вход в лагуну, Макс обернулся и увидел что за ними гонятся два катера.
Гидроцикл которым управляла Мануччи, был метрах в десяти впереди их, и Максу оставалось лишь следовать за ним. Даже если у него и был план лучше, то не бросать же Марлен с амулетами и совершенно непонятными намерениями итальянки.
Как только по обоим сторонам закончились тянуться серые камни волнорезов гидроциклы ворвались на открытое пространство лагуны. Разбросанные зеленые острова, мутная вода, множество пирсов с разномастными лодками.
Сессилия повернула налево и понеслась вдоль острова с розовыми домами и церквями прячущимися за зелеными деревьями. Катера не отставали. Движение на воде становилось плотнее. Катера, катерки, катерочки, лодки, лодочки, яхты, все двигались в одном направлении. И, обогнув мыс острова слева, стало понятно куда они устремлялись.
Перед Максом открылся открыточный вид Венеции: площадь Сан-Марко с колокольней на одном острове и Сан-Джорджо Маджоре на противоположном.
Но Мануччи следовала не туда. Белый купол собора Сан-Джорджо остался справа. Из воды повсюду вертикально торчали деревянные бревна, связанные по две-три штуки. «Как бы не врезаться», – напрягся Макс. Борьба, бессонная ночь прошлого дня и нашпигованное событиями утро давали о себе знать. Внимание все больше рассеивалось, и даже активно освежающие лицо брызги и постоянные подпрыгивания на мелкой волне не помогали. Он почти ничего не слышал из-за шума ветра и мотора. Но еще не заснувшее шестое или какое там по счету чувство заставили его обернуться. С катера, гнавшегося за ними стреляли. Макс догадался только из-за того, что у преследователей с руках были автоматические винтовки, направленные прямо на них. Оставалось уповать что небольшое волнение не позволит хорошо прицелиться. Правда, профессионалам мешать ничего не должно. В подтверждении Макс почувствовал удар в корпус гидроцикла. Не сильный, пуля чиркнула по касательной. Но этот удар заметила и Барт. Макс не оборачиваясь почувствовал, как тот крепче вцепился руками. Прибавлять ход было невозможно, ручка газа была выкручена до упора. Радовало и одновременно настораживало, что катер преследователей был один.
На острове Джудекка, который тянулся справа, нескончаемо длинный кирпичный забор сменился невысокими зданиями современной, почти скандинавской архитектуры. На нескольких причалах болтались древние ржавые суда с такими же старыми неработающими кранами. Макс попытался сманеврировать, проскользнуть между старым траулером, привязанным канатами к торчащим вертикальным бревнам и берегом. Но быстро понял, что для этого необходимо снижать скорость. Катерам сзади тоже придется это сделать, но на несколько секунд расстояние сильно сократиться, и качка на борту преследователей уменьшится. А значит меткость стрелков возрастет на порядок. Лучше этого не делать, решил он продолжил движение вслед за Мануччи. Ее планы были не ясны. Долго погоня продолжаться не может, нужно уходить в каналы. Там узко, кое-где даже совсем узко. И катера просто могут не пройти. Правда, существует опасность, что гондолы с туристами или местные лодки перекроют движение так, что и гидроциклы не смогут протиснуться.
Словно уловив мысли Макса, Мануччи свернула направо в канал. Это была явно не туристическая Венеция, строительные леса, заборы, полуразрушенные здания, ставни на окнах с облупившейся краской и стенами с отколотой штукатуркой. На указателе улиц было написано что-то про Ротонду.
Вода в канале, была хоть и не чистой, зато гладкой. Гидроциклы развивили большую скорость. Из-за беспорядочно привязанных вдоль берега лодок катер преследователей заметно отстал. У Макса родилась надежда, что именно этот маневр им принесет спасение. Впереди показался горбатый мостик. И тут гидроцикл Мануччи резко сбросил скорость. Под мостом, полностью перегородив пролет, стоял другой катер. Надежда на спасение улетучилась вместе с осознанием, что катер появился тут явно не случайно. Макс, чтобы не врезаться также отпустил ручку газа, но гидроцикл по-прежнему двигался вперед по инерции. Выворачивать руль для реверса ему в голову не пришло. Они поравнялись с Сесилией и Марлен. Мануччи озиралась по сторонам, ища спасения из создавшегося положения. Дорогу назад перегородил другой катер, развернувшись бортом. Единственным вариантом побега оставался высадиться на берег и скрыться в переулках. Но с одной стороны вместо набережной была отвесная стена дома, а с другой выход перегораживали лодки, накрытые брезентом. Пока будут карабкаться и перелезать через них, то их перестреляют. Макс решил, что если они еще живы, то есть надежда на спасение в переговорах. Однако, переговоры тяжело производить, когда на тебя нацелены десяток стволов. И прохожих в этих местах, похоже, никогда не бывает. Зачем только Сессилия свернула именно сюда?!
На лодке, перегородивший мост, среди нескольких здоровяков, Макс различил знакомую фигуру Виктора. Он лучился весельем. Несмотря на повязку на голове, съехавшую на глаз. И перебинтованую руку, на перевязи.
– Ну, куда же вы пытались убежать? Прямо зае***шься брызги глотать, пока вас догонишь, – сказал он по-русски.
– Приятная встреча! Виктор! А нам доложили о вашей кончине! – сказал Барт, выглядывая из-за спины Макса.
– Протри тряпочкой глазки. Я жив! Тебе сказали, что я мертв, а ты сразу и поверил. Ученый, говна печеный! Нашли амулеты-шмулеты? Они мои, надо вернуть. Барт, у тебя же контракт со мной, действующий.
Гидроциклы почти не качались. Волны от скоростной езды уже улеглись, и так называемые переговоры сопровождал легкий скрип канатов, которыми были привязаны лодки на одной сторон канала.
– А я не против, – почти весело сказал Макс. – Деньги мне заплатили. А эти старинные камешки мне не нужны.
– Зачем же вы тогда драпали с яхты Лингфилда? – нарочито удивленно спросил Виктор. – И денежки и цацки захотелось. Ну и зря. Я вот вам за них ничего не заплачу. Мне и так эта операция-кооперация в копеечку встала. Кстати, хорошая у него яхта, – и после паузы, – была?
– А я ничего никому отдавать не собираюсь, – гордо произнесла Мануччи по-английски, она хоть и не понимала по-русски, но ситуация для нее была предельна ясна. – Подойдите и возьмите сами.
– Смелая – слива спелая, – с удовольствием крякнул Виктор. – Даже жаль. Ладно, хватит, попизделкин клуб закрыт. У вас есть последнее желание?
Макс вдруг понял, что их сейчас грохнут. И поняли это все. Не понятны были мотивации Виктора, но у смерти обычно не бывает мотиваций.
Макс знал, что в моменты смертельной опасности мир предстает максимально четко и красочно. Более яркого мира Макс не видел никогда.
– Виктор, чем мы тебе насолили? – хрипло произнес Барт.
Единственный шанс – прыгнуть в воду, но их все равно убьют. Макс посмотрел кругом. Умирать в Венеции не так уж плохо. На мостике мелькнула какая-то фигура. Но, верно, показалось.
– Насолили-шмасолили.... Похоже желаний не будет, – Виктор поднял руку.
Смерть оказалась гораздо светлее и громче, чем Макс рассчитывал.
