Габриэль уставился на него.
— Я никогда не обижал Лэйни.
— Я буду признателен, если ты и в дальнейшем не будешь этого делать.
— Это все?
Мистер Форрест осмотрелся.
— Ты блефовал насчет того, чтобы выйти из авто?
Габриэль схватился за ручку двери. Когда он спрыгнул в песок и щебень, ощущая как капли дождя стекают вниз под его воротник, он заколебался, прежде чем закрыть дверь.
— Вы же в курсе, что у меня даже нет телефона.
— Сейчас неподходящее время для шуток про дымовые сигналы?
— Иди ты в задницу.
Габриэль захлопнул дверь.
BMW встроился в поток машин и покатил по шоссе. Габриэль смотрел, как он уезжает, ожидая увидеть свет тормозных фонарей или какой-то сигнал о том, что тот просто испытывает его. Как и он сам сделал, на самом-то деле.
Но затем машина взобралась на холм и скрылась из виду.
Оставив Габриэля в одиночестве.
Он натянул капюшон своей толстовки и вздрогнул. Он был всего-то в полутора километрах от дома, но усталость ощутимо прибавляла вес его рюкзаку, а голод тем временем скручивал его желудок изнутри. Из-за темноты и дождя ему хотелось свернуться калачиком прямо здесь, на обочине, и ждать рассвета.
Он с силой заставил себя двигаться.
И опять это чувство, если бы только зажигалка была с ним, тогда бы он покатал в ладонях огонек, и ему бы стало лучше.
Он пнул кучу придорожного мусора, и листья и ветки разлетелись в разные стороны вдоль мокрого асфальта.
Он нагнулся и взял крупную ветку в руку. Снаружи кора была мокрой от дождя, но он легко разломил веточку пополам. Внутри она была сухой и неровной, бледный участок хрупкой древесины, едва различимый в темноте.
— Гори, — прошептал он.
Вначале ничего не произошло.
Но затем, с искрой и мерцанием, зарделось пламя.
Он практически немедленно погасил огонь в ладонях, его сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Контроль. Он сделал это.
Пройдя по дороге сотню метров, он сделал это снова, некоторое время укачивал огонек в ладонях, словно в колыбели, защищая его от дождя, вдыхая силу в хрупкое пламя, и когда из-за холма появились встречные огни, он снова уничтожил его.
Только для того, чтобы создать его вновь, когда он останется наедине с темнотой.
В этот раз он позволил пламени сжечь всю ветку, пока не оказалось, что Габриэль удерживает в ладонях просто сгусток огня, который трепыхается между его пальцев.
Он погас сразу, как только капли дождя скользнули по рукам, но теперь Габриэль стал более уверен в себе. Еще одна веточка, еще одна искра, еще одно пламя.
Этот огонек продержался до тех пор, пока он не свернул на улицу, ведущую к его дому, тогда он затушил пламя и выпустил его, словно дым между пальцами.
После ночи в отделении полиции, после спора с отцом Лэйни, после полнейшей неспособности защитить Лэйни, или спасти Саймона, или разобраться, кто же был поджигателем, это новое умение контролировать огонь наполняло его какой-то гордостью.
Это разбудило в нем желание встретиться со следующим пожаром, чтобы проверить свои способности.
Как только он осознал в себе это желание, Габриэль уничтожил его в зародыше, так же быстро, как до этого он уничтожил пламя в ладонях. Не может быть никакого следующего пожара. Ему надо остановиться.
Но сегодня ночью где-то был пожар. Ему следовало быть там. Он мог помочь.
К тому времени, как он добрался до дома, моросящий дождь промочил его толстовку, и, похоже, добрался до учебников в его рюкзаке. Майкл устроит ему взбучку, но Габриэль испытывал такое облегчение от того, что добрался до дома, что ему было все равно. Он готов был слушать все, что его брат будет раздавать ему направо и налево.
На первом этаже в окнах горел свет, и на подъездной дорожке была припаркована незнакомая машина. Она не была похожа на полицейскую, но, тем не менее, Габриэля охватило беспокойство.
Он обнаружил, что дверь не заперта, и из дальней части дома доносились сердитые голоса. Майкл с кем-то спорил, достаточно громко, так что он, скорее всего, не заметил, что в двери кто-то зашел. Напряжение в воздухе росло все сильнее, оно было почти осязаемым, и Габриэлю надо было просто проскочить сквозь двери.
Как он мог видеть, дом не был в беспорядке, возможно полиция обыскала только его комнату. Он бросил шмотки в прихожей и направился на кухню.
Спор прекратился, как только он вошел в двери.
Майкл стоял за кухонным островком, в его глазах был гнев, хотя на его лице было заметно облегчение, когда он увидел Габриэля. Бекка прижалась поближе к Крису, они сидели на другом конце стола, они выглядели уставшими и опустошенными. Хантер сидел рядом с ними, одновременно с выражением вины и облегчения.
У другого края стола стоял источник споров, Билл Чендлер, отец Бекки.
Майкл провел ладонью по волосам.
— Слава Богу. Мистер Форрест звонил и сказал, что ты выскочил из авто.
— Потому что он вел себя как урод.
Габриэль еще раз окинул взглядом комнату, как будто он мог не заметить своего брата-близнеца с первого взгляда.
— А где Ник?
Билл сделал шаг вперед и указал пальцем на Габриэля, хотя сам все еще спорил с Майклом.
— Только оттого, что он сейчас вернулся домой, вовсе не следует, что сложностей больше не будет. Я просил вас залечь на дно. Я говорил вам, что только так я смогу вас защитить.
— Где Ник?
— Когда появились полицейские, я попросил Ника и Криса не приходить домой, — сказал Майкл.
— Но сегодня был еще один пожар, — сказал Хантер. Его голос был тихим.
В нем слышалось облегчение, новый пожар случился, когда у Габриэля было самое железное из всех возможных алиби. Но если Ник был как-то вовлечен в это, то ощущение тревоги превращалось в удушающую панику. Он почти не мог дышать. Было ли отцу Лэйни что-то известно об этом?
— Где он?
— В госпитале, — сказал Крис.
— Он с Квин, — добавила Бекка. — Пожар случился в ее доме.
— Ник в порядке, — сказал Майкл. — Они попросили его остаться на ночь для обследования, и они не разрешили ему уйти без того, чтобы кто-то из взрослых не расписался за него. Я просил отца Лэйни не говорить тебе об этом.
— И, да, Квин тоже в порядке, — снова добавила Бекка. — Ник ее вытащил и вернулся за ее младшим братом.
Габриэль вспомнил, как рассказывал Нику про пожары, и тот прокомментировал, что он не чувствует в себе достаточно силы, чтобы идти на пожар вместе.
Мог ли Ник рискнуть, просто для того, чтобы что-то доказать себе?
Габриэль смотрел на своего старшего брата, ощущая вину и немного презрения к себе, и эти чувства притупляли тревогу, и одновременно душили его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
