— Идея интересная, — признался Александр. — Даже очень. Мы можем им чем-нибудь помочь?
— Только информацией. Я уже вчера вечером ему ответил, дал координаты нужных им зон.
— Письмо зашифровал, надеюсь?
— Обижаешь, — усмехнулся Черный. Немного помолчав, вздохнул: — Такие вот дела…
Стало очень тихо.
— Может, чайку попьем? — предложил Черный, когда стало ясно, что молчание затягивается.
— Попозже, — ответил Калина. Потом взглянул на меня. — Не желаешь снова прогуляться в Запретный Город?
— В Город? — искренне удивился я. — Но нас же предупредили, чтобы мы там больше не появлялись?
— Не совсем так. — Губы Калины дрогнули в усмешке. — Нам запретили появляться на той станции. Но это не значит, что мы не сможем попасть в Город в другом месте.
— Самое главное в том, что мы там уже были, — пояснил Антон. — Есть привязка к тому миру, мы знаем, куда нам надо попасть. Все остальное приложится.
— И что мы будем искать? — спросил я. — Опять ампулы?
Калина взглянул на Черного, тот едва заметно кивнул. Переглянулся с Люминосом, потом снова взглянул на меня.
— Помнишь кассету, что нам дала Лара? Первая часть записи была хорошей, потом Костя и Проф ушли на кухню. Запись продолжалась, но разобрать уже ничего было нельзя. Мы перенесли запись на компьютер, обработали. В итоге смогли узнать, о чем Костя и Проф говорили во время чаепития. Там было и кое-что любопытное.
— Ну так выкладывай, не тяни, — поторопил его я. Калина усмехнулся:
— Проф и Костя говорили о Вратах. Это портал, соединенный с такой же сетью порталов по всей Вселенной. И он находится где-то в Городе.
— Костя видел его?
— Нет. Но он прочитал дневник одного из горожан, в котором тот описывал постигшую их мир катастрофу. В дневнике было и упоминание о Вратах.
— Тьму то ли создали, то ли откуда-то выпустили военные в ходе какого-то неудачного эксперимента, — добавил Черный. — Абсолютное оружие, приведшее их мир к катастрофе. Большинство людей погибли, потом появились Иные. Они не могли справиться с Тьмой, но помогли оставшимся в живых перебраться в какой-то другой мир.
Для тех, кто не успел или не захотел, сделали сеть Убежищ в крупных городах по всему миру. Возможно, кого-то потом тоже эвакуировали. Кто-то так и умер, не пожелав покинуть родину. Для нас самое важное в том, что Врата остались, и мы даже примерно знаем, где их искать.
— Ну найдем мы эти Врата, — сказал я, задумчиво глядя на Антона. — И что дальше? Ты действительно рискнешь ими воспользоваться?
— Пока не знаю, — уклонился от прямого ответа Антон. — Найдем, а там будет видно.
— Испытаем их на тебе, — вставил Леонид. — Вернешься, тогда и мы попробуем.
Несколько секунд я молчал, меня не переставала тревожить мысль о том, почему они это всё мне рассказывают.
— Мне интересно — почему вы всё это мне рассказываете? — спросил я. — Почему вообще взяли в Город, доверяете другие тайны? Ведь я для вас, по существу, просто человек с улицы.
— Я ведь уже говорил, что Маша нам о тебе рассказывала еще до того, как мы встретились, — пояснил Черный. — Она говорила, что ты сыграешь в нашей жизни важную роль, так оно и оказалось. Это первое. А второе… — Он задумчиво смотрел на меня. — Какая у тебя группа крови?
— Вторая, резус-положительная, — ответил я, еще не понимая, к чему он клонит. — А что?
Антон взглянул на Калину. Тот полез в карман рубашки, вынул цепочку с металлическим жетоном и протянул мне:
— Держи. Это твое.
Я взял, взглянул на жетон. На нем были выбиты мои имя, фамилия и группа крови. Чуть ниже шли цифры: «40075696». Я знал, что это была длина земного экватора.
— Спасибо, — поблагодарил я. — А как ты узнал группу крови?
— Очень уместный вопрос, — кивнул Александр. — Помнишь, как мы удивились, когда узнали о странном совпадении двух аварий? Уже тогда я подумал о том, что нас с тобой что-то связывает. Черный спросил тебя о месте рождения: ты сначала сказал, что родился в Туле. Потом добавил, что точно не знаешь, тебя нашли среди бела дня в снегу у магазина. Когда Черный передал мне твои слова, я заинтересовался всем этим еще больше: ну кто рискнет подбросить ребенка к магазину днем, когда кругом куча народа?
Понимаешь, куда я клоню?
— Нет, — честно признался я.
