Мне следовало быть очень осторожным и избегать провокаций.
Вскоре мы собрали все, что имело ценность и было легко переносимо. В пышных тюках, заинтересовавших разбойников, оказалась обычная одежда: дюжина поношенных платьев и немного яркой ткани. Нам с Германом, как единственным мужчинам, доверили нести раненую.
— Так вы живете в лесу? – удивился Герман, когда узнал, что мы направляемся в лес, в противоположную сторону от Берона, ближайшего к нам города.
— Да, в лесу, – ответила Диана. – Мы не любим города, там шумно, грязно и жутко воняет.
— Значит, у вас там деревня? – продолжил беседу маг.
— Нет, – покачала головой она, – дом. Мы называем его «Дом свободных женщин».
— И в этом доме живут только женщины, которые ненавидят мужчин? – не без особого, демонического сарказма поинтересовался я.
Диана посмотрела на меня, чуть прищурившись.
— В одном вы правы, – сказала она. – В доме живут только женщины. Но мужчин мы вовсе не ненавидим. Они могут к нам прийти, если пожелают, развлечься, если этого захотят, отдохнуть душой и телом, провести ночь в горячих объятиях.
— Значит, самый обычный бордель?
— Дом терпимости, – прошипела Лилия, показывая на Берту. Значит, такие места не были редкостью в королевстве Днева, а детям об их существовании и назначении знать не следовало.
— Нет, не самый обычный, – Диана проверила раненую, которую назвали Талаей. Герман уже начал уставать, в движении носилок появились рывки и провалы, но я не думал, что они серьезно отразятся на ее состоянии.
— И чем же он необычен? – Знакомство с графиней Бато серьезно изменило мое мнение о культуре Средневековья. – Какие‑то особые услуги?
— Нет. У нас есть особое правило: «только по взаимному согласию». Так и только так, никакого принуждения. Иначе какие мы тогда будем свободные женщины?
Впереди показалась крыша трехэтажного особняка, одиноко расположившегося на самом краю леса. Возведенный из дерева и камня дом не казался мне архитектурным изыском, но сложен был добротно, на века. За поместьем раскинулся огромный сад, или даже целый парк, окруженный высоким забором. Попасть туда можно было только через поместье.
Мы поднялись на высокое крыльцо. С носилками это было немного неудобно, но женщины нам помогли. Кроме Карины, конечно, та упорно боялась подойти ко мне, всю дорогу шла в отдалении.
Диана приоткрыла дверь, пропуская нас с Германом вперед.
Я переступил порог и оказался лицом к лицу с высокой мускулистой женщиной, с грубым скуластым лицом и короткой стрижкой, больше похожей на мужчину. Только выпуклости, расположенные в анатомически правильных местах, не позволяли ошибиться. Она нахмурилась и сложила руки на груди. Ее тонкие неподвижные губы, казалось, задавали беззвучный вопрос: «Ну и куда вы, по–вашему, пришли?»
— Рита, все в порядке, – успокоила ее Диана, выглянувшая из‑за спины Германа. – Пропусти нас, это важно. Я тебе потом расскажу все подробно. Обещаю, закачаешься!
Рита молча покривила губами, но отошла в сторону, пропуская нашу процессию.
В «доме свободных женщин» оказалось на удивление просторно. Мрачновато, но просторно. Впрочем, мрачность была присуща всем средневековым строениям, которые я повстречал на своем пути, так что я начинал постепенно привыкать.
В холле нас встретила одетая в черное похоронное платье женщина с белым напудренным лицом. Она грациозно спустилась вниз по ступеням широкой лестницы и остановилась возле носилок.
— Диана, душечка, что вами случилось? – спросила она, оглядывая меня и Германа. – Что это за мужчины?
— Мадам Валентина, вы мне не поверите! – начала Диана. – В лесу на нас напали разбойники! Они расстреляли из луков нашу лошадь, перевернули повозку, хотели убить всех! А их главарем оказался тот уродливый бородач, которому приглянулась Талая, тот самый, которого Рита выставила наружу, поломав ему пару ребер! Он отомстить пытался, кнутом ее, кнутом, а нас смотреть заставлял!
— Господи помилуй, какая беда, – прижала ладони к щекам мадам.
— Но появился господин Максим и победил всех злодеев! Он так сражался, так сражался. Разбойники его ударяют, а попасть не могут, а он раз одного, потом второго…
— У нас раненая на носилках, – деликатно напомнил я, предупредив продолжение рассказа.
— Ой, да, конечно, – всплеснула руками мадам Валентина, побежала к округлой арке, ведущей в коридор. – Давайте ее сюда пока занесем, положим в комнате…
Я обернулся. Карины с нами уже не было. Меня это немного насторожило. Если рассказ Дианы, тщательно составленный Лилией, сделал меня героем, то рассказ Карины мог легко превратить меня в чудовище. Впрочем, опасность в «доме свободных женщин» мне в любом случае не грозила.
Мадам Валентина, дав несколько распоряжений касательно раненой, вернулась к нам.
— Дорогие мои герои, – начала она. Лилия зарделась. Хозяйка это заметила и продолжила с большим энтузиазмом. – Нет слов, чтобы описать вам мою благодарность. Вы всегда будете почетными гостями в нашем скромном доме, для вас у нас всегда будут свободные комнаты. Окажите нам честь, останьтесь сегодня на ужин… а может, даже и на ночь…
Теперь зарделся Герман.
— А вам, уважаемый Максим… – она подошла поближе и шепнула мне на ушко, – нужно будет постирать одежду. Она запачкалась во время сражения. Я попрошу об этом девочек… они не откажут. А сейчас подыщем вам комнаты.
Я поднял голову, пробудившись от дремы.
Руки мои лежали на письменном столе, пальцы задевали клавиатуру компьютера. Экран монитора мерцал синим цветом, сообщая о произошедшей ошибке. Я недоуменно осмотрелся.
Это место казалось привычным, родным, хотя я не совсем понимал, где нахожусь. Знаком мне был стол, на котором стоял компьютер, книжная полка, нависающая над ним, шкаф с вещами и кровать, заправленная темно–зеленым покрывалом.
Часы на стене показывали половину пятого, за окном стоял день.
Я почувствовал необходимость идти куда‑то в неопределенном направлении, и это желание было непреодолимым. Я немедленно поднялся и вышел из комнаты. Быстро собрался, рассовал самое необходимое по карманам, нацепил на нос солнечные очки, натянул привычные кроссовки, запер на ключ дверь и спустился во двор.
На улице находились люди. Их было немного. Две мамаши сидели и следили за своими детишками, ковыряющимися в песочнице, несколько стариков играли в домино в тени старой ивы, группа подростков что‑то обсуждала, рассевшись на скамейке. Я не стал заострять на них свое внимание и двинулся дальше, к парку, находившемуся всего в одном квартале от дома, за дорогой.
Ноги несли меня вперед, мимо газетных киосков и баскетбольной площадки, на которой группа ребятишек безуспешно пыталась забросить в кольцо мяч. Остановиться я не пытался, да и не смог бы, наверное, даже если бы захотел притормозить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
