— Поздравляю, — съязвил Верон, — вы определили мою расу и мое имя, а теперь, может, поможете?
— Тебе?
— Да не мне, идиоты, этому мальчику. Он тяжело ранен, ему нужна немедленная помощь.
— Это ты его так?
— Нет… — запнулся камирутт. Все зависит от точки зрения. — Какая разница? Можете меня арестовать, только помогите ему. Вы же за этим прибыли?
— Мы прибыли, чтобы остановить бунтующих людей и всех, кто им потворствует, — заученным текстом протянул командир солдат.
— Людей? — удивленно переспросил Верон. — Но ведь гражданскую войну начали камирутты.
— Как интересно, — деланно удивился патрульный, — а у нас другая информация. И ее источник явно заслуживает больше доверия.
— Черт, на это нет времени. Спасите пацана.
Кровь залила уже практически всю одежду Верона, которая и до этого не являлась эталоном чистоты. Он уже даже не был уверен, то парнишка жив, а если и жив, что он продержится еще хотя бы пять минут. Для начала было бы неплохо заново перетянуть жгуты, пока в теле остается хоть капля крови.
— Мы не врачевать сюда прибыли, — отмахнулся вояка.
— Я заплачу! Вы же знаете, кто я такой. У меня много денег. Если вы его спасете, я дам вам денег. Много денег.
— Хм, — нахмурился командир, задумавшись над предложением. Верон четко для себя решил, что если парень умрет из-за тормознутости этого солдафона, то он перебьет всех здешних солдат до единого. — Заманчивое предложение, очень даже. Я бы согласился, но, — он внимательно посмотрел на мальчика, — как я уже сказал, мы не врачи, а солдаты, у нас нет оборудования, тем более такого сложного, чтобы приставить ему руки и ноги обратно.
— И не надо приставлять, на ваших кораблях до ближайшего ЦМК [Центр Медицинской Кибернетики] два прыжка. Отвезите его туда и я щедро заплачу. Пусть ему поставят киберпротезы. Скажите, что я оплачу операцию.
— Слишком много мороки. — Командир помолчал: — У меня другое предложение. Ты камирутт, а нам приказано лишь подавить бунт и задержать нескольких людей для дачи показаний, так что ты, по сути, нам не нужен. Ты бы уже был убит… — официально — людьми, но твое предложение все изменило. Предлагаю так: ты покупаешь один из наших патрульных кораблей за цену… ну, пусть будет в двадцать раз больше реальной, и летишь докуда хочешь сам. Что скажешь?
Во все времена все решали деньги. Главный патрульный с самого начала решил подчистить город, собрав как можно больше ценного, но предложение Верона слегка подправило его планы. Ничего не надо было искать, рыская по всему городу, деньги сами текли в руки рекой. И теперь все, чего желал патрульный, — увеличить русло этой реки.
Его солдаты, судя по тому, как открыто он говорит в их присутствии, тоже были при деле, и теперь склабились, жадно блестя прищуренными глазенками; не будь у них в руках оружия, направленного на камирутта, они бы еще и ладошки потирали, а может и вовсе пустились бы в пляс. Вместо ладошек, Верон хотел почесать свои кулаки об их зубы.
— Но я… не очень хорошо управляюсь с космическими кораблями, — признался он, стараясь придать голосу холуйства.
— А мы не таксисты, — развел руками его собеседник.
— Я заплачу в тридцать раз больше стоимости корабля, а вы дадите мне того, кто может летать. У вас же все равно без одного корабля остается лишний пилот.
— Разумно, — согласился главный, немного подумав, хотя казалось, что делает он это чисто для виду, так как думать было не его коньком, если не считать мыслей о наживе. Поток и правда стал шире. — Ладно, так уж и быть. А знаешь, — заговорил вновь командир, когда Верон уже забирался на корабль по трапу, — я отправлю с тобой еще пять солдат, чтобы ты, как только отдашь своего пацана в ЦМК, не забыл о нашем договоре. А, и еще, корабль все же потом придется вернуть, а то не охота придумывать объяснение, куда делся один из наших транспортов.
Верон не мог спорить.
Пока они летели, Верон обдумывал ситуацию. Конечно, он мог бы заплатить необходимую сумму, при условии, что не очень-то и обеднел бы, но ему не хотелось, чтобы тот урод нажился на нем. Он же пытается спасти ребенка. Спасти ребенка? А почему? Верон вдруг понял, что понятия не имеет, зачем он все это делает. Убил трех своих соплеменников, опозорив себя еще сильнее; вместо того, чтобы убежать, сам пришел в руки патруля, рискуя жизнью; потом пообещал огромные деньги, чтобы ему позволили полететь в ЦМК, где ставят такие же дорогие киберпротезы. И все это ради одного незнакомого ребенка ненавистной ему расы, так похожей на его. Он не знал, зачем это делает, однако осознавал, что солдатам, полетевшим с ним, жить осталось не долго.
