Лагерь археологов находился достаточно далеко – за мысом Хаджи-Бурун, поэтому снимать себе жильё мы отправились на самую крайнюю базу – «Азовскую волну». От неё, как раз, и будут те самые 10 километров до лагеря – почти два часа ходу.
Мы люди не притязательные, настроены на походно-кочевую жизнь, и потому жильё сняли самое не дорогое. Таковыми были старые дощатые домики, размером три шага на четыре, построенные, видимо, по проекту поросёнка Ниф-Нифа. Мы поселились в одном из них, недоумевая, зачем на его дверях висит замок, от которого нам дали ключ – домик можно разложить, как картонную коробку из-под телевизора, наверное, просто расшатав его стены. Внутри этого обиталища было три кровати и маленький стол. Общая кухня находилась где-то на территории базы. Быстро разобравшись с бытом, мы начали отдыхать.
Купаться на песчаных пляжах открытого моря несравненно приятнее, чем в городских бухтах, закрытых со всех сторон постройками. Там песок похож на бог знает что, а не на песок, из-за мусора и морской травы, которой некуда деваться после штормов. Здесь же море здоровее и чище. Мы с Лерычем наплескались от души. Плавать Лерыч стал заметно лучше, но всё равно меня ему не обогнать.
Ближе к вечеру мы с аппетитом съели наш ужин, и набили животы помидорами с яичницей до такой степени, что впервые за день почувствовали: в воду мы сегодня больше не хотим. С полным животом плавать – не то удовольствие. Теперь мы разместились на скамейке, недалеко от нашего домика №51, созерцая море, и дядя Валик рядом с нами устроился с чашкой ароматного кофе.
– Колбасит! – сказал Лерыч, – совсем не то, что в городе. В городе что – много людей и мало моря. На пляж выйдешь – одни спины лежат.
– И в воде, как в автобусе в час пик, – подтвердил дядя Валик, – напоминает общественную душевую, или солдатскую баню.
В его голосе не было недовольства, которое следовало бы изобразить под сказанное. Его голос урчал по-кошачьи. Ещё бы – он пил кофе! Кофе делает дядю Валика добрейшим человеком и философом.
– Да, – продолжил Лерыч, – а здесь всё наоборот: очень много моря и совсем мало людей.
В общем, позитив полился рекой. Отдых начался удачно.
Глава 3
~ поиски лагеря. Мы ищем не одни ~ лагерь Садикова ~ о «чёрных археологах» ~ обед в полевой столовой ~ раскопки- 1% на успех ~ мы записались в археологи ~
Ранним утром, пока не нагрянула жара, мы вышли из нашего домика и закрыли его на ключ. Свежий морской ветерок бодрил нас и настраивал на приятный поход. Мы быстро выкупались в море, зарядившись хорошей энергией проснувшейся воды, и отправились в путь. Заранее заготовленные бутерброды мы жевали на ходу – наше нетерпение было настолько сильным, что мы не хотели задерживаться и двух минут на завтрак. Только дядя Валик успел спокойно, за столом, выпить крепкого кофе, для чего он проснулся на 15 минут раньше нас с Лерычем.
Уже по пути дядя Валик созвонился с Андреем Даниловичем и выяснил, что нам, если нравиться, придётся добираться до лагеря археологов своим ходом. Вчера предполагалось, что нас подберёт на степной дороге «Нива» из скромного автопарка экспедиции. Но у машины с утра оторвалась какая-то штуковина – то ли ремень, то ли провод, или что там ещё может отрываться – и машина не в состоянии ездить. А вторая машина – «Волынь» – укатила рано утром в город, и будет ехать назад часа через три, четыре. Ждать нам, конечно, не хотелось, и мы отправились в путь на своих ногах. Но проблема не в том, что нам предстояло добираться своим ходом, а в том, что нам теперь надлежало самим разыскать лагерь. В помощь нам Садиков дал оригинальный ориентир. Над восточным горизонтом виднелось два кучевых облака; если промежуток между ними поделить на две равные части, то лагерь Садикова будет прямо под левой частью.
– Считай, что я тебя нашёл! – ответил на эту подсказку дядя Валик и спрятал телефон. Он внимательно посмотрел вдаль и скомандовал:
– Парни, курс правее вон той тёмно-рыжей полоски травы. На облака не смотреть, они сейчас поменяют своё положение.
И мы двинулись прямо через степь. Лерыч по пути пытался активно разговаривать, рассказывая какие-то свои байки, но постепенно притомился и, вскоре, тоже шёл молча, как мы с дядей Валиком. Теперь, от нечего больше делать, он активно крутил головой во все стороны. Мы шли уже минут сорок, и внедрились достаточно далеко в степь. И вдруг Лерыч остановился как вкопанный и радостно протянул руку вперёд.
– Люди! – воскликнул он. – Это, точно, они!
