– Сожалею, но об этом мне ничего не известно. Очень сожалею, что не могу быть полезен. Но вы не отчаивайтесь, кто ищет, тот найдет. Позвольте вам предложить совершеннейший шедевр типографского искусства. Эльзевир самого Матиаса. Редчайшая книженция. Батюшке своему, Николаю Алексеевичу, всенепременно порекомендуйте. Он оценит сокровище. Передайте батюшке, обижается старый еврей, что не захаживает Николай Алексеевич. Почтеннейший человек и собиратель. Может, все-таки чайку? С сахарком?..
Дядюшка бодр и весел. Он бережлив, поэтому он бодр и весел. В нем весь его народ, поэтому он бодр и весел. Меняется мир, дурнеет и морщится, а молодое неистребимое племя Моисеево благоденствует. Воистину, божий народ!..
Жизнь как-то уж чересчур не сложилась. Убийца. Алкоголик. Бабник. И тунеядец в этом «перечне услуг» – самоопределение не самое худшее.
Какова перспектива этого мучительного блуждания в безвыходном лабиринте самоистязания? Что делать дальше? Куда двигаться? Непонятно. Пока на ум приходит два варианта. Первый – отработать долг, сбежать в другую страну и начать все сначала. Второй – продолжить жить дальше и посмотреть, чем все закончится.
Глава 7
Вечером того же дня в ресторан «Сицилия» вошел хорошо одетый статный мужчина сорока лет, в очках «хамелеон», с зализанными назад темными волосами. На нем был черный смокинг, белая сорочка, черные лакированные туфли и красная бабочка. На безымянном пальце правой руки поблескивало обручальное кольцо. Он разместился в отдалении, возле большого аквариума. Заказал карпаччо из семги, знаменитую гусиную печень фуа-гра с печеными яблоками в медово-клюквенном соусе, клубничный десерт – все это для декорации – и фруктов для себя, любимого. С разборчивостью гурмана он принялся ковырять вилкой в тарелке, поглядывая на соседние столы, и, когда никто не смотрел, надкусывал фрукты. Время от времени к нему подходил официант, чтобы выявить скрытые кулинарные пристрастия своего клиента, и ненавязчиво предлагал эксклюзивные шедевры своего заведения. Нежно, прозрачной усладой сочилась «живая» музыка, потакая капризному урчанию избалованных желудков и придавая блюдам пикантность. Вокруг вальяжно парами расселись новоиспеченные дамы и господа, потомки рабочих и крестьян, и вели непринужденную светскую беседу о житье-бытье на постсоветском пространстве. Лишь господин в смокинге пребывал в гордом одиночестве, наслаждаясь редкой возможностью ненадолго отречься от своего Я и просто побыть бездумной оболочкой.
Совершенно невозможно было узнать в этом человеке Антона – никакого сходства. Но это был он. Когда требовали обстоятельства, киллер умел загримироваться до неузнаваемости, и ему нравилось это делать больше из любви к искусству, нежели из предосторожности.
И для чего сегодня понадобился весь этот маскарад? Антон договорился о встрече здесь с Беллой по рекомендации дядюшки Ицхака и с человеком, промышляющим изготовлением поддельных паспортов. С Беллой необходимо поговорить о неординарных способностях экстрасенса Саши на предмет реабилитации к нормальной жизни последней сволочи Лазаря. И если повезет, то неплохо было бы познать внутренний мир этой, со слов дядюшки, наиочаровательнейшей женщины. Никаких «если» – как говорится, пришел, увидел, победил. А с мастером по изготовлению документов Лазарь собирался встретиться по рекомендации Лазаря, то есть себя самого. Поэтому пришлось видоизмениться, и не только поэтому: с физиономией, которой в любой момент может заняться Интерпол, далеко не уедешь.
Антон не спеша жевал, точно заправский ценитель, поглядывая то на на часы, то на дверь. Наконец народный умелец явился. «Юноша» лет сорока с юморным прозвищем Плюшевый. У него дергался глаз и задеревенела улыбка, я бы сказал, зацепилась уголком рта за крупную родинку на щеке.
– Владимир Владимирович? – спросил Плюшевый у Лазаря.
– Он самый, – ответил Владимир Владимирович не голосом Лазаря и пожал руку мастеру. – Скажите, любезнейший, как долго ждать ваши шедевры?
– Почему во множественном числе?
– Форс-мажорчик образовался. Я в теплые края с дамой отчаливаю.
– Понимаю. Сделаем в лучшем виде. Лазарь за вас поручился. А Лазарь – человек серьезный, уважаемый. Ценник знаете?
– А как же!
Лазарь достал из внутреннего кармана пиджака два конверта. В одном лежали деньги, в другом фотографии Владимира Владимировича.
