все государство будет уже в руинах, — опустив самое главное… а когда поняла, что именно он сказал, закрыла рот руками. Мой ребенок? Вернуть зверя?
Развернулся.
— Неужели ты не понимаешь, что мне все равно. Без дракона мне долго не прожить. А если так, то и на государство, которое мне всучили не спросив, мне все равно.
Он сжал пальцы в кулак и ударил им в свою в грудь, вминая его в ребра.
— Здесь. Здесь невыносимо болит.
Я с удивлением посмотрела туда, куда он показывал. Как внезапно, словно по волшебству, все изменилось. Для меня изменилось. Я увидела в центре его груди что-то черное, размытое, с оборванными краями.
Не думая, что творю, сделала шаг и сама… сама прикоснулась к этому месту, не боясь и не убегая прочь.
— Что это? — мой голос задрожал от странного чувства. Я ощущала его боль, боль его зверя, который подыхал без своей истинной.
— Он не ушел, — ошарашенно прошептала.
— Что? Ты его видишь?
Закивала в ответ. И замерла, закрывая глаза. И даже тогда все отчетливо видела как при свете дня. Зашла в логово, пустое, звенящее эхом. Распахнула руки и начала излучать свет.
— Вернись…
Пока из меня бил свет, я потихоньку наполняла это место жизнью. Латала дыры, наводила порядок. А когда все пришло в относительную норму, ко мне на зов вышел очень красивый дракон. В его глазах горел огонь…он приблизился, вглядываясь в мою душу. И как только я погладила его по теплой чешуе, он низко преклонил голову.
— Привет. Живи, пожалуйста.
Он отрицательно покачал головой, тоскливо скуля. Я отстранилась, разглядывая его со всех сторон, неожиданно увидев рядом полупрозрачную фигуру черной драконицы.
Сердце пропустило удар и радостно забилось.
Его истинная.
Я потянулась к ней и, как наяву, увидела темноволосую девушку, идущую по лесной тропинке… ее теплые ореховые глаза придирчиво рассматривали корзинку с ягодами. Она ловко схватила пару ягод и потянула их в рот. Красивая девушка. С гордой осанкой. Достойная пара императору.
Когда вышла из своих видений, то снова оказалась рядом с императором. Его взгляд излучал небывалое разнообразие чувств, от счастья до сильнейшего шока.
— Как ты это сделала?
Я и сама от себя такого не ожидала. Но знала наверняка, что все сделала правильно.
Пока решала, как ему все объяснить, нечаянно пошатнулась, ощущая сильнейшую дрожь под ногами. Здание затряслось, опрокидывая меня и императора навзничь. Я вцепилась в его выставленную вперед руку, силясь подняться.
Дверь слетела с петель, и к нам чернее тучи, сжимая кулаки, яростно ворвался Веррион. В один момент оценил ситуацию, а когда увидел меня, с явным облегчением вздохнул.
И уже делая шаг по направлению к императору, грозно прорычал:
— Отойди от нее!
Глава 77
Внутри все колыхалось от гнева и, что еще хуже, от жгучего разъедающего внутренности беспокойства.
Где Дара?
Схватил самозванку за плечи.
Хорошенько тряхнул, пытаясь собрать скудные крохи своего самообладания… иначе…Иначе даже смотреть на нее не мог. Так мечталось раздавить, уничтожить, причинить невыносимую боль, которая у самого плескалась через край.
Зачем отвлекла? Зачем?
— Почему ты оборачиваешься белым драконом? Это снова проделки метаморфа? — прорычал, проталкивая звуки сквозь стиснутые зубы.
Женщина поморщилась и с трудом, прилагая, казалось, последние силы, подняла руку. Но не для того чтобы защититься от меня. Нет. Она жестом приказала меня не трогать.
Только после этого обратил внимание, что меня со всех сторон обступили дикие. Оглядываясь по сторонам, я, как раненый зверь, яростно стряхнул с себя огонь их ненависти. Дикие, все до единого, смотрели с вызовом, разжигая в себе воинственный азарт. И любое мое неверное движение с удовольствием приняли бы за знак перейти к более активным действиям.
Оскалился, показывая свои длинные и острые клыки.
Один в стане врага. И если честно, мне было абсолютно плевать на это.
— Нет, генерал. Я белый дракон.
И снова удар под дых. Резко встал, покачиваясь в разные стороны.
— Мне нужно торопиться, — посмотрел бешеными глазами. Дракон внутри рвал кожу. Я весь искрился, кожа блестела от проявляющейся на ее поверхности чешуи.
— Стой. Подожди. Что случилось?
Не посмотрел на нее, отвечая куда-то в сторону, боясь сорваться.
— Что, млять, случилось? Она отправилась сюда, к вам. Я все это время искал ее.
— Но, — женщина привстала, расширяя от волнения глаза. Ее грудь вздымалась. Она тяжело дышала, сжимая рукой поврежденное плечо.
Как я мог так ошибаться? Почему не сразу понял, что это не Дара.
— Кто вы? — сделал несколько шагов, сокращая между нами дистанцию. Толпа тоже двинулась, боясь моей ярости.
— Я ее мать.
— Не ври мне, — негодуя от вранья прорычал, всматриваясь в ее лживое лицо. — Я знаком с ее родителями.
Сказал и прерывисто развернулся на сто восемьдесят градусов.
«Давай, друг, — мысленно обратился к дракону. — Нужно вытаскивать нас отсюда».
— Не уходи, черный.
Замер, считая про себя до пяти. Именно столько я дал ей времени, чтобы попытаться меня остановить.
— Подожди. Я все расскажу.
— Не стоит. Если ее нет здесь, значит, она еще в большей опасности. Мне нужно ее найти.
Тело послушалось, покрываясь дымкой. Один толчок, и я с легкостью окажусь в небе.
— Это я ей прислал послание, — дикие расступились, пропуская в центр круга знакомого мне метаморфа, — чтобы вразумить тебя, мама.
Парень встревоженно мазнул взглядом по женщине, сидящей на земле.
Я усмехнулся. Если честно, ожидал его здесь увидеть. Метаморф дернулся в сторону женщины… матери…даже так? Но остановился, оборачиваясь ко мне, впиваясь полным ненависти взглядом.
Я же смотрел лишь на нее. На то как она жестом попросила ее поднять. Двое диких кинулись выполнять просьбу, подхватывая ее под руки.
Сттолько власти в одних только руках. Что же это за жещина? И да. она очень похожа на Дару… вернее Дара на нее. Та же фигура, те же волосы.
— Я прошу всех успокоиться, — произнесла с нажимом, не отрываясь от метаморфа. — Сейчас главное, выяснить, где она, — приглушенно всхлипнула и в момент глотая слезы.
— Ник, что ты ей написал?
Он с упреком взглянул на мать.
— Что ты сошла с ума.
Женщина потупила взгляд, пряча в них свою боль.
Да, сложно осознавать свои ошибки. Знал это не понаслышке. Творил сам, не думая о последствиях. А сейчас загонял себя в тупик, допуская мысль, что потерял ее.
Почему раньше не пришло осознание, что она самая великая драгоценность? Почему еще тогда не перестал быть болваном, последней мразью… и сразу не сделал все правильно. Невинная, нежная, но такая сильная. Я понимал чувства ее матери.
