Семен Семенович вернулся в дом и, спустя минуты три, принес ей зонтик. Проводил до дороги.
- Не бойся. Тебя никто не тронет. Это тут разборки между бизнесменами.
23
Был воскресный день, и Фонарин-старший, проснувшийся, как обычно, в восьмом часу, решил понежиться в постели, полежать ещё часок. Спать уже не хотелось, и он стал прикидывать, что надо сделать еще, чтобы протолкнуть Гавриила в мэры. С Валунским вопрос ясен, Гусарова он не жалует и предпочтет Фонарина-среднего, хотя и опасается усиления клана Фонариных... Надо кого-то ещё из авторитетных людей города купить, чтобы выступили по телевидению. Профессора медицины Шайдурова? Немало председатель объединения сделал для него, такое оборудование привез из Японии, что не каждая больница в Москве может похвастаться. Правда, мужик он своеобразный, как и все авторитеты, капризный, с большим самомнением, но подход надо искать. Его слово много значит...
Телефонный звонок прервал его размышления.
Он включил настольную лампу, взял трубку стоявшего рядом на тумбочке телефона. "Кому это приспичило беспокоить меня в такую рань," - подумал с неудовольствием, и ответил грубо.
- Слушаю.
- Беда, Андрей Федорович, - узнал он голос Семена Семеновича, телохранителя Виталия. - Приезжайте немедленно сюда.
- Да что случилось? - рявкнул Фонарин-старший, не любивший длинных и непонятных докладов. - Говори обстоятельно.
- Виталия убили... и Костю. На физзарядку они выбежали, а у дома к дереву мина радиоуправляемая была прикреплена. Обоих наповал.
Сообщение было настолько неожиданным, что Андрей Федорович с минуту не мог вымолвить ни слова. Наконец пришел в себя, ответил: "Еду" и быстро стал одеваться. Позвонил шоферу, брату Гавриилу, и пока они ехали, выпил рюмку коньяка, чтобы окончательно успокоиться, побрился. К машине вышел собранный, с четко заработавшими мыслями. Двое телохранителей уже поджидали его.
Гавриил выглядел сильно подавленным, но, глянув на старшего брата, тоже взял себя в руки и, когда машина тронулась, спросил:
- Думаешь, чьих это рук дело?
- Догадываюсь, - коротко ответил Андрей Федорович. - Разберемся. Никуда они, сволочи, от нас не уйдут.
Он действительно догадывался. О том, что Виталий живет на даче, у друга, находящегося за границей, знали немногие: сами братья, шофер, начальник службы безопасности объединения Устьянец да телохранители. Телохранителей Андрей Федорович сразу сбросил со счета - никто из них не пожелал бы себе смерти. Оставались двое: начальник службы безопасности да шофер, который, давно заметил Андрей Федорович, работал на Устьянца.
При последних словах лицо шофера, выражавшее сочувствие, будто окаменело, и глаза беспокойно забегали по дороге, стараясь не смотреть на шефа, сидевшего рядом. Это тоже не ускользнуло от внимания Фонарина-старшего. Шофер, конечно, роль киллера не исполнял, но знать кое-что должен...
Братьев встретил Семен Семенович, провел в комнату, где лежали Виталий и Константин. Осмотрели внимательно трупы, вышли на улицу к сломленному дереву, где произошел взрыв.
- Дождь смыл все следы, - пояснил Семен Семенович. - Но откуда велось за домом наблюдение, мы установили. Вон под тем деревом вдавленные в грязь листья. Там он прятался от дождя и выжидал.
- Надо вызвать Устьянца, - высказал предположение Гавриил.
- Успеем, вызовем, - сурово ответил Андрей Федорович. - А пока позови шофера.
- Поль, давай сюда! - крикнул Гавриил и махнул рукой.
Шофер с редким именем Поль, лысый, небольшого роста мужичок, нехотя и долго выбирался из кабины. Подошел к Хозяину с полной покорностью и обреченностью на лице. Но на всякий случай сунул руку в карман, где лежал пистолет.
Андрей Федорович сделал вид, что не обратил на это внимания, молча пошел в дом, и все потянулись за ним. Со второго этажа спустился третий телохранитель Виталия, отдыхавший после ночного дежурства. Вошли в комнату, где лежали трупы. Фонарин-старший взял стул и, недобро глянув на шофера, приказал:
- Дай сюда пистолет.
Шофер беспрекословно выполнил команду.
Хозяин повертел пистолет в руке.
- Садись!
- Да я,.. - замямлил было тот, но Хозяин прикрикнул:
- Садись, я сказал.
Ноги у Поля затряслись, и он поспешил выполнить приказание.
- А теперь рассказывай все как на духу. Иначе ты меня знаешь...
- Да я что?.. Я ничего...
- Анвар, сними с него штаны, - приказал Хозяин.
