— Думаю, нам стоит продолжить путь, — предложил, наконец, Джерард, поднимаясь и начиная трепетно затягивать столь жадно и торопливо развязываемые совсем недавно завязки на белой блузе и кюлотах Фрэнка. Прошло так мало времени, но Джерарду казалось, что минула вечность. — Я не хочу, чтобы ты простыл, мой мальчик. Ты сможешь ехать?
Получив в ответ лишь полный уверенности в своих силах взгляд, Джерард усмехнулся и помог Фрэнку подняться с примятой ими двумя травы.
Они продолжили свой путь неторопливой рысью, и Фрэнку было нестерпимо приятно и тепло оттого, как уверенно и волнующе удерживали его тело руки Джерарда. Он позволил себе опереться на него спиной, слушая лишь ответный счастливый вздох. И грезилось ему, словно нет никакой силы на этом свете, способной расцепить его оберегающие объятия.
— Джерард, простите, если это прозвучит грубо, но… О чём вы говорили с мадемуазель Шарлоттой?
— Ты ревнуешь, душа моя? Это невероятно мило и поднимает мне настроение, — игривым тоном донеслось сзади.
— И всё же я был бы вам признателен, если это что-то не слишком личное, — настаивал Фрэнк, надеясь вытрясти из наставника если и не всю правду, так хотя бы её часть.
— Фрэнки… — вздохнул Джерард, выкидывая белый флаг. — Наверняка Люциан уже рассказал тебе. Шарлотта планирует перебраться в Англию к своей тётушке вместе со всеми домочадцами и слугами. Когда я только узнал об этом, безмерно расстроился, знаешь, Шарлотта была мне верным другом долгие и долгие годы. Я чувствую себя так, словно слоны, поддерживающие на своих спинах плоскость моего мироздания, по очереди решили уйти на покой… Сначала королева… Затем Шарлотта. Мой мир накреняется, и я, совершенно не склонный к панике и меланхолии, начинаю нервничать и предаваться унынию. Я до сих пор не готов к этим переменам… Чёртова революция! — гневно выдохнул Джерард, повышая голос. — Чёртов король… — сказал он тише, и Фрэнк, прекрасно понимающий описанные чувства, потерялся от накатившего желания обнять Джерарда, поддержать его. Ведь он-то остаётся рядом. И он никуда — совершенно точно никуда — не денется. Не сбежит. Потому что без Джерарда, как бы глупо и банально это ни звучало, он не видел никакого смысла в том, чтобы бороться.
— Я… понимаю вас, Джерард, — тихо проговорил Фрэнк. — Когда Люциан сказал об их отъезде, на меня словно небо рухнуло. Безумие…
— Но это не всё, о чём мы говорили, — Джерард сделал небольшую паузу. — Я решил, что Луиза поедет с ними.
Твёрдость последней фразы заставила Фрэнка вздрогнуть.
— Это обдуманное решение и не подлежит никаким обсуждениям, — закончил мысль Джерард, едва слышно вздохнув в конце. И Фрэнк, мгновение назад готовый взорваться бесконечными: «Как? Вы не сделаете этого! Это невозможно!», — молчаливо смирился и принял волю наставника. Потому что, если убрать все эмоции, тот принял более чем взвешенное решение. Суд и наказание месье Русто повлечёт за собой лишь усиление народных волнений, и, глядишь, там и королю подошьют пухлую «чёрную папку» с обвинениями. А что же станет с королевой? Как всё это отразится на них самих? Кто мог быть уверенным хоть в чём-то в это страшное время? Наследная принцесса не могла оставаться в безопасности во Франции, когда вокруг творились подобные дела. Взбудораженной толпе ничего не будет стоить приплести невинного ребёнка к грехам родителей. Наставник не мог допустить этого — он обещал позаботиться о Луизе. И он был явно настроен выполнить своё обещание любыми возможными и невозможными способами. Фрэнка восхищала строгость его суждений и холодная уверенность.
— Вы правы… Я понимаю, — тихо согласился Фрэнк, накрывая ладонь Джерарда своей и чуть сжимая пальцы в подбадривающем жесте. — Баронесса не против стать ей приёмной матерью?
