Наверное, она об этом забыла.
Прозвенел звонок, и я сложила свои книги.
— Что ты делаешь после школы? Может, встретимся?
Джевел аккуратно убрала ручку, пурпурный калькулятор и ластик в форме зайчика обратно в пенал.
— Я не могу. Встречаюсь с Лисс. — Лисс — это Мелисса Дэвис, моя замена из группы А. Ее нос так сильно задран вверх, что я не знаю, как она видит, куда идет. Ее мама ставит танцы для музыкальных клипов, и поэтому Лисс автоматически участвует в шоу мод. — Но в другой раз обязательно, — пообещала Джевел, сжав мою руку, и ушла.
Тут я вдруг вспомнила, как в девять лет Джевел во время игры потревожила пчелиный улей и нас здорово покусали. Мы потом целый день ревели и заедали боль мороженым.
Это, конечно, сентиментально.
Тэмми, по крайней мере, ждала меня у двери.
* * *
Не могу поверить, что мне придется пропустить Весенний бал из-за кошмарной свадьбы отца. Всю дорогу до Лонг-Айленда я провела в невеселых размышлениях. Правда, пока меня никто не пригласил, но вдруг пригласят?
Это подло — предпочесть дурацкие школьные танцы важному событию в жизни отца, но… но… мачеха просто невыносима и не любит его так, как любила мама.
— Весенний бал — идиотская затея. Забудь о нем. — Мири разозлилась, потому что я мешала ей читать. С тех пор как мы сели в поезд, она читала свою дурацкую колдовскую энциклопедию.
— Подожди, пока ты пойдешь в старшие классы. Тогда посмотрим, — сказала я ей.
Мири закатила глаза.
— Мне нужно изучать Книгу Удивительных Заклинаний, Поразительных Зелий и Истории Колдовства с Начала Времен.
— Тебе обязательно каждый раз произносить ее полное название? Меня от этого в сон клонит. — Я зевнула.
— А как прикажешь ее называть? — спросила она. — Удивительной и Поразительной?
— Да как угодно, лишь бы покороче. И вообще, откуда эта книга? Она что, продается в интренет-магазинах?
— Не-е-е-ет, — сказала Мири. — Мама произнесла специальное заклинание, и она появилась. Эти книги меняются. Моя изменена так, чтобы подходить для молодой девушки двадцать первого века.
— Дай посмотреть.
— Я читаю.
— Ладно, мне все равно. — Я, конечно, кривлю душой. Я весь день пыталась вызвать у себя магические силы, хотя мои мысли все равно были заняты Весенним балом.
Например, я пыталась заставить мой шкафчик открываться самостоятельно.
Поверьте, если бы у меня получилось, я не сидела бы сейчас в этом поезде.
А позднее, когда я заметила в кафетерии Рафа с тарелкой картофельного пюре, то попыталась заставить его подсесть ко мне.
Но он сел к Мелиссе Дэвис. Она уже украла мою лучшую подругу, а теперь хочет присвоить себе и Рафа?
— Итак, — сказала я. — Как дела в школе? Заколдовала своих учителей?
— Во-первых, я еще не знаю, как пользоваться заклинаниями, а во-вторых, не буду пользоваться магией, пока не закончится обучение.
— Ерунда. — Если бы я была на ее месте, то обязательно напакостила бы Лисс. — Зря ты так. Будь у меня силы, я бы непременно ими воспользовалась.
— Может, поэтому их у тебя и нет?
Смотрите, как ведьма превращается в мудреца.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мама говорит, некоторые люди получают свои силы, когда становятся готовыми для них. Возможно, ты не готова. — Похоже, она думает, что это она старшая сестра.
— Извини, мисс Зрелость. — Я выбила книгу у нее из рук, и та упала на пол.
Мири закатила глаза.
Хотела бы я продемонстрировать ей свою зрелость.
* * *
— Ты спишь? — спросила я Мири.
У папы было достаточно денег, чтобы соорудить в новом доме сауну и бассейн, но недостаточно, чтобы построить нам с Мири отдельные комнаты. Дженнифер отделала нашу комнату желтым. Она думала это мило.
— Нет.
Я запустила в нее подушкой в форме подсолнуха.
— Если бы я была ведьмой, я бы никогда не спала. Вместо этого я бы стала летать по ночам.
Она вздохнула:
— Может, мне стоит заколдовать себя, чтобы перестать, наконец, смотреть в потолок и заснуть.
— Слушай, сейчас полнолуние. Хорошо бы полетать немного вокруг и напугать Дженнифер! — Я захихикала.
— Очень смешно.
— Ты умеешь летать?
В темноте я смутно разглядела, как она покачала головой:
— Нет.
— А пыталась? — Я хотела раззадорить ее.
— Мама сказала, это все сказки.
