того, как ты говоришь и как держишься. – В сотый раз повторил ИХ. – Ты должен вести себя естественно.
– Постараюсь, – уныло вздохнул Занди.
– Не понял? – нахмурился Бабарский.
– Сделаю, – пообещал юноша.
– Другое дело. – ИХ хлопнул спутника по плечу. – И помни: если ты не сделаешь – нас скорее всего пристрелят.
Перспектива вырисовывалась так себе, и Занди твёрдо пообещал себе сделать обязательно.
Они подошли к задним воротам дворца, предназначенным для военных и обслуживающего персонала, запертым, разумеется, причём за решётчатыми воротами расположился бронеавтомобиль, и остановились около стражника.
– Документы!
– Вот. – ИХ пугливо протянул военному бумаги.
Стражник небрежно оглядел протянутое, после чего перевёл взгляд на Занди:
– Что это?
Судя по всему, он относился к тем военным, которые не считают гражданских равными себе.
– Приказано доставить во дворец шеф-повара ресторана «Белый бархат», – отрапортовал юноша, преданно таращась на стражника.
– Зачем?
– Мне сказали, что остальные повара разбежались.
– Зачем он здесь? – уточнил стражник.
– Можно я пойду? – робко поинтересовался ИХ, осторожно потянувшись за своими бумагами. Получил по рукам и вскрикнул. Стоящие вокруг солдаты заржали.
– Я получил приказ доставить его во дворец, – повторил Занди.
– Чей приказ?
– Моего непосредственного начальника, капрала Стури.
– Где он?
– Переброшен в район Северный Камыш.
– Понятно… – Стражник поморщился и решил, что во всём разобрался: гвардейцы получили два приказа – выдвигаться в район уличных боёв и доставить повара во дворец, капрал Стури выбрал самого молодого, похоже, недавно призванного пацана и отправил его в тыл, а сам с остальными ребятами пошёл в бой. Сопроводительные документы отсутствуют, но, учитывая творящийся бардак, в этом нет ничего удивительного. Ну а сама парочка: низенький кругленький трус и зелёный юнец явно не представляют угрозы.
– По этой дорожке прямо, увидишь северное крыло, зайдёшь во второй подъезд. Там комендатура дворца, доложишь о прибытии дежурному.
– Есть! – Занди отдал честь, взял за шкирку Бабарского и поволок его по дорожке.
И веря, и не веря в такое везение.
* * *
– Мне очень жаль, что я не смог заставить вас приземлиться.
Дорофеев много видел в жизни: и людей разных, и то, что они вытворяли, однако элегантная наглость сенатора Фага произвела на капитана впечатление. Базза улыбнулся, в следующий миг понял, что улыбка не видна и коротко рассмеялся:
– А вы молодец.
– На такую реакцию я и рассчитывал, – спокойно продолжил Наамар. – Как я и ожидал, в Герметиконе действуют адигенские правила, и вы привыкли к тому, что некоторые непростые вопросы сначала пытаются разрешить с помощью силы.
– Люди всегда остаются людьми, – хладнокровно прокомментировал услышанное Базза.
– А адигены – адигенами.
– В голосе чувствуется уверенность.
– Я – потомок дара.
– Ну, раз вы так говорите…
– Мою родословную обсудим позже, – перебил Дорофеева сенатор. – Сейчас нам следует вернуться к насущным вопросам.
– Вы уже поняли, что не сможете захватить корабль?
– Ваш капитан по-прежнему у меня.
– Он – парламентёр, – напомнил Базза. – И если вы действительно потомок дара, то понимаете, что это означает.
Удар достиг цели: Наамар разозлился, и следующая фраза прозвучала ещё более грубо:
– Хватит читать мне мораль. Ваш капитан у меня, и мы оба знаем, что он – билет на борт. Я не хочу здесь оставаться.
– Я возьму на борт не более трёх человек, включая вас. Общий вес багажа – сто килограммов.
– Пять человек.
– Трое и без оружия.