— Тебя никто не подкидывал. Тебя потеряли. Дело было так: женщина с ребенком на руках и кучей покупок выходила из магазина. Зима, скользко — она поскользнулась и упала. А теперь подумай, какое у нее было главное желание, когда она падала?
— Не ударить ребенка, — догадался я.
— Верно. Такое падение — сильнейший эмоциональный шок. И этот шок, желание женщины что-то изменить, спасти, не ударить об лед открыло дверь в другой мир — скорее всего, там и место для этого было подходящее. Она упала, тут же поднялась. А тебя уже не было. Ты очутился здесь, в нашем мире, понимаешь?
— Понимаю. Хотя верится, прямо скажем, с трудом.
— Придется поверить — об этом мне рассказала Маша. А она никогда не ошибается.
— То есть я — из другого мира?
— Верно. Просто вывалился в наш мир. Но и это еще не все. — Калина внимательно смотрел на меня. — Знаешь, почему я, не спрашивая тебя, написал на твоем жетоне группу крови? Просто она у нас с тобой одинаковая. Потому что ты — это я.
Стало очень тихо. То, что сказал Калина, не лезло ни в какие ворота. В то же время совпадений действительно слишком много…
— Вот поэтому вы и столкнулись с одинаковыми авариями, — пояснил Черный. — Вы — один и тот же человек. Точно так же, как и я с Профом. Отсюда весь этот странный синхронизм в вашей жизни. Да и с нами ты встретился далеко не случайно — подобное тянется к подобному. События сами сложились так, что ты оказался с нами.
— Но ведь мы непохожи? — возразил я.
— Внешность в этом деле не главное. Вы как пальцы на руке — они все разные, но все равно принадлежат целому.
— Так что ты у нас прирожденный сталкер, — с усмешкой сказал молчавший все это время Леонид. — Первый переход совершил еще в младенчестве.
Наверное, это было смешно. Но мне было не до смеха.
— Выглядит все это, может быть, и логично, — сказал я. — Но вот принять это чертовски сложно.
— У тебя будет на это время, — сказал Калина, глядя на меня — Кстати, недавно я научился попадать в другие отражения. И думаю, мы с тобой могли бы как-нибудь выбрать время и поискать твой мир. Думаю, уголовное дело о пропаже ребенка все еще хранится в архивах.
— Хочешь сказать, что я смогу найти своих родителей? — Мой голос слегка дрогнул.
— Почему бы и нет? — пожал он плечами. — Это вполне возможно. Кстати, день рождения у нас одиннадцатого декабря.
— Я всегда праздновал пятнадцатого.
— Потому я и уточняю, — усмехнулся Калина.
— Ладно, хватит о делах семейных, — вмешался Леонид. — Как насчет того, чтобы перекинуться в картишки? Пара Калин против нас с Черным?
— Я пас… — Я поднял руки. — Мне уже домой пора, меня Вика ждет.
— Вот она, семейная жизнь… — проворчал Леонид. — Посиди хоть час еще?
— Мне действительно пора, — сказал я, поднимаясь. — Не вернусь в восемь, Вика меня прибьет. Знал бы ты, как здорово она дерется — ее сама Лара учила.
— А где она, кстати? — Леонид приподнял брови.
— Дарий купил яхту, — ответил Антон. — Лара поплыла вместе с ним. Похоже, Фрол для нее остался в прошлом.
— И это меня чертовски радует, — вставил Александр.
— Ну все, мне пора! — произнес я. — Пока!
Пять минут спустя я уже ехал в сторону Москвы, размышляя о том, что мне сказал Калина. Да, странно, удивительно. Но не более невероятно, чем все остальное, с чем мне пришлось столкнуться за этот год. Просто у сталкеров совсем другой мир. Даже не мир — миры. Другая жизнь, другие цели. И все это я теперь тоже по праву мог назвать своим…
Въехав в Москву, я специально сделал небольшой крюк. Остановился у набережной, вышел из машины. Взглянул на темные воды Москвы-реки. Вздохнув, снял с шеи цепочку с обручальным кольцом.
В это кольцо я вложил свою душу, свою любовь. Увы, жизнь не позволила мне увидеть его на пальце моей возлюбленной…
— Прости… — тихо сказал я, размахнулся и бросил цепочку с кольцом в реку.
Возвращаясь к машине, я думал о том, что дома меня ждет Вика. Что сегодня у нас будет поистине чудесный вечер, потом не менее волшебная ночь. И так теперь будет всегда. Или не будет?…
Это было странно — ехать по оживленным московским улицам, зная, что в самые ближайшие годы всей этой шумной столичной суете может прийти конец. Миллионы москвичей погибнут, остальных ждет суровая борьба за существование. Скажи мне об этом кто-нибудь еще год назад, и я бы ему не поверил. Но за этот год для меня изменилось слишком многое. Я сам изменился. И знал, что спокойствие этого мира — всего лишь иллюзия.
