним, человеком, и подстерегающей его всякой-разной опасностью. Ведомой и неведомой.
– Это ваша забота, господа сверхчеловеки, – возразил Фрэнк. – Если, конечно, ты считаешь себя сверхчеловеком.
– Я считаю себя сотрудником оперативно-следственного отдела.
– О, мы, оказывается, коллеги.
– Да, если ты имеешь в виду штатное расписание.
– Ну, это не так безнадежно, Барни. Тому порукой нивелирующая деятельность Вебера…
– Пойдем, коллега, – миролюбиво предложил Лангер. – Мне не терпится увидеть Хаста. – Он повернулся и чуть ли не бегом бросился вдоль коридора.
Фрэнк нагнал его двумя прыжками:
– Почему ты сразу не сказал, что Хаст вернулся?
– Для тебя это новость?
– Я слышал, что нас приглашают в инструкторский холл, но откуда мне было знать, по какому поводу. Ведь кроме тех нескольких слов, которые ты мне вчера…
– Кстати, – Лангер загадочно ухмыльнулся, – Хаст прилетел не один.
– С этим… из «диких кошек»? С Кизимовым?
Эмблема второго отдела – стальной хромированный трезубец. Лангер тронул среднее острие, шагнул в открывшийся проход.
– Нет, – сказал, входя следом, Фрэнк. – Готов держать пари – это не Кизимов. Скорее кто-нибудь из Восточного филиала.
– Точнее, шеф оперативно-следственного отдела Восточного филиала Сергей Никольский.
Фрэнк тихо присвистнул.
Они вошли в холл. Массивная мебель казенного образца и большое, во всю стену, залитое солнцем окно. Прямые лучи дробились на светорассеивающих ребрах верхней половины стекла, но ближе к окну лежал на полу солнечный прямоугольник. В прямоугольнике стояли четверо: носатый Вуд, белобрысый Альвен, Кьюсак и Гейнц. Компания щурилась и сосредоточенно смаковала через соломинки содержимое круглых, как елочные шары, бокалов. Гейнц был в огромных светозащитных очках и, несмотря на свой относительно небольшой рост, выглядел в них очень воинственно – темная грива его волос живописно и дико топорщилась на затылке.
– Общий салют дегустаторам! – поздоровался Лангер.
Никто не ответил. Лангер понял, что продолжать в том же духе не стоит. Направился к бару, поднял крышку, влез туда по пояс, долго там копался и звенел стаканами.
Фрэнк подошел к молчаливой четверке. Заметил под глазом у Кьюсака желтый остаток недавно сведенного синяка.
– Судя по вашим физиономиям, надвигается пыльная буря.
– У тебя разыгралась фантазия, – мягко возразил Кьюсак.
– Это иногда бывает после вонючих подземелий Вебера, – добавил Гейнц.
Вуд принюхался.
– От него разит пивом! – объявил он. – Мы здесь одурели от водопроводной воды, а Полинг благоухает, как баварская пивоварня! Да еще возымел наглость обозвать нас дегустаторами!
– Дегустаторами обозвал нас Лангер, – вступился за Фрэнка Альвен, соблюдавший справедливость при любых обстоятельствах.
– Вуд, тебе придется обнюхать и Барни, – сказал Гейнц.
– Не советую, – прогудел Лангер из бара. – Я могу ненароком задеть его обонятельный орган, и ему придется отложить сегодня свидание с Кэт.
– Да, – согласился Вуд. – Риск не оправдан. Пусть его обнюхивает Носорог.
Снова молчание. «Вероятно, не знают?..» – подумал Фрэнк и, сунув руку в карман, нащупал жетон с выдавленной надписью «07. Черный след». Хотел было вынуть и показать, но раздумал.
– Кто-нибудь скажет мне наконец, что случилось? – не выдержал он. – Можно без шутовства, откровенно. Тем более что со вчерашнего дня я член вашей группы.
– Успокойся, – ответил Альвен. – Ничего особенного не случилось.
– Ничего особенного, – добавил Гейнц, – за исключением того…
Кьюсак, деликатно наступив Гейнцу на ногу, закончил:
– …за исключением того, что провалилась миссия Хаста.
– Вот именно, – заметил Фрэнк. – Будто вы всерьез надеялись на ее успех.
– Тем большая ответственность ложится теперь на твои тренированные Вебером плечи, – сказал Кьюсак.