— И ты ей поверила? Ты можешь оживить омара, стать невидимой во время игры в прятки, но не можешь летать?
Она села, и ее глаза засверкали в темноте. Не от злости, а просто потому, что в комнате было совсем темно, а у нее всегда были очень яркие белки. Она может проделывать с глазами всякие фокусы, например сводить их вместе или, наоборот, заставлять смотреть в разные стороны. Мама это ненавидит и всегда предупреждает, что однажды они у нее так и останутся и винить ей придется только себя.
— Я не знаю, как все получилось с омаром, — сказала Мири, — и я не становлюсь невидимой. Я просто проецирую свои мысли на тебя.
— Это означает, что у меня слабый разум?
— Может быть.
— Заткнись.
Она кинула подушку-подсолнух обратно мне.
— Я не считаю, что ты слабоумная.
У меня по спине пробежали мурашки.
— А что еще ты мне внушила? Фантастика. Мать и сестра постоянно контролируют мои мысли, а я об этом даже не подозреваю. Как узнать, о чем думаю я сама, а о чем они мне приказывают?
Интересно, Мири и сейчас внушает мне, о чем думать?
— Я не внушаю тебе, о чем думать.
— Господи, боже мой! Ты читаешь мои мысли! Прекрати!
— Я не могу читать твои мысли, дура. Ты лупишь себя ладонью по лбу.
Я застыла с поднятой рукой.
— Ты права, юная леди.
— Я не знаю, что могу, а чего нет, — продолжала Мири. — Я должна начать заниматься. И изучать заклинания. И я решила ничего не говорить папе. По крайней мере, пока не завершу тренировки. Так что никому ни слова, ладно?
— Конечно, — смущенно ответила я. Мне очень хотелось использовать одно из заклинаний, чтобы обмотать Лисс ядовитым плющом. — А если я произнесу заклинание, оно сработает?
— Вряд ли. Мама говорит, сами по себе заклинания бесполезны. Чтобы они подействовали, их обязательно должна произнести ведьма.
Это несправедливо. Ведьмы могут получить все. Говорящих котов, летающие метлы, свои собственные телевизионные шоу. У меня появилась идея.
— Встань на кровати.
— Зачем?
— Встань, и все.
Она скинула одеяло и встала.
— Теперь подпрыгни, — попросила я.
— Зачем?
— Прыгай.
Она вскинула руки и прыгнула. И с грохотом приземлилась на пол.
Может быть, у меня тоже есть дар внушения. Или просто младшая сестра выполняет все, что ей говорит старшая.
Мири массировала свою правую лодыжку.
— К чему это было нужно?
— Я хотела увидеть, полетишь ли ты.
— Я же сказала, что не умею летать! Я не Питер Пен.
Вдруг я почувствовала дуновение холодного ветра, и в ту же секунду подушка поднялась у меня за спиной. Она взлетела и зависла надо мной! Она ударила меня по щеке! По голове! По плечам!
Глаза Мири были закрыты, губы плотно сжаты, и она заставляла подушку нападать на меня.
Я попыталась схватить подушку за уголки, но она выскользнула из рук, как кусок мыла.
— Прекрати! — завопила я. Удар. — Это нечестно! — Удар. Теперь летала и подушка-подсолнух, ударяя меня по ногам.
Тук. Тук. Кто-то стоит за дверью.
— Да? — спросила я самым ангельским голоском. Удар. Хихиканье.
Мири открыла глаза, и подушки рухнули на мою кровать. У нее не было времени залезть обратно в постель, и, когда дверь открылась, она лежала, растянувшись на ковре.
На Дженнифер был один из ее шелковых пеньюаров, на шее болталась повязка на глаза.
— Мири, я буду очень благодарна, если ты вернешься в кровать. Некоторые люди в этом доме пытаются спать.
— Извини.
— Вы должны как следует отдохнул, перед примеркой. — Нам предстояла примерка номер семьсот, и на следующее утро в половине девятого нам снова придется наряжаться в уродливые розовые платья подружек невесты. Дженнифер выглядела так, будто при одном взгляде на нас ей хотелось плакать. У нее очень красивые глаза. Они большие и теплые и меняют цвет от синего к зеленому. Да и все остальное у нее очень даже ничего.
Мягкие светлые волосы, спадающие на плечи, бархатистая кожа, ровные белые зубы, стройная фигура и сшитые на заказ блузки и брюки. Но ее глаза просто восхитительны. Неудивительно, что папа в нее влюбился.
Как человек с такими глазами может быть таким несносным?
Мири начала пыхтеть.
— Мы торчим на примерке, как настоящие манекены.
Я рассмеялась.
Дженнифер нет.
— Хватит болтать, юная леди. Я очень хочу, чтобы вы вылезли из этих жутких футболок, в которых вы спите у своей матери, и надевали те симпатичные пижамы, которые я вам купила. Ну, а теперь спать!
