– Всё в порядке. Уже – в порядке. Я не Джио.
В глазах знакомого незнакомца замерло удивление.
– Меня зовут Халиль.
– Но в Марселе-нуво вы назывались Джио. Джио Лоренцо. Разве не так?
Джио… нет, он Халиль.
– Так. Но Джио… А вы…?
– Я занимался «бютеном». В конторе Старика Ромеро.
Халиль кивнул. Теперь он узнал его – хмурый, вечно сосредоточенный на чем-то внутри себя парень по имени не то Мишель, не то Майкл.
– Ми… – нет, всё-таки его звали как-то иначе.
– Микмак, – помог тот. – Так что с Джио?
– Вы знаете что-то о Джоконде? – Халиль почувствовал, что внутри будто что-то включилось, мысли потекли быстрее, головокружение сменилось жаром и учащенным сердцебиением. Его снова захлестывала ярость.
– Да, я расскажу. Как вам обещал. Вот, – Микмак поднес к лицу Халиля коммуникатор, на экране которого высвечивалась какая-то фотография. Четверо мужчин на фоне полуразобранной консоли комплекса «Титериста» – точной копии той, что стояла совсем рядом в этом бункере. Всех их он знал. Но внимание привлекла совсем другая деталь, незначительное размытое пятно на заднем плане.
Халиль кивнул.
– Да, это она. Откуда у вас это фото?
– Джио, кто такая Джоконда?
Так он не знает?! Ты собрался договариваться о чем-то с человеком, который видел Джоконду только на нечёткой фотографии?!
– Джио Лоренцо, – сказал Халиль. – Джио это уменьшение от Джоконды. А меня зовут Халиль, и Джоконда была моей женой.
Почему ты сказал «была»?!
Да потому что ты предал её четыре года назад. Вряд ли она всё еще считает тебя своим мужем.
– У вас нет ни Джио, ни Вилли, – Халиль не спрашивал, он констатировал факты. Всё и так было ясно. – Но вам, как всем в этом мире, нужна «Титериста».
– Нет.
– Что, нет?
– Мне не нужна «Титериста». Мне нужен какой-то код – если я его не найду, меня убьют. Хотя… меня и так убьют, но с кодом еще есть какая-то надежда.
Микмак смотрел не мигая. Грустный и какой-то бездонно-холодный взгляд, словно неживой.
– Есть одна проблема: я не знаю, что это за код, как он выглядит и где его взять.
– Тогда почему его хотят получить именно от вас?
Микмак пожал плечами. Его рот совершал резкие отрывистые движения, и немного поскрипывали трущиеся друг о друга зубы. Будто он решил отгрызть себе губы. Он что-то знает, но никак не решится, стоит ли говорить.
– Я был в Праге, – загадочно признался Микмак. Можно подумать, этот факт являлся страшнейшим из преступлений.
Потом он наморщил лоб, явно мучительно о чем-то размышляя, снова поскрёб голову, размазывая по лбу кровавые полосы, и спросил:
– Почему эта женщина… почему Джоконда на той фотографии? На фоне «Титеристы»?
Халиль не видел повода скрывать информацию, как не видел и смысла в том, чем сейчас занимался – всё равно Микмак не вернет ему семью. Он попросту не знает, где они.
Но он помог вернуть тебе самого себя. И из вас двоих он видел Джоконду последним.
– Она придумала «Титеристу», написала программу. Но она была против военного использования своего детища. Поэтому защитила программу специальным ключом, – при последних словах глаза Микмака вспыхнули. – Но он не работает.
Да, этот чёртов АКОПТ не работал! Когда Халиль воткнул носитель в гнездо, консоль активировалась, началась загрузка и… И ничего больше не произошло, лишь на включившемся экране высветилась надпись: «Введите код доступа». Защиту писала Джоконда, значит, вскрыть её не получится, в этом Халиль уверен на всё сто.
– То есть как?!
Лицо Микмака мгновенно сделалось землистого цвета, он весь как будто постарел. Его надежды спастись рухнули к чертовой матери.
Халиль развел руками.
– Не работает. Они забрали Джоконду, хотя я достал для них этот ключ. Наверное, они проверили его работоспособность, поэтому и забрали их. Но я не знал. Тогда не знал. А сегодня проверил – не работает.
Пусть не заговаривает тебе зубы, ему эта история всё равно не поможет выжить. Пускай расскажет о Джио всё, что знает.
– Вы обещали рассказать о моей жене.
– Я был в Праге, – повторил Микмак, – во время беспорядков два года назад. Я служил во внутренних войсках султаната, мы зачищали центр города. Там произошла странная история. В Староновой синагоге.
