Девочка села на тахте, откинув покрывало.
— Я обычно сплю в старом сарае, но там течет с потолка.
— Оттуда ты и пришла ко мне вчера вечером?
Девочка кивнула:
— Там есть матрас. Мы спим на нем вместе с Мишкой.
Джо вспомнила, как, заехав в коттедж Кинни, обнаружила, что единственный матрас, который оставался в доме, за зиму изгрызли мыши. Возможно, других биологов не смущало усыпанное мышиным пометом ложе, но Джо была слишком брезглива. Она отволокла вонючий дырявый матрас в сарай и на свои деньги купила новый.
— Больше не ходи в тот сарай, — сказала она девочке. — Там крыша совсем прохудилась. В любой момент может обвалиться.
— Я знаю. И еще в потолке огромные дыры. Наша постель совсем вымокла. — Последнее предложение она произнесла трагическим шепотом, как будто мышиный матрас служил ей последним пристанищем на целом свете.
— Ты голодная? — спросила Джо. — Хочешь блинчиков?
— Вы снова меня обманете?
— Нет, даже не собираюсь. Просто я должна уехать по делам и не хочу оставлять тебя тут голодной.
Девочка мрачно уставилась на деревья, не зная, на что решиться. «Не бросайте ребенка из огня да в полымя», — сказал помощник шерифа. А что еще можно предпринять в такой ситуации? Джо внезапно испытала непреодолимое желание обнять и приласкать девочку.
— У меня есть кленовый сироп, — сказала она.
Девочка вскинула на нее запавшие глаза, в которых вспыхнул огонек интереса:
— Я слышала, блины с сиропом очень вкусные.
— Браво! Ты даже не забыла притвориться, будто никогда их не пробовала.
— Вы правда меня не обманете?
— Нет, не волнуйся. — Джо снова отперла дверь в дом: — Пойдем завтракать.
Когда девочка вдоволь наелась блинов с сиропом, она упросила Джо угостить щенка блинчиком на крыльце. Джо позволила с одним условием: блохастая собака не должна заходить в дом. Набросив на голову плащ Джо, девочка побежала с блином в руке к сараю, чтобы выманить оттуда Мишку. Голодный песик с опаской взошел на крыльцо, но только после того, как Джо ретировалась в дом.
— Если он нагадит тут, убирать за ним будешь ты, понятно? — предупредила Джо.
— Конечно. А можно я дам ему воды попить?
— Можно, а мне пора в «Ландромат», стирать белье.
— В прачечную? А здесь разве нет стиральной машины?
— Наверное, профессор Кинни решил не тратиться на бытовую технику, он же проводил здесь от силы несколько месяцев в году.
— Поэтому здесь и телевизора нет?
— Видимо, поэтому.
— Вы можете привезти свой.
— Здесь все равно нет кабельного телевидения и интернета.
— Почему?
— Кинни принадлежит к тому поколению биологов, которые считают, что на природе надо только работать, есть и спать, а остальное уже лишнее.
— И сколько вы пробудете в прачечной?
— Пару часов.
Джо между тем решала, можно ли оставить девочку в доме одну. Может, отправить ее на террасу и запереть дверь в дом? В конце концов, вздохнув, она сунула в сумку полевой бинокль и бумажник, две самые ценные вещи в ее жалком имуществе.
— Не включай плиту, пока меня не будет, — сказала она.
— Вы разрешаете мне остаться в доме?
— Пока разрешаю. А когда вернусь, мы с тобой решим, как быть дальше.
Девочка промолчала.
— Да, и не трогай ничего у меня на столе.
Девочка взглянула на стол, заваленный книгами, журналами и стопками бумаг.
— А что там такое?
— Мои рабочие материалы. Держись от них подальше, ясно?
Они вместе вышли на крыльцо. Мишка, свернувшись в тугой клубок, лежал на коврике перед дверью и проводил Джо настороженным взглядом.
— Помни, собаку в дом пускать нельзя, — сказала Джо.
— Я помню.
Джо накинула капюшон и под дождем побежала к машине. Девочка следила за ней с крыльца; сквозь залитые водой окна террасы ее худенькая фигурка выглядела полупрозрачной, нереальной.