И тот, ловко заломив назад шоферу руки, защелкнул на них наручники и прикрепил к стулу. Одним движением сорвал брюки.
- Знаешь самое больное место у человека? - спросил Андрей Федорович и, не дожидаясь ответа, пояснил: - То, которое доставляет самое приятное наслаждение...
- Не надо, - залепетал Поль, покрываясь потом. - Я все скажу. Все, что знаю. Но я ни в чем не виноват. Устьянец заставлял меня передавать ему все ваши разговоры, рассказывать, с кем встречались. Сам подслушивал по радио...
- Как это? - удивился Фонарин-старший.
- Он часы с микрофоном подсунул вам.
- И чего он хотел?
- Не знаю. Наверное, занять ваше место. Он не раз высказывал недовольство, что сами вы гребете баксы лопатой, а кто служит вам верой-правдой, крохи даете.
- И тебе я мало платил? - взъярился Андрей Федорович.
- Пощадите, я и впредь буду служить...
- Почему же ты раньше молчал? - прервал его Хозяин.
- Боялся. Он пригрозил: в случае чего, ни меня, ни семью не пощадит.
- Вызывай Устьянца, - кивнул Гавриилу Андрей Федорович.
- Что ему сказать?
- То и скажи: что убит Виталий. Пусть немедленно приезжает сюда.
- Наверняка он заявится не один, - предостерег Гавриил.
- Ничего, и дружков его встретим.
Пока Гавриил звонил, Андрей Федорович приказал телохранителям установить мины в местах, где Устьянец обычно ставил машину, и к тому самому дереву, где погиб Виталий и его телохранитель. Провода к ним тщательно замаскировали.
- Устьянца пропустишь, - обратился он к Семену Семеновичу. И пояснил: - Если он из машины выйдет один. Если с дружками - нажмешь кнопку. Но скорее всего он выйдет один. Потом, когда долго его не будет или произойдет что-то иное, кто-то ещё выйдет из машины, проверить. Поравняется с деревом, нажмешь обе кнопки...
Ждали долго, более часа, хотя езды из Приморска к даче было около получаса. Значит, Устьянец созывал надежных дружков, тщательно готовился к встрече и предусмотрел многие варианты. Догадаться, что Хозяин заподозрил его, было немудрено: у председателя объединения, как и у начальника службы безопасности, были свои осведомители и шпионы.
Тщательно готовились и братья Фонарины. Двоих телохранителей, что прибыли с Андреем Федоровичем, спрятали на мансарде и в сарае, откуда был отличный обзор и можно было стрелять и по машине и по дорожке, если кому-то удастся выскочить и броситься к дому. Семен Семенович и Анвар остались рядом с братьями и должны были прийти на помощь, если выйдет затруднение с обезоруживанием Устьянца.
Не зря Андрей Федорович возглавлял фирму и во многих стычках с конкурентами выходил победителем, многое сумел он предусмотреть и на этот раз: машина Устьянца, несмотря на тонированные стекла, сквозь которые нельзя было рассмотреть, сколько человек внутри, по низкой осадке выдавала, что салон её загружен под завязку. И остановилась она почти на том самом месте, где предполагал Андрей Федорович. Правда, развернулась к городу. И вылез из неё Устьянец один. А шофер опустил стекло дверцы, чтобы в случае чего можно сразу открыть огонь.
Встречать начальника службы безопасности никто не вышел, и он не торопился в дом. Остановился у сломленного взрывом дерева, пристальным взглядом опытного сыщика осмотрел дорожку, где ещё виднелись следы несмытой дождем крови. Повертел вокруг головой и, наконец, направился к двери. Когда он вошел в комнату и увидел братьев Фонариных, сидящих с непокрытыми головами у трупа брата, на лице его отобразилось сочувствие. Он чуть заметным кивком поприветствовал их и остановился невдалеке, молча осматривая убитых, потом комнату. Остановил взгляд на лице Фонарина-старшего, выражавшего скорбь и отчаяние. И облегченно вздохнул он в не подозрений.
- Кто, думаешь? - спустя некоторое время спросил печально Андрей Федорович.
- Будем искать, - горячо заверил Устьянец. - Все вверх дном перевернем, но найдем.
- Садись, - кивнул Хозяин на стоявший рядом стул.
Не успел начальник службы безопасности коснуться задом сиденья, как мощным ударом в переносицу был опрокинут на пол. Когда он пришел в себя, почувствовал крепкие путы на руках и на ногах. Он понял все и попытался крикнуть. Но тут же рот его был закрыт тряпкой.
- Не ори, никто тебе не поможет, - предупредил Фонарин-старший. - Мы кое-что знаем. Лучше назови заказчика и исполнителя.
Устьянец замычал, и Андрей Федорович убрал с его рта тряпку.
- Клянусь, не знаю. Но я найду их, - проговорил Устьянец со злостью. Развяжи меня.