Микмак сделал паузу, пристально глядя на Джио, который настаивал, что называть его нужно Халиль. После упоминания о синагоге тот вздрогнул и стал внимательно всматриваться в лицо Микмака.
– Мое подразделение отправили в Староновую синагогу. Там какие-то люди захватили в заложники группу туристов.
– Джоконда… – глаза Халиля загорелись.
– Да, она была среди них. Но история не так проста. Туристы оказались не туристами, а террористы – не террористами. Я полагаю, наше начальство что-то перепутало, отправив нас туда. Там были профессиональные бойцы, вероятно, нашпигованные боевыми гаджетами и программами, в форме без знаков различия и с вышитыми желтыми бабочками на рукавах. Они…
Халиль перебил его.
– Махаон, – задумчиво кивая, произнес он.
На лице Микмака отобразилось странное выражение – неприязнь, смешанная с любопытством.
– Я уже слышал это название. От тех, кто хочет заполучить код.
– Немудрено, – заметил Халиль. – Скорее всего среди них есть кто-то из группы «Махаон». Я тоже был среди них.
Выходит…
Конечно, именно поэтому ты так легко прошел полицейский контроль с «дыроделом» – в «таблетке» всё еще хранятся отметки спецслужбы Баварского султаната. Да и сам «дыродел» был у тебя всегда.
– Но они же убили всех, кто был с вашей женой. Пытались убить и её, – удивился Микмак.
– Вряд ли. Она была нужна им живой. Я же сказал, что код не работает. Без неё комплекс «Титериста» лишь груда очень дорогого железа. Что она вам рассказала? Вы ведь говорили, что она была жива, когда вы видели её в последний раз. Значит, это были не люди из «Махаона», не они её забрали, – последние слова Халиль произнес, задумчиво покусывая костяшку указательного пальца.
Ну что, теперь вспомнил? Ты вспомнил, что возомнил себя Джио Лоренцо, которая изобрела великую программу «Титериста», ты думал, что взвалил на себя ответственность за этого дьявола. Считал, что принес жертву, стал мучеником, искупая свои и чужие грехи. Но почему-то предпочел забыть самое главное. То, что произошло после того, как странные люди увезли Джоконду и Вильгельмину.
…Он смотрел в окно, не мигая и не отрывая взгляд от места, где стоял мобиль, в котором увезли Джио и Вилли. Он их предал, сам отдал в лапы этим безжалостным людям. Он не знал, что делать дальше. Жизнь казалось законченной и не имеющей смысла.
Но прошло всего минут десять, и у подъезда остановился еще один мобиль. Точно такой же, как и первый. Той же марки и такого же цвета.
На «балалайку» пришел вызов, коротко сказали: «Мы идем», – и дали отбой.
Из мобиля под дождь вышли люди и точно так же направились к их двери.
Это были люди из «Махаона». Особой спецслужбы Баварского султаната, которой не существовало ни в одном официальном файле. Тени без имен и званий, люди, меняющие «балалайки», словно костюмы, отправляясь на очередной вечерний прием. Такие же, как он – Халиль Лоренцо, работавший в аналитической службе группы «Махаон».
Они не представлялись, не предъявляли никаких документов. Но Халиль знал, кто они, «балалайка» опознала в них своих. Только он не желал быть своим для махаонов.
Они опоздали. Кто мог опередить столь могущественную организацию?
Этот вопрос задал старший группы, здоровенный лысый негр с грустным взглядом красных уставших глаз.
– Здесь Анклав, – ответил Халиль. – Здесь наше могущество не безгранично.
В глазах чернокожего стоял немой вопрос, который Халиль уже задавал себе сам – а как же «балалайка», разве она опознала в тех, кто забрал Джоконду и Вилли, своих? Нет, не опознала. Халиль упустил этот момент, подобного с ним еще не случалось. Странно. Но ведь ему и не случалось раньше терять семью – самое дорогое, что было в его жизни.
– Что ты несешь, Лоренцо? – негр разглядывал Халиля, будто пытаясь найти, что в нём не так.
Он не собирался отвечать командиру группы махаонов.
Послышались характерные для такой ситуации звуки – приглушенный шорох одежды и сухие щелчки предохранителей «дыроделов». Теперь он чужой, всё еще значащийся в файлах системы, но чужой, которого можно застрелить при попытке к бегству, как только система снимет с его «балалайки» метку. Но стрелять никто не будет: им нужна информация. То, что с ним теперь сделают, намного хуже простого выстрела в затылок.
Халиль коротко пожал плечами и повернулся к окну, дав понять предводителю махаонов, что разговор окончен.
– Да, Милторн, – послышался голос негра, – это я. У нас здесь с Лоренцо проблемы, нужно…