– Пять человек, двести килограммов и, разумеется, мы будем вооружены – я вам не верю.
– Не я начал стрелять, – напомнил Дорофеев.
– Но ведь вы обошлись без потерь? – Наамар послушал тишину и улыбнулся: – Я так и думал.
– У меня есть раненые.
– Я выплачу им щедрую компенсацию за полученные повреждения и доставленные неудобства.
Дорофеев покачал головой, вздохнул и продолжил:
– Хорошо: пять человек и двести килограммов. Но я не буду приземляться рядом с дворцом – это опасно. Продумайте маршрут за город и сообщите мне, куда я должен прилететь.
– Хорошо, я это сделаю. – Наамар отключил передатчик, вышел из комнаты и распорядился: – Приведите капитана пришельцев.
* * *
Об атаке на «Пытливый амуш» Акселю рассказал охранник. Не сдержался. Как и многие его коллеги, стражник обрадовался нападению, почему-то считая, что на захваченном цеппеле с обречённой планеты смогут улететь все траймонгорцы. И возможно, со всеми пожитками, включая недвижимость.
О том, что захват «Амуша» и его использование для бегства будет иметь лично к нему весьма опосредованное отношение, стражник почему-то не задумывался. Но нападению обрадовался.
Сначала он, глядя в небольшое окно, подробно пересказывал Акселю ход сражения, не забывая сопровождать их ехидными комментариями, но постепенно они – комментарии – становились всё более скромными, затем и вовсе прекратились, и на некоторое время их небольшой коллектив погрузился в грустное молчание. Которое яснее ясного сказало Крачину то, в чём он не сомневался: атака отбита с высокими потерями для траймонгорцев. Аксель уселся в кресло, догадываясь, что в ближайшее время его захочет видеть кто-нибудь из сенаторов, но вместо вызова услышал глухой стук в коридоре, после чего дверь открылась и в комнату, которую временно превратили в камеру, вошёл Бабарский.
И сразу оценил обстановку:
– А тут неплохо. Мебель не то чтобы изящная, но не безвкусная.
– Ну, наконец-то, – протянул Аксель, продолжая сидеть в удобнейшем кожаном кресле. – Ты не торопился.
– Я бы пришёл раньше, но на улицах не протолкнуться. Все куда-то спешат…
– Догадываюсь.
– Меня, кстати, тоже потряхивает, – сообщил ИХ. – Ты ведь знаешь – нервы давно расшатаны, всему виной альпенканское сумеречное расстройство. А таблетки остались на «Амуше».
– Хасина очень о тебе беспокоился – не на ком стало испытывать новые препараты.
– Рад, что с ним всё в порядке.
Тем временем юноша втащил в комнату оглушённого стражника и закрыл дверь.
– Это кто? – поинтересовался Крачин.
– Стражник. Тебя стерёг.
– Я про пацана.
– Зовут Занди, он с нами.
– Хорошо.
Юноша неуверенно улыбнулся. Он думал, что Бабарскому придётся долго объяснять, кто его спутник, и возможно, ещё дольше уговаривать взять его на борт, а получилось всё неожиданно просто и обыденно: «Он с нами». – «Хорошо». Судя по всему, на «Пытливом амуше» было принято доверять офицерам, и если суперкарго сказал: «Он с нами», – остальные соглашались, оставляя расспросы на потом.
– Переоденься, – велел ИХ Крачину, указав на форму стражника. – Так ты будешь меньше привлекать внимание.
– Мундир жаль, – вздохнул Аксель, начиная расстёгивать пуговицы.
– Надо было ехать в чём попроще, – съязвил Бабарский. – И давай быстрее, у нас мало времени. А я, как известно, хромаю и одышка.
– Знаешь, – задумчиво произнёс Крачин, разглядывая пистолет стражника. – Мы, пожалуй, поступим иначе.
– Что ты хочешь сделать? – прищурился Бабарский.
– Кое с кем расплатиться.
– Мессер одобрит?
– Наамар, сенатор Фага, взял
