— Мне надо вернуться и узнать, как долго продлится операция мальчика и когда я смогу его забрать, а потом мы все вместе улетим отсюда. Отвезешь меня в одно место, я тебе неплохо заплачу и можешь лететь на все четыре стороны.
— Командир тебя найдет. И меня. Он выходит на связь каждые полчаса, причем просит, чтобы ему ответили все без исключения. А ты их убил. Он пошлет сюда отряды и тебя найдут. Даже если ты улетишь, на корабле установлены маяки. Он найдет тебя.
— Да ты задрал уже: найдет, найдет! Пусть ищет, мы сменим корабль.
— Нет, — замотал пилот головой. — Ты его не знаешь, если он что-то вобьет в голову, его уже не остановишь. Даже если все пройдет гладко, он все равно найдет трупы и увидит, что меня среди них нет, и поднимет всю армию Правительства, чтобы найти меня. У меня больше шансов против тебя.
Верон среагировал быстрее, чем пилот успел поднять пистолет и сделать первый выстрел. Он отпрыгнул в строну, чуть не поскользнувшись на луже крови, схватил одно из тел и поднял перед собой. Пилот продолжал бездумно стрелять, решетя собственного товарища и жмурясь каждый раз, когда нажимал на спусковой крючок. Верон побежал на него и сбил с ног, придавив мертвым телом солдата, потом навалился сверху и дважды ударил его в лицо. Тот обмяк. «И зачем я это делаю?», — продолжал задавать себе вопрос Верон. Ответ вертелся на языке, но никак не мог обрести четкие контуры, чтобы его можно было сформировать. Так бывает, когда забываешь все, чему до этого следовал.
Глава 9
Верон проверил пульс пилота; тот был жив. Он снял с пояса одного из мертвых солдат наручники и приковал пилота к железной решетке, в которой было множество круглых отверстий. С другой стороны стена выглядела точно так же, но между этими дырявыми панелями была настоящая крепкая стена. Приковав пилота, Верон стащил с одного из менее забрызганных — особенно по сравнению с ним — солдат форму и переоделся, не забыв одеть шлем. Свою видавшую виды рубашку он решил тоже оставить. Кровь на одежде была только на воротнике, но на черном ее практически не было видно, если, конечно, специально не акцентировать на этом месте взгляд. Сослуживший ему добрую службу нож с крючком на конце он решил оставить на корабле, так как в обмундировании предусматривалось наличие двух обычных армейских ножей с зазубринами у рукояти. Взяв еще на всякий случай автомат, Верон поставил у шлема достаточную тонировку, чтобы не было видно его лица, и уже собирался нажать кнопку, открывающую одну из стен, превращая ее в трап, как трап начал опускаться сам. Гераклид выругался очень тихо, но достаточно умело, чтобы любая монашка грохнулась от этих слов в обморок, а то и вовсе впала в кому.
Верон бесшумно лег между тремя телами, снял шлем, промокнул два пальца разлитой вокруг кровью и размазал ее по лицу, выхватил нож и быстрым, но осторожным движением прочертил неглубокую линию на шее, отбросил нож как можно дальше и тише, и замер в позе покойника, как он ее видел.
Трап не успел опуститься полностью на землю, кода на него уже забежали новоприбывшие солдаты. «А ведь я даже не услышал, как приземлился еще один корабль». Верон старался не дышать и молился бы, если бы верил в бога, чтобы никто не узнал его запачканное кровью лицо и не попытался проверить реакцию его узнаваемых во всей Вселенной черных глаз. Но еще он очень надеялся, что это не тот командир с Уусмаа, ведь он убьет не только Верона, но и мальчика. «Какое мне до него дело?»
— Все проверить, — послышался звучный командирский бас, но это был другой Человек. Верон чуть не вздохнул от облегчения. Послышался тихий шепот нескольких солдат, ужасающихся кровавой картиной.
— Есть живой, — послышался голос солдата слева. Верон почувствовал пальцы у себя на шее и пожалел, что затаил дыхание, так как теперь хотелось вздохнуть полной грудью как никогда. Видимо тот, кто проверял пульс Верона, крикнул через плечо:
— Этот тоже живой, но пульс слабый. «Всегда знал, что у меня давление пониженное, но не до такой же степени».
— Как хорошо, что мы возле больницы, — вновь послышался голос командира. — Несите их туда. Верон был готов поверить в бога.
— Это же ЦМК, — неуверенно заговорил один из патрульных, — тут протезы ставят, а не лечат такие ранения.
— Больница, она и в Дородате больница. Тащите, я сказал, а то вам самим придется протезы ставить.
— Слушаемся!
