— Ты что еще задумал? — опешил тот от удивления. — Совсем, что ли?
— Давай, давай, — потребовал я. — Иначе не выбраться.
— Как знаешь. — Парень достал из кармана пластиковую коробочку, заполненную желатиновыми шариками, и вытряхнул один на ладонь. — Держи.
— Еще парочку.
— Уверен? — Да.
— Это очень опасно? — забеспокоилась Марина.
— Ерунда, — отмахнулся я, проглотив пару пилюль, и спросил у пироманта: — Если разжевать, быстрее подействует?
— Быстрее, — кивнул Напалм, — но я бы не советовал…
— Почему? — удивился я, зажав желатиновый шарик меж зубов, и немедленно получил ответ на свой вопрос: заключенное в желатиновую оболочку содержимое оказалось невыносимо горьким. Челюсть свело, на глазах выступили слезы, и только чудом удалось удержать подкативший к горлу рвотный позыв.
— Предупреждал же, — скривился пиромант и продолжил рассовывать по гнездам патроны для дробовика.
— Ты в таком виде ехать собрался? — повернулся к нему от окна Игорь Фомин. — Нас первый же патруль загребет!
— Долго снять, что ли?
— Да кто тебя знает?
— Идея, кстати, хорошая, — неожиданно поддержал Напалма хозяин магазина и бросил на прилавок еще пару жилетов. — Рассовывайте магазины, не в руках же тащить.
Сам он начал заряжать свой штуцер, и, обратив внимание на казавшиеся просто огромными по сравнению с обычными патроны, я не выдержал и спросил:
— Стоит вообще это чудовище с собой тащить?
— Компенсатор отдачи я до ума довести успел, — пожал плечами Виктор Борисович, — а вес пули — шестьдесят пять грамм. Пригодится. Зная о способностях Хозяина, думаю, нам не только с людьми дело иметь придется.
— Как скажете, — не стал с ним спорить я и дернул пироманта: — Скоро «магистр» подействует?
— Меня бы уже накрыло.
— Ясно. — В голове немного зашумело, но никакого особого усиления способностей почувствовать не удалось. Поэтому, заметив лежавший на витрине знакомый пистолет, я немедленно уточнил у Казанцева: — А это не «зиг-зауэр» П226 случаем?
— Нет, двести двадцатый. Сорок пятого калибра.
— Заверните. — Патронов к револьверу оставалось кот наплакал, а подобным агрегатом мне пользоваться уже доводилось. — В смысле возьму.
— Витрина открыта.
— А кобура есть под него?
— Держи. — Казанцев кинул мне пластиковую кобуру и спросил: — Долго ты еще?
— Не думаю. — Мир начал потихоньку делаться хрустально-прозрачным, и сосредотачивать на чем-либо внимание стало просто невыносимо. — Уже скоро.
Я сунул лепесток кобуры за пояс, взял с витрины пистолет и с удивлением обнаружил, что на направляющую возвратной пружины смонтировали лазерный целеуказатель. Удобно, однако.
Быстро снарядил пару магазинов, один сунул в кармашек разгрузки, другой вставил в пистолет и, дослав патрон, снял курок с боевого взвода.
Неожиданно захотелось выбежать из замкнутого пространства на улицу, и побороть этот безумный порыв удалось вовсе не сразу. Стиснув зубы, я дождался, пока схлынет наваждение, и через силу улыбнулся подошедшей Марине.
— С тобой все в порядке? — уточнила она.
— Да. Сейчас уже выходить будем.
Сорвавшееся с цепи предвидение немедленно расплескалось по особняку и, не сдерживаемое больше моей волей, метнулось на улицу. И на какой-то миг я стал всеведущ. В один момент меня захлестнул вал информации, и никак не получалось сосредоточиться на главном.
С трудом поборов оцепенение, я потряс головой и, стараясь хоть немного прийти в себя, вслух произнес:
— Первый наблюдательный пост расположен через два дома на той стороне улицы. Второй — во дворах, контролирует черный ход.
— Нам звездец! — простонал Игорь.
— Уходим через подвал? — не обратив никакого внимания на этот горестный возглас, спросил я у Казанцева.
— Откуда ты?.. — опешил тот, но сразу все понял и присвистнул: — Ну да…
— О чем это вы? — встрепенулся поникший было кондуктор.
— Выберемся отсюда, возьмем сани и дворами проедем на соседнюю улицу. Подкрепление уже в пути, но решение о штурме пока не принято.
— Уверен?
— Более чем. Идемте.
— А ты не собираешься ничего сделать? — удивился Напалм. — Ну там поколдовать чуток?
— Не сейчас, — отмахнулся я. — Вам потом нести меня придется, так что для начала в подвал спустимся.