Путь до городка под названием Вена — местные произносили его как Виена — занимал минут сорок, и за это время дождь постепенно перешел в мелкую морось. Правда, на небе по-прежнему угрожающе клубились тучи, готовясь пролиться в любую секунду. Центр Вены напоминал декорации старого фильма, и это почему-то успокаивало. Кружа по пустынным улицам, Джо заметила лишь парочку местных жителей, сидевших за столиком кафе под козырьком. Они подняли руки в знак приветствия, и она тоже помахала им. По дороге к «Ландромату» ей также пришлось проехать мимо полицейского участка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джо привычно загрузила белье в две стиральные машины и уселась в синее пластиковое кресло у окна. Достав мобильный телефон, она нажала кнопку вызова. На экране появилась забавная аватарка Табби: на голове прикреплены полосатые кошачьи ушки, а с губы вместо сигареты свисает пластмассовая золотая рыбка. Табби была ближайшей подругой Джо с последнего курса, где они вместе проходили лабораторную практику. После окончания Иллинойсского университета Табби тоже поступила в аспирантуру. Она решила стать ветеринаром и проходила курс обучения в престижном колледже, но часто жаловалась, что ей до смерти надоели кукурузные и соевые поля, кроме которых в округе ничего нет.
— Привет, Джоджо! — ответила Табби уже после третьего гудка. — Как поживает столица хот-догов?
Идея назвать Веной захолустный городок в сельском Иллинойсе казалась Табби потрясающе смешной, и она не сомневалась, что город получил имя в честь местных «венских хот-догов», а вовсе не в честь столицы Австрии.
— Как ты узнала, что я в Вене? — спросила Джо.
— Так ты мне звонишь только из прачечной. А еще я знаю, что у вас идет дождь, ведь если на улице светит солнце, ты ни за что не убьешь целый день на стирку. Так и будешь носить старое грязное тряпье, пока оно не развалится прямо на тебе.
— Вот не знала, что я настолько предсказуема, — засмеялась Джо.
— Еще как. И работаешь как ломовая лошадь, хотя доктора советовали поберечь себя.
— Эй, так нечестно! Я берегла себя целых два года. Сколько можно?
— Да уж, последние два года легкими не назовешь, — негромко заметила Табби.
Джо посмотрела сквозь грязноватое окно прачечной на большую лужу перед входом. Поверхность воды рябила от капель дождя.
— Сегодня мамин день рождения, — тихо сказала она.
— Правда? Ты как, в норме?
— Ага.
— Вот лгунишка!
Да уж, какая там норма… Джо позвонила подруге, чтобы спросить совета насчет странной девочки, а вместо этого сразу проболталась о мамином дне рождения.
— А ну-ка, хватай свою воду, — велела Табби.
— Зачем?
— Сейчас я скажу тост.
Джо подняла стоявшую на столе потертую пластиковую бутылку для воды.
— Ну что, готова? — спросила Табби.
— Да, готова.
— Тогда я желаю прекрасного дня рождения Элеоноре Тил, заклинательнице растений, рядом с которой расцветали все живые создания, включая людей. Она ушла, но ее свет остался с нами и по-прежнему несет любовь во все уголки вселенной.
Джо отсалютовала бутылкой серым небесам за окном и отпила глоток.
— Спасибо, — сказала она, смахивая слезы с ресниц. — Какой прекрасный тост.
— Эл была круче всех на свете, — мягко добавила Табби. — Уж не говоря том, что стала для меня второй мамой.
— Она тебя очень любила, — пробормотала Джо сквозь слезы.
— Знаю… Черт, теперь и я разревелась, а ведь хотела тебя развеселить.
— Ты и развеселила, — заверила Джо. — Кстати, угадай с трех раз, кто сегодня приедет в гости?
— Только не говори, что…
— Верно, Тэннер.
— Жаль, что меня там не будет, а иначе так и вдарила бы ему по самодовольной физиономии!
— Перестань, он не заслуживает твоего внимания.
— Как у него наглости хватает показываться тебе на глаза?
— Вряд ли он решил явиться по собственной воле. Просто Тэннер вместе с двумя другими аспирантами сейчас стажируется у моего научного руководителя в Чаттануге. Они остановятся в коттедже Кинни всего на одну ночь.
— Разве там хватит места для четверых гостей?