Верон почувствовал, как его тело взяли за руки, за ноги и поволокли как бревно ногами вперед, заставляя раскачиваться на весу. Послышался тяжелый вздох, видимо, командира, в очередной раз убедившегося, что его подчиненные еще неотесанней, чем он думал после предыдущего инцидента. Кстати, суеверие о том, что живого выносить ногами вперед — плохая примета, была привнесена в быт Вселенной именно людьми. Ни Верон, ни командир этого не знали.
Пока его тащили, как мешок картошки, успели уронить дважды, и Верон чуть вновь не вздохнул с облегчением, когда почувствовал спиной мягкую каталку. Его тут же повезли, попутно что-то крича, проверяя пульс и — о черт! — пытаясь проверить реакцию зрачков. Верон сопротивлялся как мог, но в конце концов все же сдался, заранее обморочно закатив глаза.
— О боже! — воскликнул писклявый женский голос.
— В чем дело? — послышался уже спокойный мужской голос.
— Я просто испугалась, извините. Это вроде гераклид.
— Действительно. Странно. Насколько я знаю, такие раны для гераклидов не страшны, а он без сознания.
— Может, яд? — предположила медсестра. Яды на гераклидов действовали так же, как и на других, хотя все-таки далеко не все и не всегда с такой же силой, как на остальных.
— Да, возможно, или болевой шок. Везем его сначала на общее сканирование, проверим внутренние повреждения и лишние примеси в организме.
— Хорошо, доктор.
Верон почувствовал, как каталка остановилась, а потом начался плавный подъем. Он понял, что находится в лифте.
— Здесь есть камеры? — спросил он еле слышно, не открывая глаз и стараясь как можно меньше шевелить губами..
— Доктор, он что-то говорит.
— Что? Не может быть. Верон почувствовал, как кто-то к нему наклонился.
— Здесь есть камеры? — повторил он вопрос так же тихо.
— Камеры? Э-э… Нет, в лифте нет камер.
Верон резко открыл глаза и сел. Доктор и медсестра испуганно отпрянули, ударившись спиной о стены вместительного лифта. Камирутт спрыгнул с каталки, подбежал к кнопкам и, быстро найдя кнопку экстренной остановки лифта, нажал ее.
— Уф, — вздохнул он.
— Что вы делаете? — испуганно спросил усатый доктор, все еще держа руки поднятыми.
— Лифт останавливаю, это очевидно.
— Но… зачем?
— Мне надо подумать.
— О чем?
— Для напуганного вы задаете слишком много вопросов, — грубо ответил Верон. Сейчас желал задавать вопросы, а не отвечать на них.
— Простите…
— Так, сколько в больнице этажей? — спросил Верон после минутного раздумья. Ему нужно было торопиться. Если кто-нибудь решит узнать его состояние и узнает, что он пропал, это вызовет подозрения. Охрана больницы старается не вызвать у пациентов и других врачей паники, разыскивая его, но когда за дело возьмутся солдаты патруля, то перевернут всю клинику с ног на голову, не заботясь о пациентах. Пока, судя по всему, этого не произошло, но он был готов поставить на кон свои черный волосы, что больница уже окружена, и теперь все ждут прибытия того командира-тугодума. Когда он прибудет, вот тогда-то и начнется свистопляска.
— Э-э… Десять, — ответил доктор неуверенно, словно сам здесь в первый раз.
— А мы на каком?
— Ехали на шестой.
— Вы что-нибудь знаете о мальчике, которого привезли минут двадцать назад? Ему должны ставить киберпротезы на все конечности и заменить несколько внутренних органов.
— Э-э… Нет. — Усатый доктор был явно очень удивлен всему происходящему, в том числе и странным вопросам, а еще явно боялся, что Верон ему что-нибудь сделает, если он не сможет дать ответа, который его устроит. Если бы камирутт действительно так поступал, у него не осталось бы даже знакомых.
— А об убийстве двух патрульных?
— Я слышала, — подала голос девушка и съежилась, когда ее взгляд пересекся с Вероном.
— Отлично. Так вот, я ищу убийцу, — соврал убийца, не моргнув и глазом. — Я проник сюда, чтобы действовать изнутри. Вы меня поняли?
— Э-э… Да, — неуверенно ответил доктор, надеясь, что ответ верный.
— Убийца все еще в больнице? — испуганно спросила медсестра.
— Есть такая вероятность.
— Ужасно. — Она прижали руки ко рту. Казалось, что эта мысль пугала ее больше, чем черноглазый гераклид в метре от нее, который только что считался полуживым.
— Так вот, мне понадобится ваша помощь. Вы готовы помочь?
— Да, конечно. Если можем.
— Сейчас я лягу обратно в каталку, вы отвезете меня в какую-нибудь палату или кабинет, где нет камер, а потом дадите мне одежду врача, в которую я переоденусь, чтобы я смог смешаться с другими докторами и выследить преступника. Поняли?