— Там подземный ход? — не сдержала любопытства Марина.
— Да, — подтвердил Виктор Борисович. — Пойдемте, пока на ваши сани никто не наткнулся. — Он окинул взглядом торговый зал и неожиданно горько усмехнулся: — Вот уж не ожидал, что придется взять и оставить все непонятно кому…
— «А горечь утрат — субъективная блажь», — не смог промолчать Напалм.
— Да нет, мне не впервой с обжитого места ноги уносить, — покачал головой Казанцев. — Но как-то прикипел, душу вложил. Ладно, идемте…
Мы спустились в подвал, осторожно обошли лежавшую на полу коробку с бомбой, и бывший уже владелец магазина сдвинул легко ушедший в сторону шкаф, за которым обнаружилась ржавая железная дверь.
— Я не особо и скрывал ход, — отпирая щедро смазанный машинным маслом замок, пояснил Виктор Борисович. — От предыдущих хозяев достался.
— Все, стойте, — попросил я. — И жетоны сюда давайте. Действие разошедшегося по крови «магистра» достигло пика, и мир окончательно превратился в хаотичное на первый взгляд нагромождение информации. Видения накатывали просто беспрестанно, самый последний кирпич мог поведать свою историю чуть ли не от сотворения мира, но сейчас меня интересовало совсем другое.
Я не собирался информацию получать, я намеревался информационное поле редактировать. Не знаю, почему это никогда раньше не приходило в голову — быть может, просто силенок не хватало? — но заставить магические потоки повиноваться своей воле оказалось неожиданно просто.
Поочередно дотянувшись ясновидением до каждого из своих спутников, я впитал свечение их аур и сотворил информационных двойников. Невидимых и неосязаемых, но тем не менее для любого ясновидящего ничуть не менее реальных, чем настоящие люди. Именно так меня с фантомом Мстислава и провели.
Что ж, век живи, век учись.
С собственным информационным слепком провернуть такой трюк оказалось несравненно сложнее, но в итоге удалось справиться и с этим. И только тогда как-то вдруг стало ясно, что ни мне, ни Напалму пользоваться своим даром дальше нельзя. Иначе опутавший Северореченск магической паутиной Хозяин в тот же миг обнаружит подлог.
Ну да ладно, не проблема…
Вслед за Казанцевым я шагнул в подземный ход и почувствовал, как потянули назад невидимые путы. Преодолеть сопротивление собственных чар получилось вовсе не сразу, а потом будто лопнула растянутая до предела резинка — затылок взорвался невыносимой болью, и горной лавиной накатил стремительный и необычайно жесткий откат.
Дальше меня подхватили под руки и куда-то поволокли. И пока мы пробирались по темному коридору с покрытыми плесенью кирпичами стен, меж лопаток концентрировалась непонятная тяжесть. Постепенно начало казаться, будто под кожу загнали раскаленный докрасна железный крюк, но, к счастью, долго терпеть невыносимую боль не пришлось — один из рывков оказался слишком силен, и я провалился в забытье.
Очнулся, сидя на холодном полу. Убедившись, что со мной все в порядке, Казанцев отпер дверь на той стороне хода, и невольно у всех вырвался вздох разочарования — подземный ход перегораживала кирпичная кладка.
— А чего вы хотели? — пробормотал Виктор Борисович и толкнулся плечом в казавшуюся незыблемой стену. Еле сцепленная раствором кладка в полкирпича толщиной не выдержала и обвалилась.
— А если бы оттуда выломали? — хмыкнул Напалм, ногой вышибая отдельные кирпичи.
— Просто пинать бесполезно, — возразил Казанцев, — с этой стороны стену дверь подпирала.
— Ясно. — Пиромант первым пролез в пролом и огляделся по сторонам. — Вещи ваши?
— А как же! — последовал за ним Виктор Борисович. — Захоронка на черный день.
Ухватившись за руку крякнувшего от натуги Игоря Фомина, я с трудом поднялся на ноги и вслед за Мариной перебрался в небольшую комнатушку, из которой куда-то в темноту уходила деревянная лестница.
Не теряя времени, Казанцев оттеснил Напалма от стоявшей на полу брезентовой сумки, расстегнул молнию и достал короткий автомат со сложенным поверх ствольной коробки прикладом, коллиматорным прицелом и непривычного вида прямым магазином.
— Это что за зверь? — удивился пиромант.
— 9А-91, — пояснил Виктор Борисович, закрепляя на стволе глушитель, — под специальные патроны 9 на 39.
— Это круто?
— Нормально. — Казанцев переложил себе в рюкзак несколько осколочных гранат и запалов к ним. — Евгений, идти сможешь?
