— Гараж! — выдохнул Черный.
Огонь осветил бетонные стены гаража, мы почти на ощупь отыскали ворота. Ввалились внутрь — натиск Тьмы заметно ослабел. Тем не менее она не хотела отпускать добычу.
Ног я уже почти не чувствовал — настолько они замерзли. Размахивая горелкой, молился о том, чтобы не кончился газ — мне было совершенно ясно, что подключить новый баллон я уже просто не успею.
Калина и Черный тоже едва держались на ногах. Шатаясь и спотыкаясь, продолжая отбиваться от Тьмы, мы добрались до места перехода.
— Мы не можем пустить ее за собой… — выдохнул Черный. — Зажигаем все, что есть…
Он и Калина, остановившись, начали вытаскивать из рюкзаков фальшфейеры и бутылки с бензином. Я прикрывал их, размахивая горелкой и дрожа от холода.
Черный бросил первую бутылку с бензином, за ней полетели другие. Я поджег бензин пламенем горелки, сразу стало полегче — огонь отогнал Тьму на несколько метров. Антон и Калина продолжали зажигать фальшфейеры и лить бензин, стало заметно светлее. И теплее — Тьма отступила под напором огня, хотя и продолжала пытаться подобраться к нам.
— У меня больше ничего нет! — сказал Антон.
— Тоже пустой… — признался Калина, подняв над головой сразу четыре шипящих, разбрасывающих искры фальшфейера. — Ну что, попробуем?!
— Давай! — Черный схватил меня за плечи.
Не знаю почему, но из груди у меня вырвался крик. Закричали и Черный с Калиной; они тащили меня за собой, я с криком отмахивался горелкой от наседавшей Тьмы. Потом вдруг споткнулся и упал, горелка погасла. Тут же вскочил, выжал курок: вырвавшееся из сопла пламя осветило станцию метро.
— Где она?… — спросил Черный, тяжело поднимаясь на ноги. — Не пошла за нами?
— Вроде нет… — произнеся, осматриваясь вокруг. — О черт!
Прямо в глаза мне ударил свет фонарика, послышался топот ног. Спустя всего несколько секунд мы оказались в плотном кольце одетых в камуфляж людей, их было человек десять. Я ощутил себя очень неуютно — никогда мне еще не доводилось быть под прицелом сразу такого количества автоматов.
— Браво, браво! — издевательски хлопая в ладони, к нам медленно подошел высокий худощавый мужчина. Как и все, он был облачен в камуфляж, на поясе у него я разглядел кобуру с пистолетом. — Какое драматичное появление!
— Валентин… — Калина стоял, хмуро глядя на него. — Похоже, твое слово ничего не стоит?
— Не будьте ребенком, Александр, — губы Кротова скривились в презрительной ухмылке. — Это война, а в войне побеждает сильнейший. Я победил, вы проиграли. Все, что вы можете, это поторговаться об условиях капитуляции. Обыщите их!
Сопротивляться не было никакой возможности — мы едва стояли на ногах. С меня сняли рюкзак, вывернули карманы. После чего подтолкнули к стене.
— Стой здесь…
Калина и Черный тоже не сопротивлялись. Но когда у Александра попытались проверить внутренний карман куртки, он рванулся, сбил с ног одного из боевиков. Ударил ногой другого, но тут же получил прикладом по затылку и рухнул на пол.
— Поаккуратнее, — велел Кротов. — Он нам еще нужен. Что там у него?
Один из бойцов передал ему ампулу.
— Великолепно! — произнес Валентин, его голос даже дрогнул от радости. — И где же, если не секрет, та аптека, в которой вы взяли эту чудесную вещицу?
Калину подняли на ноги.
— Верни ее! — сказал он, мрачно глядя на Кротова. — Она не твоя!
— Теперь — моя. — Валентин сунул ампулу в карман. — Что там еще у них?
Ему показали отобранные у нас вещи. Валентина заинтересовали только «авторучка» и найденный Калиной перстень.
— Очень мило… — Он спрятал находки в карман. Потом обернулся: — Иди сюда.
Из-за спин бойцов вышел еще один человек в камуфляже. Это был Маркиз.
— Они появились здесь. — Валентин указал на место перехода. — Сможешь пройти в Город?
— Не знаю… — тихо ответил тот. — Никогда не пробовал.
— Ну так попробуй!
Посмотрев на нас, Маркиз опустил взгляд, медленно подошел к месту перехода. Потом прошел по нему.
Ничего не произошло. Марк виновато взглянул на Кротова:
— Мне надо поучиться.
— А чем ты занимался раньше? — нахмурился Валентин. Потом перевел взгляд на Черного. — Как здесь пройти?
— Туда сейчас нельзя, — ответил тот. — Там смерть.
— Я не спрашиваю тебя, можно туда или нет. Я спрашиваю, как туда попасть?
Черный молчал.
— Хорошо… — Валентин задумчиво взглянул на Маркиза, вынул пистолет. Передернув затвор, взвел курок и передал его Марку: — На…
— Зачем он мне?… — спросил тот, но оружие все-таки взял.
