Вскоре вызванная моим появлением суета в лагере прекратилась, и мятежники направили ко мне делегацию, разместившуюся всего в одном стрекоптере. Как выяснилось, помимо владыки гильдии и погонщика-ящера, в седлах многоместного мутазверя сидели также знакомый мне надзиратель Пикридаг и – я не поверил своим глазам! – майор Лэнс, чьи руки, во избежание ненужных эксцессов, были предусмотрительно связаны, а рот снова залеплен пияво-пластырем.
Я снизился над самой землей, брайхорнцы поступили аналогичным образом, остановившись в десятке метров от нацеленных на них носовых эжекторов штурмовика. Затем Гробур спешился и приблизился ко мне на половину разделявшего нас расстояния. Я, само собой, не стал отвечать герцогу подобной любезностью и остался в кабине мутадемона. Владыка изобразил по этому поводу притворное огорчение, разведя руками и с ухмылкой поинтересовавшись:
– Ну чего же ты испугался, тонкокожий? Разве не видишь, что отныне всё по справедливости? Ты вызволил нашего покровителя и потому честно заслужил свою награду. И более того – если желаешь, можешь примкнуть к нашей армии на правах соратника и друга. Хорошие погонщики нам никогда не помешают.
– Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Отпускай Кайлину, и мы улетаем! – откинув колпак кабины, ответил я. После чего получше присмотрелся к ящеру и понял, что мне не показалось: он и впрямь здорово преобразился. Про остальных желтобрюхих не скажу, но и без того огромный Гробур стал еще крупнее и разросся в плечах. Не то чтобы слишком, но, по крайней мере, внешне это было заметно. Однако увеличившийся рост моего бывшего компаньона настораживал меня куда меньше, чем его глаза. Теперь от них веяло не прежним холодным безразличием, а чем-то зловещим, если не сказать хуже – потусторонним. Да и цвет глаз герцога тоже изменился и приобрел зловещий кровавый оттенок. Я ничуть не удивился бы, начни взоры Гробура и его приближенных светиться в темноте, как это бывает у оборотней. Впрочем, проверять эту догадку у меня отсутствовала всякая охота, и к сегодняшней ночи я намеревался убраться отсюда так далеко, насколько это вообще возможно.
– Как пожелаешь, Бикс. – Владыка не стал вступать со мной ни в спор, ни в уговоры – очевидно, ему сейчас было вовсе не до этого. – Но если вдруг передумаешь, возвращайся в любое время – мое предложение всегда остается в силе… Пикридаг! Отпусти человеческую самку!
Надзиратель ухватил Кайлину за шиворот, приподнял ее из седла, будто куклу, и поставил на землю, после чего треснул заложнице по спине, приказав тем самым двигаться в моем направлении. Майор Лэнс, потупив взор, покорно поплелась к «Ледяному взрыву». Когда она прошла мимо Гробура, тот проводил ее нездоровым хищным взором, словно намеревался отгрызть напоследок от наиболее округлых частей тела пленницы пару лакомых кусочков. Что ни говори, а Поводырь повлиял на своих новых последователей не самым лучшим образом. Вероятно, в преддверии грядущей войны такая смена личины была для брайхорнцев в самый раз, но общаться с ними в мирной обстановке и раньше было не слишком приятно, а теперь и подавно.
– Ты в порядке? – поинтересовался я у Кайлины, когда та приблизилась к «Ледяному взрыву».
– Угу, – не поднимая головы, буркнула она залепленным ртом. Майор Лэнс была подавлена долгим пленом, и даже близкое освобождение не могло улучшить ей настроение. «Ладно, сейчас взлетим, авось Кайлина и повеселеет, побранится, а там, глядишь, окончательно развеется и предъявит мне ордер на арест. За соучастие в глобальном политическом заговоре. Правильно, кого еще, как не меня, выставить главным виновником учиненного здесь безобразия? Больше-то Кайлине арестовать по этому делу явно никого не посчастливится».
– Полезай в кабину! – распорядился я, держа ладони на нейропульте в готовности открыть огонь, если в последний момент вдруг что-то пойдет не так. Руки майора Лэнс были связаны впереди, поэтому она без затруднений вскарабкалась на корпус мутадемона и заняла пассажирское кресло. – Закрой колпак! – отдал я следующее распоряжение теперь уже не пленнице, а своей пассажирке, и, когда она подчинилась, спросил: – Сама развязаться сможешь?
– Да, – ответила Кайлина, отлепив от губ пияво-пластырь.
– Как сделаешь это, сразу же пристегнись и надень шлем! – закончил я, все еще с трудом веря, что гнусные двуличные брайхорнцы отпускают нас восвояси и даже не требуют вернуть им «Ледяной взрыв». Хотя, если вдуматься, зачем он ящерам такой сдался – трехрогий, разбитый и наполовину небоеспособный, – когда они обзавелись полистихийным оружием, чья мощность на порядок превышает разрушительный потенциал прежнего мутадемона. К тому же вряд ли у Гробура нашлись бы аргументы, которые заставили бы меня покинуть погонщицкое кресло штурмовика. И потому герцог решил поскорее спровадить Торки Бикса с глаз долой и не забивать себе голову всякой ерундой накануне грядущих побед и свершений.
