Ноги несли меня вперед, мимо газетных киосков и баскетбольной площадки, на которой группа ребятишек безуспешно пыталась забросить в кольцо мяч. Остановиться я не пытался, да и не смог бы, наверное, даже если бы захотел притормозить.
Мне просто необходимо было идти вперед, словно я куда‑то опаздывал.
Но я вскоре остановился, когда подошел к дороге, но, дождавшись зеленого света, продолжил движение.
— Максим! – прокричал кто‑то, когда я перешел на другую сторону.
Я обернулся и увидел парня в белой рубахе без рукавов, машущего мне рукой. Он пренебрег горящим красным светом и перебежал дорогу.
— Привет, каратист. – Он протянул мне ладонь.
— Коля, я же говорил, что занимаюсь айкидо. Не путай с карате, это совершенно разные вещи, – проворчал я, пожимая ему руку. – Привет.
— Карате, айкидо, – отмахнулся он, – какая разница? Главное, что ты показал тем чертякам кузькину мать. Будут знать, как нарываться.
— Ты опять об этом. – Я торопился, постоянно оборачивался и смотрел на деревья в парке, хотя даже не знал, куда именно спешу. – Сколько можно вспоминать?
— Да как об этом можно забыть! – поразился Коля. – Я уж думал, прибьют меня! Их же четверо было, один даже с ножом, а ты их на раз–два–три раскидал. Как кегли! А в школе был таким тихоней…
— Я уже в школе тренировался.
— О–о!
— Ты бы не окал, а сам чем‑нибудь занялся, например тхэквондо, – бросил я. – Ты футболист, ноги сильные, быстро разовьешься.
— Думаешь, получится? – наивно спросил он.
— При желании все получится, – пожал плечами я и вновь посмотрел на тропинку, петлявшую между деревьями.
— Ты куда‑то торопишься? – наконец, заметил Коля.
— Да, я…
Я недоговорил. Внезапно забыл слова. Как будто я отыгрывал роль в школьном спектакле и внезапно забыл слова. Я не понимал, как можно было их забыть, ведь до этого момента я ничего не упустил, словно действовал по заранее написанной схеме, выполняя действия и слова с четкостью робота. Или повторяя их.
Но почему‑то я не смог договорить.
— Что это такое? – с тревогой в голосе произнес Коля. Его взгляд был направлен в небо.
Я поднял глаза и содрогнулся от ужаса.
В небе над городом появилась черная дыра. Она расширялась, быстро, скачками, поглощая облака и синеву. Выглядело так, будто бы начиналась ночь, только внезапно, из центра неба. И темнота была непроглядной, без звезд и луны, густой, словно мазут.
— Что происходит? – заверещал Коля.
Поднялся ветер.
Я почувствовал, как воздух потянуло вперед, к огромной дыре, постепенно превращающейся в гигантскую черную воронку, растягивающуюся и собирающую в себя все вокруг.
Коля попятился.
— Что нам делать? – Он вцепился мне в руку. У парня начиналась истерика. – Макс, сделай что‑нибудь!
Только я ничего не мог сделать. Его просьба была невыполнима. Человек в такой ситуации не мог ничего поделать, потому что он просто не мог поверить, что видит перед собой не иллюзию, а настоящую воронку.
И я тоже не мог поверить. Я остолбенел от ужаса, глядя на то, как в огромную черную воронку улетают целые здания, машины и, конечно, люди, издалека похожие на малюсеньких муравьев.
Ветер безумно хлестал по спине, выметая из‑под ног землю вместе с травой и сухими ветками. Вопили автомобильные сигнализации, кричали обезумевшие от ужаса люди, кое–где раздавались взрывы. Я увидел, как по небу пролетел пассажирский самолет с горящей турбиной, вращаясь в полете, и растаял в гигантской воронке, занявшей почти все пространство от земли до неба.
Закружилась голова, стал сказываться недостаток кислорода из‑за разреженности воздуха. Коля закашлялся и постепенно опустился на колени, расслабив руки.
Ветер усиливался. Он начал вырывать деревья с корнями из земли. Многотонные машины взлетали в небо, словно пушинки. Железобетонные строения разлетались, словно игральные карты. Все засасывала огромная воронка.
Только почему‑то ветер не мог сдвинуть меня. Я чувствовал давление в спину, но его было недостаточно, чтобы я улетел в небо. Мои ноги словно вросли в землю и прочно удерживали меня на месте.
И не только меня, еще и Колю. Он потерял сознание и скривился на земле.
Вокруг меня расцветали в земле огромные воронки со следами вырванных домов и деревьев. Небо перестало быть синим. Небо вообще перестало быть. Оставались только я и огромный черный ураган, бушующий впереди.
Не выдержав чудовищного напряжения, я закрыл глаза. Это было единственным, что я мог сделать.
Когда я открыл глаза, мира больше не существовало.
Вокруг меня плясали тени, огромные, ужасные, лишь только отдаленно похожие на людей. Они тянули ко мне руки с неестественно длинными, изогнутыми пальцами, кривили свои лица в ужасные подобия улыбок и шептали какие‑то странные слова:
— Получилось… удалось… Ритуал…
Я не мог дышать. Пытался вдохнуть, надрывался, но не мог этого сделать. Легкие, казалось, горели огнем, жадно пожирающим меня изнутри. Я напрягся, вложил все силы в последнюю попытку…
…И проснулся.
Я лежал в постели, в комнате, куда меня поселила мадам Валентина, мокрый от пота, и тяжело дышал. Пальцы рук неприятно дергались, но я не мог унять дрожь. То, что я видел, было не сном. Это было воспоминанием.
Воспоминанием того, как был уничтожен мой мир.
Это значило, что я зря искал дорогу домой. Моего дома уже не существовало.
Потому что он был уничтожен.
Глаз я больше не сомкнул. Фрагменты минувшего кошмара постоянно всплывали в памяти, нарушая мир и покой разума. Я видел последние минуты существования дома и понимал, что это не было фантазией или сном. Полное уничтожение целого мира со всеми обитателями, проявление поистине нечеловеческой жестокости.
Но кто был к этому причастен?
Были ли это тени разрушителей?
Почему из целого мира выжил только я?
Какое отношение ко всему этому имеет Эфир?
Я схватился за голову. Эти вопросы обескураживали. Я не знал на них ответов, я не предполагал даже, где их искать.
«Найди гробницу Вельзевула. Там могут быть ответы».
Найти гробницу Вельзевула… Какой бред. Даже если он существует и замурован в какой‑нибудь древней гробнице, даже если он такой же, как и я, – что это даст? Если его мир тоже был уничтожен, если он тоже владел силой демона и пытался отомстить тем, кто лишил его дома, – какая разница? Ему не удалось их победить, он проиграл, его запечатали могущественным заклинанием и оставили умирать.
«А если это не так? Если он что‑то знает?»
Шанс этого так мал…
Мне нужно было подумать. Взвесить все за и против. Принять окончательное и наиболее разумное решение. Последовать ли совету таинственного мага или попытаться найти ответ в другом месте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
