При этом Анника процитировала финку Туулу, не называя имени.
Потом она сохранила текст на жестком диске, закрыла документ и окинула взглядом море.
Пролив заметно сузился. Горы высились по обе стороны фарватера, и Аннике казалось, что она смогла бы одновременно дотянуться рукой до обоих континентов. Морская болезнь не отпускала.
Анника открыла уже начатую статью о том, как именно Карита Халлинг Гонсалес подготовила и исполнила массовое убийство в Новой Андалусии. Это был совершенно другой текст, длинный и подробный рассказ о том, что произошло в ту ночь в начале января.
Анника написала, как женщина спланировала убийство семьи Сёдерстрём и двух румынских грабителей. Написала она и о том, как эта женщина приготовила газ и пиво с морфием, как украла или купила экстренный код открытия ворот, а затем наняла двух жалких негодяев. В статье она писала о том, как они ехали к вилле по мокрым от дождя улицам, как сделали себе инъекции налоксона, взяли с собой газовые баллоны, кувалду и лом, прокрались мимо бассейна и пробрались к задней стене дома, где находились вентиляционные люки…
Она продолжила писать о том, как грабители вставили шланг в систему вентиляции и присоединили его к баллону. Открыв вентиль, они слышали шипение газа, проникающего в дом – в спальни, в детские. Они сидели и ждали в темноте. Сработала тревожная сигнализация, в окнах зажегся свет. Из вентиляционного отверстия доносились крики умирающих детей. Или они не успели закричать?
Анника открыла одну из своих старых статей и перечитала ее.
Один из эффектов фентанила – безразличие жертвы. Отравленный фентанилом человек испытывает паралич воли.
Мать и дети лежали по разные стороны закрытой двери, но не могли ни кричать, ни открыть дверь, притом что были в ясном сознании. Мышечная сила при таком отравлении ослабевает, а потом вообще исчезает. Смерть наступает в течение двух минут.
Нет, они не слышали никаких криков.
Анника окинула взглядом горизонт, чтобы овладеть своим недомоганием. Она заметила, как изменилось море. Цвет и его насыщенность стали другими. Паром вышел из Средиземного моря в Атлантику.
Анника купила бутылку минеральной воды и снова принялась писать.
В дом преступники вломились через балконную дверь. Выла сигнализация, но в остальном было тихо. Сначала им надо было найти родительскую спальню, чтобы выключить сигнализацию. Они пошли туда, переступая через детские трупы, открыли двойную дверь. Наверное, открывать ее было тяжело, потому что внутри спальни у самой двери лежала мать. Наверное, им пришлось с силой толкать дверь, чтобы сдвинуть с места мертвую женщину. Они выключили сигнализацию. Самое трудное было позади, и теперь у них было время.
Ограбление дома началось с сейфа. Мужчины вдребезги разнесли стену, в которую сейф был вмурован. Это была долгая и физически тяжелая работа. Оторвав сейф от стены, грабители перенесли его в легковую машину женщины.
После этого женщина уехала с сейфом и, наверное, с газовым баллоном, так как на месте преступления он найден не был.
Машину с остатками развороченного взрывом сейфа женщина оставила на стоянке аэропорта.
Для грабителей наступил настоящий праздник – они очистили дом от произведений искусства, дорогой мебели и драгоценностей.
Эти люди не знали, что жить им оставалось всего четыре часа.
Анника сохранила статью и закрыла Word.
Паром повернул на юг, оставив за кормой Испанию и Европу, и стал стремительно приближаться к марокканскому берегу. Вокруг появилось множество рыбацких лодок; их становилось все больше и больше по мере приближения к берегу. В конце концов они плыли к берегу в окружении пестрой флотилии из нескольких десятков этих суденышек.
Солнце скрылось в облаках, и море стало серым. Над горами Рифа начал моросить дождь. Анника начала различать на берегу высокие белые дома и подъемные краны.
Она выключила и закрыла ноутбук.
На мобильный телефон пришло сообщение от «Медитель» – марокканского оператора мобильной связи. Аннику приветствовали в Марокко.
Она сунула вещи в сумку и вышла на палубу. Сильный ветер разметал волосы. Аннике сразу стало легче – морская болезнь отступила.
Строительный бум Солнечного Берега померк. Анника видела перед собой людей на набережной, машины и магазины с красочными витринами.
Она никогда прежде не бывала в Африке и не представляла себе, как она выглядит.
