Женщину звали Туула, она оказалась финкой и говорила про Кариту Халлинг Гонсалес только хорошее. Карита состояла в правлении и занималась вопросами благоустройства территории и жилищ. Она созывала собрания и решала вопросы с повышением арендной платы, а в хорошие времена сплачивала соседей, устраивая совместные мероприятия. Ее дети никогда не валялись целыми днями под зонтиками у бассейна, чего не скажешь о юных британских оболтусах и их родителях, этих редкостных подонках! Карита всегда звонила в водопроводную компанию, когда вдруг кончалась вода, или в электричскую компанию, если случались перебои, – ведь она так бегло говорила по-испански.
– А вывоз габаритного мусора, – сказала Туула. – Кто теперь будет звонить коммунальщикам и договариваться о вывозе мусора?
– Кариту подозревают в очень опасном преступлении. – Анника попыталась изобразить озабоченность.
Туула лишь презрительно фыркнула.
– Уж эта испанская полиция, – сказала она. – Надо просто знать, что это такое. Она вся насквозь коррумпированная. Они набросились на нее только потому, что она иностранка.
Анника поблагодарила женщину и пошла обратно к бассейну. Реакция финки нисколько не удивила Аннику. Даже у самых отъявленных преступников есть поклонники. Некоторые, например, до сих пор считают Пол Пота отличным парнем и образцом для подражания.
Она остановилась и задумчиво посмотрела на поле для гольфа, спускавшееся в долину, потом взяла телефон и набрала номер Кнута Гарена.
Он ответил после пятого гудка.
– Я звоню, чтобы сказать, что я на Солнечном Берегу и хочу написать статью о Карите Халлинг Гонсалес, – сказала Анника. – Никто не знает, куда она все же скрылась?
– Нет, пока нет никаких следов, – ответил Кнут. – Испанская полиция контролирует все аэропорты и паромные переправы, но она, видимо, ускользнула каким-то другим путем.
– Может быть, она осталась в Испании?
– В этом случае всей семье пришлось бы сменить документы, ведь они должны где-то жить, пользоваться банковскими счетами. Дети должны ходить в школу. Это маловероятно. Что ты думаешь писать?
– Все, что смогу подтвердить, например, с твоей помощью. Объявил ли Интерпол ее в международный розыск?
– Пока нет, – ответил Кнут.
Анника закусила губу. Это был просчет.
– Однако это может произойти уже сегодня днем, – продолжил Гарен. – Испанская полиция вчера получила ответ из Англии, где делали анализ ДНК. Выяснилось, что Карита Халлинг Гонсалес причастна к новогоднему преступлению в Новой Андалусии.
У Анники участился пульс.
– Каким образом она к нему причастна?
– Был найден сейф и другой автомобиль.
– Где?
– На длительной стоянке машин в аэропорту Малаги.
Анника пошла к машине.
Ловкая особа эта Карита. Если бы она бросила машину на обочине или в каких-нибудь кустах, то ее бы кто-нибудь рано или поздно заметил. Но на безлюдной долговременной стоянке в большом аэропорту машина могла простоять целую вечность, и никто не счел бы это странным.
– В сейфе что-нибудь нашли?
– Он был взорван. В нем не оказалось ничего, кроме остатков взрывчатки. Но в машине нашли волосы и отшелушенный кожный эпителий, и вчера наконец удалось выяснить, что их ДНК совпадает с ДНК Кариты Халлинг Гонсалес.
– Как удалось обнаружить ее ДНК?
– Образцы были взяты во время обыска в квартире с зубной щетки.
Она посмотрела на дом.
Бедный Хокке Зарко Мартинес, должно быть, слишком много знал. Карита пожертвовала всем, что имела, для того, чтобы его убить. Единственный ее прокол – забытая перед бегством зубная щетка.
Она вспомнила мысль, посетившую ее этой ночью.
– Я не видела разбитой стены на вилле Сёдерстрёма. Где, собственно говоря, находился сейф?
– Сейфы были в каждой спальне. Этот сейф был взят из спальни первого этажа.
Анника наморщила лоб. Она не подумала, что может быть еще одна спальня, кроме спальни Сюзетты.
– В чьей спальне находился сейф?
– В спальне Астрид Паульсон.
Анника растерянно поморгала.
Все стало понятно.
– Что же такого драгоценного могла она там хранить?
– Наличные деньги, ценные бумаги, документы, бриллианты, коды, ценная информация. Выбирай сама.
Анника провела ладонью по лбу.
Естественно, самым интересным сейфом в доме был сейф Астрид. Не сейф Вероники, отмывавшей деньги, не сейф Себастиана с неоплаченными счетами, а именно сейф Астрид. Именно она была первой, именно она была мотором деятельности семейства, именно она открыла на Солнечном Берегу маклерскую контору еще в 1968 году.