С больницей связались заранее, а потому там уже ждали тяжелого пациента. Не успел корабль приземлиться, как мальчика на носилках бегом унесли в здание. Он все еще был жив, и Верон полагал, что это только из-за того, что на корабле оказался небольшой медицинский кабинет, в котором нашлось несколько жгутов, получше перетянувшие культяпки, с которых то и дело капали густые капли крови, даже слишком густые.
Верон собрался отправиться следом, но его сразу же придержали.
— У нас приказ сначала доставить тебя к ближайшему банку, где ты сможешь перечислить деньги на нужный счет.
— Для начала мне надо оплатить операцию.
— Но приказ ясно…
— Я поставил условие, — грубо перебил солдата Верон, — что перечислю деньги, если мальчишку спасут, а если я не оплачу его операцию, его никто лечить не будет, тогда он умрет и денег ваш командир не получит. И кто будет в этом виноват? Точно не я.
Солдаты переглянулись. Как и рассчитывал Верон, они оказались тупицами.
С ним отправили двоих, чтобы те присмотрели за его поведением. Будто они могли его остановить в случае чего. Верон быстро узнал у женщины за стойкой информации, куда отправили мальчика — сопровождение внушало, — направился туда и нашел доктора.
— А, так это вы привезли мальчика? — сказал врач, хмуро оглядывая Верона и его свиту.
— Да, как он?
— Ну, он потерял много крови, не говоря об обоих руках и ноге, и сейчас в тяжелом состоянии. Если бы не жгуты и загуститель крови, долго бы он не продержался. Что с ним случилось?
— Сейчас это не важно, главное, чтобы его спасли. — Верон говорил быстро, не желая терять драгоценное время на пустые разговоры, однако врач, судя по всему, не разделял его волнения.
— Да, наверно, вы правы. Мне передали, что вы попросили поставить ему киберпротезы.
— Да, вы уже приступили?
Доктор покачал головой, поджав губы.
— К сожалению, сейчас он в критическом состоянии и у него и так мало шансов выжить, а такая сложна операция очень рискованна, даже если пациент в стабильном состоянии.
— Черт! — крикнул Верон. Возможно, если бы тот командир не был таким тугодумом, то все было бы не столь плохо.
— Ну-ну, не кричите, вы все же в больнице, а не на птичьем рынке. Можно поинтересоваться, это ваши друзья тут в полной амуниции и при оружии?
— Друзья? — Верон даже забыл, что его сопровождают солдаты, а потому не сразу сообразил. — Нет, не совсем.
— Тогда я бы попросил вас удалиться, — обратился врач к патрульным, но те и пальцем не пошевелили.
— Доктор, скажите сначала, что я могу сделать, чтобы помочь?
Нехотя, но лекарь все же перевел внимание с молчаливых вояк обратно на Верона, понимая, что его слова для них ничего не значат, а вызывать охрану себе дороже, лишних пациентов ему не надо.
— Ну, у него редкая группа крови: пятая положительная. У людей она встречается редко, зато чаще у камируттов и танэков. К сожалению, того количества, что у нас есть, слишком мало.
— Хах, у меня такая же группа крови, — усмехнулся один из солдат, камирутт.
— Тогда ты должен сдать кровь, — сказал Верон, поворачиваясь к нему.
— Вот еще, мне делать больше нечего, только кровь для людей сдавать.
— Доктор, сколько нужно крови?
— Ну, по-хорошему, не менее литра, — ответил он, призадумавшись.
— Отлично. — Верон почти незаметным движением выхватил нож, тот самый, с крючком, и резким движением полоснул им по шее солдата, в воздух брызнул фонтан крови, потом с силой ударил второго в нос, того, что с пятой группой крови, повалив его на пол. Затем прыгнул сверху и ударил его два раза, пока тот не вырубился. Доктор стоял, машинально подняв руки и широко открыв рот и глаза от ужаса.
— Что… что вы наделали? — наконец промямлил он.
— Добыл необходимую кровь, — спокойно ответил Верон и водрузил солдата в отключке на плечо.
— Но, вы убили…
— Зато вы пока живы. Быстро, идем в палату к мальчику, теперь у вас есть все, что нужно, а деньги я скоро перечислю. Живо! — прикрикнул в конце Верон, заставляя доктора выйти из прострации. — Будто крови никогда не видели.
Идти, а точнее бежать — доктор для своего возраста неплохо бегал, — пришлось недалеко. Мальчик лежал в огромной белоснежно-белой палате с высоким потолком на белоснежных простынях, но все портила лишь разномастная аппаратура, окружающая постель. Всевозможные датчики следили за его состояние, а кровотечение из того, что осталось у него от обеих рук и ноги, судя по всему, остановили. Спасти жизнь было первостепенным и обязательным для любого работника больницы, а вот насчет всего остального… Ставить дорогущие протезы за бесплатно никто не собирался.