Паром резко качнулся, коснувшись причальной стенки. Анника посмотрела на часы. Они опаздывали. Путешествие продолжалось два с половиной часа вместо обещанных двух. Было уже без четверти пять. Она беспокойно переминалась с ноги на ногу, моля Бога, чтобы мукаддамы работали по испанскому времени или по вечерам.
Дальнобойщики и рабочие собрались на пятой палубе, тихо переговариваясь друг с другом по-французски, по-испански и по-арабски. Было незаметно, чтобы они особенно спешили. Анника встала у дверей, через которые она вошла на борт, чтобы сойти с парома как можно скорее. Но ничего хорошего из этого не вышло. Что-то грохнуло и заскрежетало внизу, и Анника решила, что это сбросили трап.
Потом открылись двери, но не те, возле которых она стояла, а на противоположном борту. Она сцепила зубы, выругалась и встала последней в очередь.
Выгрузка тянулась томительно медленно.
Сначала ей пришлось заполнить бланк, в котором она сообщила о себе все персональные данные, профессию, адрес в Марокко, цель посещения и срок, на который она рассчитывала остаться в стране. Она поняла, что не надо признаваться в том, что она журналистка, и в графе профессия написала «писатель».
– Что вы пишете? – спросил на плохом английском таможенник, указав пальцем на компьютер в сумке.
– Учебники для школ, – ответила Анника.
Ее пропустили без дальнейших вопросов. Она прошла по двум трапам, а затем по узкому железному коридору, прежде чем дошла до сходней.
Она ступила на марокканскую землю и втянула в себя воздух. Пахло морем и жженой резиной.
Здесь ей тоже пришлось пройти по такому же стеклянному туннелю, что и в Альхесирасе, над такими же фурами, контейнерами и подъемными кранами.
В терминале она остановилась, присела на скамейку в зале прибытия и позвонила Кнуту Гарену. «Медитель» работал отменно. Гарена было слышно так, будто он говорил из соседней комнаты.
– Объявление в розыск обнародовано, – подтвердил он, и это было все, что было нужно Аннике.
Она извлекла из сумки компьютер и вышла в Интернет через мобильный телефон. Наверное, это обойдется ей в баснословную сумму, но она зашла в Outlook Express и написала сообщение Андерсу Шюману. Через блютус она отправила в редакцию три статьи о Карите Халлинг Гонсалес, розыске, о ее личности и об ограблении виллы, а также фотографию, которую она сделала в Малаге мобильным телефоном, когда посещала в тюрьме Хокке Зарко Мартинеса. Карита вышла немного расплывчато, но можно было понять, что это блонидинка с леопардовой сумкой и на высоких каблуках.
Великосветская шведка собственной персоной.
Потом она добавила еще две фотографии квартала, где жила Карита, – с бассейном, водопадом и полицейским ограждением, болтавшимся на ветру.
В том же сообщении Анника отправила тексты к фотографиям, коротко объяснила, что происходит и где она находится, отправила Шюману полное имя Кариты и сообщила, что ее родители живут близ Борленге. Что делать со статьями, она оставила на усмотрение Шюмана.
На отправку сообщения ушла уйма времени. Анника страшно боялась, что откажет связь и ей придется начинать все сначала, но сообщение было успешно отправлено и доставлено до адресата. Анника облегченно вздохнула и положила компьютер в сумку.
«Сидите там со своими идиотскими бумажками», – подумала она и пошла к выходу из терминала.
Небо было затянуто облаками, но воздух был чист и прозрачен. Она прошла через площадь к городу, дома которого взбирались на крутой склон горы, и только теперь подумала, как будет добираться до Асилаха.
– Такси? – спросила она пожилого человека в голубом пиджаке, стоявшего возле стены.
Мужчина кивнул.
– Асилах? – произнесла Анника.
– Twenty five euro, – сказал человек.
Двадцать пять евро? До Асилаха? Это было вдвое меньше того, во что ей обошлась утренняя поездка в Арланду.
– Хорошо, – согласилась она.
– Мой автомобиль стоит вон там, – сказал он на школьном, но вполне приличном английском.
Вслед за таксистом она пошла к парковке. Его стрижка и раскованная походка кого-то напомнили Аннике. Наверное, отца Томаса.
Мужчина подошел к желтому «мерседесу» с рекламой такси на крыше, открыл заднюю дверь и закрыл ее, когда Анника села.
– Значит, в Асилах? – спросил шофер и бросил на Аннику быстрый взгляд в зеркало заднего вида. – Это очень приятный городок.
Анника поставила сумку рядом с собой на заднее сиденье.