Наверное, все же следовало махнуть на прощание владыке рукой – как-никак, в стольких передрягах вместе побывали, – но я не удостоил желтобрюхого мерзавца даже взглядом. Едва Кайлина закрыла за собой колпак, я тут же развернул мутадемона кормой к наблюдающему за нами Гробуру и рванул на северо-восток, в сторону Блистающих земель. К Шинтаю всех поводырей и ящеров! Пусть захлебнутся слюной от вожделения подмять под себя этот проклятый материк! Пусть грызутся с арраунами и келебра до тех пор, пока не уничтожат друг друга! А я и Кайлина улетаем прочь от этого безумия: майор Лэнс – продолжать штурмовать карьерную лестницу, а я – исполнить данную Квиримоту клятву и рискнуть вновь попытать счастья на нелегальных перевозках где-нибудь подальше от опасных южных районов Санадарии. Надо только высадить свою попутчицу на землях цвергов до того, как майор опять вспомнит о своем служебном долге и начнет выкручивать мне руки.
– Пристегнись! – повторил я ей свое отнюдь не лишнее предостережение. Наша скорость нарастала, и при первом же резком маневре майор Лэнс могла стукнуться обо что-нибудь головой. И разбить себе лоб, поскольку шлем Кайлина тоже не торопилась надевать. Судя по прекратившейся сзади возне, бывшая пленница сумела разобраться с путами, однако щелканья замков на ремнях безопасности я почему-то так и не расслышал. Уж кому-кому, а полицейскому ли не знать, чем чревато несоблюдение подобных инструкций!
– Кайлина, надень шлем и пристегни ремни!
Никакой реакции! Да что с этой мерзавкой происходит?.. Ладно, потребовал бы у нее признания, что она чувствовала, когда отправляла меня на каторгу, – в этом случае еще можно было бы проигнорировать мою просьбу и промолчать. Но я-то попросил Кайлину всего лишь о безобидном и вполне уместном одолжении!
Нахмурив брови, я обернулся, намереваясь выяснить, не потеряла ли майор Лэнс ненароком сознание – мало ли какая постстрессовая реакция могла случиться у освобожденного заложника, а тем более женщины?..
И тут же сам заработал такое потрясение, что аж рванулся в кресле, будто кто всадил мне в задницу длинную иглу. А как мне было не испугаться, когда вместо Кайлины на меня смотрел кровожадный демон с горящими глазами и перекошенным от злобы лицом?.. Так показалось мне в первое мгновение. Потом-то я определил, что в пассажирском кресле находится все-таки майор Лэнс, а не скрывающийся под ее личиной монстр-хамелеон. Но глаза спасенной заложницы и впрямь пылали красным демоническим огнем, и это уже не было иллюзией.
Я собрался было смачно выругаться, что было бы в моем положении вполне простительно. Однако невысказанная брань так и застряла у меня в горле, потому что в следующий миг его перехватила тугая обжигающая петля. Откуда у обезумевшей Кайлины взялся термохлыст, догадаться нетрудно. Ведь это именно им ящеры якобы связали заложнице руки, перед тем как отправиться на сделку со мной. А я был настолько обрадован тем, что на сей раз Гробур сдержал слово, что совершенно не обратил внимания на эту вроде бы незначительную деталь.
Так вот, оказывается, чем объяснялась эта нехарактерная покладистость брайхорнцев! Значит, Кайлина тоже угодила под воздействие демоноводца и теперь служила не Истинной Империи, а Гробуру и его клике. Нарочно или нет он подчинил себе майора Лэнс, неизвестно, но в любом случае герцог быстро догадался, как использовать этот фактор против ненавистного тонкокожего ублюдка. И пусть владыка знал, что летать на «Ледяном взрыве», кроме меня, больше никто не сумеет, он все равно не мог допустить, чтобы мутадемон служил кому-то еще, кроме мятежной гильдии Гробура.
От быстрой ампутации головы меня уберег ворот погонщицкого комбинезона, обычно предохраняющий шею от травм при резких маневрах. Толстая и прочная, прошедшая антитермическую обработку кожа болотного хурваруса встала на пути раскаленного хлыста, накинутого мне на шею, и не позволила смертоносному оружию сделать свое грязное дело. А Кайлина, которая в данный момент тоже являлась оружием в руках Гробура, уперлась коленом в спинку моего кресла и изо всех сил тянула на себя концы этой петли, твердо намереваясь довести до конца обезглавливание Торки Бикса. Огненный хлыст медленно, но верно прожигал комбинезон, а я не мог даже ухватиться за петлю, чтобы ослабить ее, так как вмиг отрезал бы себе пальцы. Ценой невероятных усилий мне удавалось удерживать ладони на нейропульте, ибо только в нем и заключалось мое спасение.