Лерыч своими зоркими глазами действительно рассмотрел метрах в двухстах двоих людей. Они шли по степи, петляя по какой-то, только им видимой, дороге, и на их плечах были, кажется, лопаты. Никто здесь не сажает огороды, так что это, точно, археологи!
Мы пошли в сторону этих людей, и сразу попали в низину, где потеряли их из виду. Очень скоро мы достигли того места, где проходили эти двое с лопатами, но их мы там, конечно, не застали. Теперь нам пришлось идти в ту сторону, куда шли они, когда мы их видели. Будь мы индейцы, мы бы, несомненно, нашли бы множество следов, которые бы, как по ниточке, повели бы нас прямо за прошедшими людьми. Но мы не индейцы, мы современные европейцы, которые без указателя не могут найти нужную дверь, не то, что след в степи. Что бы долго не петлять, мы опять взобрались на возвышенность, и огляделись. Теперь их увидел дядя Валик:
– А вот они, ребята, идут прямо по прямой, не взирая ни на какой рельеф местности!
Действительно, двое с лопатами, взбирались на другой холм, совершенно не понятно, зачем. Никакого лагеря вокруг видно не было. Они не стали выбираться на самую вершину, а остановились, не доходя до макушки холма, и стали, как бы выглядывать из-за неё, словно из укрытия. В их действиях явно просматривалось поведение таящихся людей. Конечно, нас это заинтересовало, и мы стали сами наблюдать за ними. Теперь, будучи поближе, нам было видно, что у одного из мужчин была лопата с коротким черенком, а у другого просто палка. Тот, что владел этой отличной палкой, поднял к глазам бинокль, и стал наблюдать за чем-то в степи. Он прекрасно знал, куда смотреть, потому что не шарил биноклем по сторонам, а смотрел в одну точку. Мы знали точно: археологи так исторические ценности не выискивают, они их раскапывают.
После коротких переговоров, оба мужчины слезли с вершины по той же стороне, по какой на неё залезли, но, обойдя холм, продолжили свой путь в ту же сторону, в какую смотрели с холма. Такое партизанское поведение нас удивило. Мы тоже решили не выдавать этим неизвестным товарищам своего присутствия. Едва они скрылись, мы быстро спустились со своего холма, и вскоре взобрались на ту высоту, с которой они осматривали степь. И опять мы увидели их, крадущихся в степных ковылях. Вглядевшись в ту сторону, в которую они шли, мы, кажется, тоже что-то разглядели. Похоже, это были силуэты палаток. Ничего подобного в степи больше не виднелось.
– Вот, кажется, и лагерь, – сказал дядя Валик, – Но эти двое мне абсолютно непонятны: они, ясно, как и мы, ищут лагерь, но со странными предосторожностями. Вот что, ребятки, в контакт с ними вступать не надо. Если попадёмся друг другу на глаза, делаем вид, что увидели их в первый раз, понятно?
Нам было понятно. Мы отправились в направлении виднеющихся палаток, за двумя подозрительными мужчинами. И то и другое мы сразу потеряли из виду, спустившись вниз, но, главное, мы знали в какую сторону идти.
Мы прошли, должно быть, половину расстояния до лагеря, и оказались у основания ещё одного холма. Невозможно было на него не взобраться, чтобы как следует не осмотреться. С его вершины мы увидели группу разноцветных палаток и две машины среди них. Был заметен большой брезентовый навес, растянутый на нескольких столбах. Дальше, за лагерем, светлым песчаным пятном, выделялась разрытая земля. Раскопки. А чуть ближе к нам, мы снова увидели тех самых непонятных мужчин. Должно быть, они недавно слезли с этой же вершины, и теперь присели в траве, снова рассматривая лагерь в бинокль. Мы смотрели за ними, притаившись за выступами холма, и ждали, что же будет дальше. Как по мне, так это игра очень увлекательная, вот только, игра ли это?
Наблюдатели не двигались, продолжая следить за лагерем. В лагере только иногда можно было видеть движение человеческих фигур.
– Пожалуй, хватит, – сказал дядя Валик, – Спускаемся с бугра и идём в лагерь в обход. Не будем себя выдавать этим любопытным, они могут понять, что мы шли по их следу. Чёрт его знает, что это за люди.
Мы спустились с холма, и, сделав большой крюк по степи, вышли к лагерю с другой стороны. Мы увидели восемь четырёхместных палаток, под брезентовым тентом – стол человек на двадцать, составленный из ящиков и досок, там же – пластиковый бак с краником – наверное, лагерный запас воды. Понятно, что под тентом располагалась столовая, поскольку рядом дымил простенький очаг, сложенный из камней. На камнях стояла большая блестящая кастрюля и пускала струйки пара. Рядом возился, с ножом и поварёшкой, молодой человек с цветастой бонданой на голове, голый по пояс. Понятно, дежурный. Ещё человека три ходили между палатками. Спины и головы остальных обитателей лагеря виднелись в разрытых ямах, метрах в пятидесяти от палаток.