– А фото дамы?
– Видите ли, любезнейший, известие об отъезде дамы я получил в последний момент. Поэтому фото принесу в следующий раз. А назовем даму… Гм… Пусть будет Цветалина Панкова Крыстева. Дата рождения 1 января 74 года. Все остальное на ваше усмотрение, милейший. – (Цветалину на всякий случай состарил на черыре года – а что, если поедет не она?).
Маэстро «художник» желтым фломастером (другого писчего инструмента у мастера пера не оказалось) с благоговением зафиксировал на бумаге озвученную информацию и подсунул заказчику для согласования. – А ваши данные? Ну, там дата рождений и т. д. и т. п?
– Мне не принципиально, что вы там начертаете. Вы что-нибудь придумаете.
– Понял. Сделаем. Через месяц здесь же, в это же время.
– Приятно иметь дело с профессионалами.
Плюшевый довольный ушел. Осталось дождаться Беллу. По плану она должна явиться через полчаса после «художника», но ее все не было. Долго в ресторане не высидишь: можно по крошке закидывать в рот и все равно в итоге обожраться.
Лазарь с надеждой поглядывал на дверь, ожидая появления одинокой дамы. Короче, ждем дежурные десять минут – и с вещами на выход. Интересно, куда девались «ночные бабочки»? Может, еще не время? Рановато? Или разлетелись по более злачным местам? Если Белла не придет, придется заснять какую-нибудь цаплю и тащить ее домой.
Посмотрел на часы. В этот момент дверь распахнулась, и услужливый швейцар впустил длинноволосую брюнетку лет двадцати пяти в темном вечернем платье, без сопровождающего. Она окинула всех беглым взглядом и прямиком направилась к Антону, будто они условились о встрече. А вот и она, смекнул Антон и обворожительной улыбкой поддержал намерение незнакомки расположиться за его столом. Она ответила ему тем же: кокетливо улыбнулась, тем самым давая понять, что вокруг больше не существует настоящих мужчин.
– Владимир Владимирович? – промурлыкала незнакомка, читая в образе господина в черном костюме мужчину при деньгах, щедрого и умеющего ухаживать. Зачем ей прыщавые мальчики с одной эротикой в голове.
Холеная кобылица, лощеная, подумал Антон, поедая горящими глазами сдобные прелести красотки. Если представиться Владимиром Владимировичем, то после обсуждения мистических способностей знаменитого Саши и причины обращения к нему беседа может закончится, не успев перетечь в нечто грандиозное. А как же угрозы бешеной старухи из снов-страшилок? Как знать, поможет ли этот хваленый Саша вообще. Совсем не хочется выглядеть невротиком в глазах этой красавицы. А Белла реально женщина-мечта, и, может, второго шанса по взятию этой вершины больше не представится. Поэтому меняем план А на план Б.
– Всю жизнь мечтал быть Владимиром Владимировичем. Сожалею, но не он. Позвольте представиться. Плутарх. Просто Плутарх.
– Ой, извините. – Девушка талантливо сымитировала растерянность, тем самым показывая – пользуйся моментом.
– Присаживайтесь, пожалуйста, и дайте мне всего десять минут, чтобы убедить вас, что Владимир Владимирович вам не нужен, – горячо произнес он, галантно обогнул стол и пододвинул даме стул, задерживая взгляд на обнаженной спине, которая невыносимо округло заканчивалась на бархатной обивке стула.
Кавалер нетерпеливо занял свое место, стараясь не смотреть на не вмещающуюся в глубокое декольте пухлую грудь, и мягко проговорил:
– Я рассказал о себе практически все. А вас даже не знаю, как зовут.
– А вы юморист, Плутарх. Хорошо, давайте знакомиться. Белла. – Прелестница томно вздохнула и принялась изучать перечень предлагаемых блюд.
– Что будем пить? – спросил Плутарх.
– Шардоне.
– С выдержкой во французской бочке или с добавлением дубовой эссенции?
Белла манерно усмехнулась, давая понять, что готова на продолжение, но одного вина для этого недостаточно.
Принесли вино и фрукты. Белла сделала глоток. Лазарь отпил треть бокала и закусил ломтиком ананаса.
Опять распахнулась дверь. Вошли двое одинаково одетых мастодонтов, которые, по всей видимости, направлялись к Белле. Ну вот еще! Только этого не хватало! Охрана! Конечно, такой дамочке без охраны никак.
– Сядьте там, – небрежным движением руки Белла на полпути изменила их направление.
Они заняли соседний стол, искоса посматривая на ухажера.
Появление охраны несколько остудило пыл соблазнителя. Чуть сдержаннее Плутарх глянул на манящую сладострастную бороздку между грудей.
