— Нет, — сказала она. — Слишком поздно.
Я вытер слезы с глаз тыльной стороной ладони.
— Слишком поздно?
— Ты совершил здесь слишком много убийств. Убийства и твоя связь со мной — все это привлекло внимание.
Я не просто чувствовал, что кто-то ходит по моей могиле, — этот кто-то танцевал на ней, притопывал на ней. Хотя мне было очень жарко, казалось, что на дворе февральская, а не августовская ночь.
Она сказала:
— Единственной надеждой для тебя было взглянуть на вещи по-моему и прийти с ними к такому же соглашению, к какому пришла я.
— Ты что, в самом деле... собираешься заложить меня?
— Я не хотела говорить им о тебе... после того, как узнала тебя.
— Так не говори.
— Ты еще ничего не понял. — Она вздрогнула. — В тот день, когда я тебя повстречала, до того, как поняла, что ты будешь значить для меня, я... намекнула одному из них... сказала, что, возможно, я выслежу еще одного ведуна. Поэтому он ждет доклада.
— Кто? Который из них?
— Тот, что ответствен за это здесь... в Йонтсдауне.
— Ответственный из гоблинов, ты это хочешь сказать?
— Он чрезвычайно бдительный, даже для их рода. Он заметил, что между тобой и мной происходит что-то необычное, и он почувствовал, что ты — неординарный человек, что ты — тот, на кого я намекала. И он потребовал, чтобы я подтвердила это. Я не хотела. Я пыталась солгать. Но он не дурак. Его так просто не проведешь. Он продолжал давить на меня.
«Скажи мне о нем, — потребовал он. — Скажи мне о нем, или между нами все будет не как прежде. У тебя больше не будет неприкосновенности с нашей стороны». Слим, неужели ты не понимаешь? У меня... не было... выбора.
Я услышал движение у себя за спиной.
Я повернул голову.
Из узкого коридора, ведущего в заднюю часть трейлера, в гостиную вошел шеф Лайсл Келско.
17
Воплотившийся кошмар
В руке Келско был револьвер, «смит-вессон» 45-го калибра, но он не направлял его на меня, поскольку, учитывая преимущество внезапности и полицейскую власть, он не думал, что нужно будет стрелять. Он держал его у бока, дулом к полу, но при малейшем признаке опасности мог вскинуть его и выстрелить.
Из-под квадратного, неотесанного, грубого лица на меня злобно косился гоблин. Под кустистыми бровями человеческой внешности я видел жидкий огонь глаз демона, окруженных утолщениями покрытой трещинами кожи. Под злобной щелью человеческого рта была пасть гоблина с отвратительно заостренными зубами и изогнутыми клыками. Впервые увидев Келско в его офисе в Йонтсдауне, я был поражен, насколько он выглядит более яростным и злобным, чем большинство из его сородичей, и настолько более отвратительным. Потрескавшаяся, крапчатая плоть, бородавчатая кожа, губы в мозолях, волдыри, наросты и множество шрамов должны были свидетельствовать об его огромном возрасте. Райа говорила, что многие из них живут до полутора тысяч лет, даже больше, и нетрудно было представить себе, что тварь, именующая себя Лайслом Келско, была старой. Он прожил, наверное, тридцать или сорок человеческих жизней, переходя от одной личности к другой, убивая нас тысячами в течение столетий, терзая — открыто или тайно — десятки тысяч, и вся череда этих лет и этих убийств привела его в эту ночь сюда, чтобы прикончить меня.
— Слим Маккензи, — проговорил он, сохраняя свой человеческий облик единственно из сарказма, — я арестую тебя в связи с расследованием ряда недавно происшедших убийств...
Я не собирался давать им возможность запихнуть меня в патрульную машину и отвезти в какую-нибудь уединенную камеру пыток. Немедленная смерть, прямо здесь и прямо сейчас, была куда привлекательней, чем подчинение, поэтому, не успела тварь закончить свою короткую речь, как я сунул руку в ботинок и ухватился за нож. Я сидел спиной к гоблину и глядел на него, обернувшись так, что он не мог видеть ни руки, ни ботинка. По какой-то причине — думаю, что теперь я понял причину, — я никогда не рассказывал Райе о ноже, так что она не понимала, что я собираюсь сделать, до тех пор, пока я не вытащил оружие из ножен и, встав, одним плавным движением не метнул его.
Я был так стремителен, что Келско не успел поднять пистолет и выстрелить в меня. Однако тварь все же выпустила одну пулю в пол, падая с ножом, торчащим из глотки. В этой маленькой комнатке выстрел прозвучал, точно вопль бога.
Райа вскрикнула, не столько предупреждая, сколько в шоке, но демон Келско был мертв, когда крик только слетел с ее губ.
Когда Келско грохнулся об пол, эхо грохота выстрела все еще звучало в трейлере. Я подскочил к чудовищу, повернул в нем нож, чтобы довести дело до конца, вытащил из тела, откуда забила кровь, встал и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что Райа открыла дверь и в комнату входит полицейский из Йонтсдауна. Это был тот же самый офицер, что стоял в углу кабинета Келско, когда Студень, Люк и я пришли туда давать взятку. Как и его шеф, этот коп тоже был гоблином. Он шагнул с верхней ступеньки лестницы, только-только войдя в комнату, и я увидел, как его глаза метнулись к телу Келско, как он дернулся, пронзенный, точно током, внезапным сознанием смертельной опасности, но к этому моменту я уже перехватил нож в правую руку и изготовил его для броска.
Метнув лезвие, я рассек кадык демона, и в тот же миг он нажал на спусковой крючок своего «смит-вессона». Но целился он в небо, и пуля разбила лампу слева от меня. Гоблин упал на спину, вывалился через открытую дверь, по ступенькам, в ночь.
Лицо Райи было портретом ужаса. Она решила, что теперь я собираюсь убить ее.
Она бросилась вон из трейлера и пустилась бежать, спасая свою жизнь.
Секунду я стоял там, задыхаясь, не в силах двигаться, переполненный всем происшедшим. Не убийство ошарашило меня; я убивал и прежде — и часто. Не раздавшийся вблизи оклик сделал мои ноги слабыми и ватными — я выходил из тысячи переделок. Пригвоздил меня к месту, обездвижил меня шок от того, как резко изменилось все между мной и Райей, от того, что я потерял, и, возможно, никогда больше не обрету. Любовь казалась мне просто крестом, на котором она распяла меня.
Затем мой паралич прошел.
Спотыкаясь, я подошел к двери.
Вниз по ступенькам.
Обогнул мертвого полицейского.
Я заметил нескольких балаганщиков, выскочивших на звуки выстрелов. Среди них был Джоэль Так.
Райа была примерно в сотне футов отсюда. Она бежала по «улице» между рядами трейлеров, направляясь к дальнему краю луга. Когда она пробегала по озерам темноты, чередовавшимся с потоками света из окон и дверей трейлеров, она из-за стробоскопического эффекта стала казаться нереальной. Как будто призрачная фигура, летящая по фантастическому ландшафту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