– О чем из всего этого я могу написать?
– Руководители предварительного следствия примут решение о заочном аресте Кариты Халлинг Гонсалес во второй половине дня. Сейчас она подозревается в убийстве Зарко Мартинеса. Мы знаем, что она дала ему морфин, но мы не можем с уверенностью утверждать, что она заранее планировала это убийство. Со второй половины дня, после получения результатов экспертизы, Карите Халлинг Гонсалес будет предъявлено обвинение в убийстве восьми человек. Тогда секретность будет снята, я так себе это представляю.
Анника вытряхнула из сумки блокнот и ручку и принялась записывать услышанное.
– Восьми человек?
– Семья на вилле плюс двое грабителей плюс Зарко Мартинес. Теперь, когда мы можем все это связать воедино, у обвинения будут развязаны руки.
– Могу я позвонить тебе для подтверждения сегодня, во второй половине дня?
– Да, можешь.
Они помолчали.
– Но зачем, – спросила Анника, – зачем она все это делала?
Кнут Гарен не ответил.
– Вы же ее знали, – продолжила Анника, – вы с ней работали. Что могло ею двигать?
В ответе полицейского проскользнула безмерная усталость.
– Думаю, что причиной были деньги. Статус, признание, шикарная жизнь…
Анника помотрела на террасу, где цвел гибискус.
– Но почему для всего этого надо было совершать преступления? У нее не было к этому никаких предпосылок, как раз наоборот. Ее свекор был шефом полиции в Боготе.
Кнут Гарен деликатно покашлял.
– Да, мы проверили твои данные о Карите Халлинг Гонсалес. Они не совсем верны.
Анника не нашлась что ответить.
– Свекор, Виктор Гонсалес, был одним из крупнейших колумбийских наркобаронов. Он, его жена и дочери были пятнадцать лет назад убиты предводителями другого кокаинового синдиката. Они сожгли его дом и взорвали подпольные лаборатории.
Анника почувствовала, что ей стало жарко, причем не от солнца.
– Но Начо и Карита говорили, что уехали в Швецию к ее родителям.
Теперь вздохнул Кнут Гарен:
– Оба родителя Кариты Халлинг пятнадцать лет назад сидели в американской тюрьме. Они владели предприятием «Селл Импакт», которое было выставлено на продажу в связи с многочисленными скандалами из-за подделки счетов и мошенничеством в бухгалтерских отчетах.
Господи, какая же она легковерная!
– Но они уже умерли, – сказала Анника.
– Наши коллеги в Швеции беседовали с ними, – сказал Кнут Гарен. – Они живут в пригороде Бёрлинге. С момента своего выхода из тюрьмы не поддерживают никакой связи с Каритой, а с тех пор прошло уже десять лет.
Анника зажмурилась. Интересно, за все время, пока они общались, переводчица сказала хоть слово правды?
Да, преступные наклонности, имя свекра и то, как он погиб, предприятие родителей. Но, вероятно, она действительно выросла в Беверли-Хиллз и, наверное, сказала правду о своем знакомстве с будущим мужем, о ее любви к нему и детям. Это не обязательно должно было быть ложью.
Анника посмотрела на полицейское ограждение террасы и вспомнила воркующий голосок Кариты, которым она представляла своих гостей, с каким самодовольством и гордостью она это делала. «Его жена была всемирно известной фотомоделью, их дочь – чемпионка Испании по выездке. Она – совладелец адвокатской конторы во Франкфурте, он был раньше директором банка в Кении…»
– Вы уверены, что возьмете ее?
– Те, кто привык к дневному свету, рано или поздно попадаются. По-другому обстоит дело с террористами и борцами за свободу – эти могут залечь на дно и прятаться столько, сколько потребуется. Но Карита Халлинг Гонсалес любит поесть в ресторанах и привыкла отдавать детей в престижные школы.
– Она совершила эти убийства по своей инициативе? Или хотела гарантировать свою безопасность, а может быть, ее заставили?
– Убийства позволяют связать воедино Зарко Мартинеса, концерн «Апитс» и семью Сёдерстрём, – сказал Кнут Гарен. – Но о побудительных мотивах Кариты Халлинг Гонсалес мы не сможем сказать ничего, пока ее не возьмем.
Анника поблагодарила полицейского за помощь и закончила разговор.
Уже отключившись, она поняла, что забыла спросить о Никласе Линде.
В Сан-Педро-де-Алькантаре Анника постояла в пробке, но потом дорога очистилась. Она на приличной скорости преодолела пользующуюся дурной славой Эстепону и поехала дальше на запад.