— Убей его. — Кротов указал на Черного. — Или любого из них, на твой выбор.
— Мы так не договаривались! — Побледневший Маркиз непонимающе смотрел на Валентина. — Вы обещали, что не тронете их!
— А я их и не трогаю. Их тронешь ты. Давай покажи, чего ты стоишь. И учти: не убьешь ты, тогда я убью и тебя, и их. Быстрее!
Один из бойцов, крепкий смуглолицый человек лет тридцати пяти, взял Маркиза на прицел — на тот случай если тот попытается выкинуть какую-нибудь глупость. Судя по всему, именно он среди бойцов был главным.
Марк посмотрел на нас, потом на пистолет в своей руке. Медленно поднял оружие и прицелился в Черного.
Его рука дрожала. Вот он неуверенно перевел пистолет на Калину, потом на меня — я ощутил себя очень неуютно. Несколько секунд мы с Маркизом смотрели друг на друга поверх ствола, потом он опустил руку.
— Простите меня, — сказал он, обведя нас взглядом. — Я ошибся.
Он медленно повернул голову, взглянул на Кротова. Затем вдруг быстро поднес пистолет к виску и выжал курок.
Громыхнул выстрел, Марк упал на пол. Под его головой быстро начала расползаться лужица крови.
— Дурак… — раздраженно процедил Валентин. Было видно, что такого исхода он никак не ожидал. Нагнувшись, поднял выпавший из руки Маркиза пистолет, взглянул на нас. — Мы с вами еще побеседуем. Но не здесь и не так. Уверяю вас: не пройдет и пары дней, и вы…
Договорить он не успел: неожиданно вспыхнули укрепленные под потолком лампы, из распахнувшейся двери с кодовым замком начали выбегать люди в масках и в камуфляже. Другая группа нападавших появилась из тоннеля метро: воздух огласился криками, приказами сложить, оружие и лечь на пол.
Никто из бойцов Валентина не посмел оказать сопротивление — им было ясно, что сила не на их стороне. Растянувшись на полу, я лежал, прикрыв затылок руками, и исподлобья взирал на происходящее.
Мне стало ясно, в чьи руки перешла власть, когда на спине одного из бойцов я разглядел надпись «ФСБ». Действовали эти ребята очень слаженно и четко: бойцы Валентина были разоружены и уложены на пол, сам он оказался в том же положении — дюжий спецназовец придавил его коленом к полу. Лишь один человек не лег на бетон — тот самый смуглый боец, что еще пару минут назад держал на прицеле Маркиза. При появлении спецназа ФСБ он опустился на колени, отбросил пистолет в сторону. Завел руки за затылок.
— Всё, всё, без рук, — сказал он, когда один из бойцов попытался было уложить его на пол. — Я без оружия и не дергаюсь.
Потом появился тот, кто руководил спецназом. Он был без маски, его лицо показалось мне знакомым. Где же я его видел?
Я вспомнил, кто это, когда встретился с ним взглядом, — это был полковник Рыбаков. Тот самый тип, что некогда предлагал мне следить за сталкерами. Выходит, он не «серый», а действительно фээсбэшник?
— Немного опоздали… — хмуро сказал он, взглянув на тело Маркиза. Потом перевел взгляд на смуглого бойца. — Ну что, Карим? Снова сменил хозяина?
— Мне платят, я работаю, — ответил тот. — К слову, тот парнишка застрелился сам, я тут ни при чем. Не вынес угрызений совести.
— Тебе это чувство, конечно, незнакомо?
— Обижаешь, Анатолий. Я ни разу еще никого не кинул и не предал. У меня тоже есть свои принципы.
— Но ты работаешь за деньги.
— А ты, конечно, питаешься святым духом? — Карим усмехнулся. — Если не секрет, как ты здесь оказался?
— Ты следил за ними. Я за тобой. Все очень просто.
— Да, наверное… — Карим убрал руку с затылка и потянулся к лицу, один из спецназовцев тут же взял его на прицел. Снова усмехнувшись, Карим почесал нос и опять завел руку за затылок.
— Наденьте на него наручники и уведите, — велел полковник.
— Может, отпустишь? — Карим поднялся на ноги. — По старой дружбе?
— Я подумаю над этим. — Было видно, что Рыбаков уже потерял к нему интерес. — Поднимите этого. — Он указал на Валентина. — И обыщите.
Два бойца подняли Кротова на ноги, еще один начал обыскивать.
— Вы не имеете права! — прошипел Валентин, с ненавистью глядя на Рыбакова. — Вы представляете, что вы делаете? Вы объявили войну не мне, а целой организации!
— Напишите официальную жалобу, — посоветовал Рыбаков. — И что тут у нас? — Он оглядел изъятые у Кротова перстень и «авторучку», потом взял ампулу. Его глаза заинтересованно вспыхнули. — Надо же… А говорили, что их больше нет.