— Шарлотта сначала побоялась ответственности, что я собрался на неё возложить. Но я уверен, в Англии малышке не грозит совершенно ничего, в то время как здесь я не могу и предположить, чего ожидать от завтрашнего дня. В итоге, она настолько прониклась, что попросила оставить у неё Луизу на пару дней — наладить с ней доверительные отношения, чтобы девочке пришлось уезжать не с какой-то малознакомой женщиной, а той, которая понимает, балует и даже, возможно, любит. Я уверен, что Шарлотта сможет полюбить эту чудесную девочку. Луиза во всех открывает любовь.
Больше между ними не было сказано ни слова. Фрэнк, всё же огорчённый близким расставанием с таким количеством дорогих ему людей, размышлял о том, что же их всех ждёт там — впереди, за хрупкой гранью нового дня?
И хотя в эту ночь они снова тревожно спали в своих комнатах в одиночестве прохладных постелей, в голове Фрэнка чётко вырисовался план, который он собрался претворить в жизнь как можно скорее. Именно сейчас, когда комната Луизы, что как раз напротив покоев наставника, будет пустовать.
Глава 29
Начало конца
Следующим днём Джерард попросил всех остаться после обеда столь неожиданно, что Фрэнк, у которого сердце и так было не на месте, сжал зубы сильнее, чтобы выглядеть невозмутимым. Он никогда не задумывался ни о чём подобном до вчерашнего вечера, когда наставник сказал ему чётко и ясно: «Луиза должна уехать в Англию». В голове Фрэнка тут же завертелись сотни похожих вариантов фраз, которые Джерард мог бы сказать ему столь же решительным, не терпящим возражений тоном. И… что тогда? Как ему сражаться за то, что он выбрал для себя? Как вести себя, чтобы не впасть в крайности?
Джерард обвёл всех, собравшихся за столом, тяжеловатым рассеянным взглядом и, сцепив пальцы обеих рук в замок, вздохнул, прикрывая глаза. Фрэнк был уверен, что эту нависшую тучу почувствовали все вокруг: и жизнерадостная Маргарет, и молчаливый Поль. Они оба стали серьёзными и словно подтянутыми в ожидании слов Джерарда. И вот, наконец, он начал свою речь:
— Этот разговор будет не из приятных, я думаю, поэтому заранее хочу извиниться перед всеми за свою возможную резкость и за то, что в кои-то веки принимаю решение единолично, не спрашивая ваших мнений, — сказал он, переводя взгляд со своих пальцев на Поля, Маргарет, и очень быстро — на Фрэнка, затем снова впиваясь глазами в скатерть на столе. Намётанным глазом было видно, как тяжело даётся ему каждое слово, и что он был бы очень рад не вести сейчас этого разговора, но не мог уйти от ответственности. Такой Джерард вдохновлял Фрэнка, но и пугал ещё больше — с подобным его воплощением было невозможно спорить, невозможно ослушаться. Он словно превращался в другого человека — властного, в чём-то даже жестокого.
— Жерар? О чём ты? — негромко и взволнованно спросила Марго. — Что-то случилось?
— Случилось, и тянется уже довольно долгое время, душа моя, — ответил Джерард, поднимая взгляд на Маргарет и улыбаясь ей едва заметной грустной улыбкой. — В стране неспокойно, и я, задействовав все свои аналитические способности, прихожу к выводу, что дальше будет лишь хуже. Затем ещё хуже, пока, наконец, не придёт к состоянию «хуже некуда». Я не вижу больше смысла медлить, поэтому хочу поставить вас в известность о своём решении…
Слова оборвались, и тишина остро наточенным лезвием вошла внутрь тела Фрэнка. Он чувствовал, что бледнеет, а пальцы его от волнения и паники становятся холодными, практически ледяными. Это было то самое. То, чего он так боялся. Ему пришлось до боли в скулах стиснуть челюсти — чтобы не сказать в ответ что-нибудь резкое; и сжать кулаки на своих коленях — чтобы не ударить ими по столу, находясь в бешенстве. Он был на грани срыва, пытаясь ничем не выдать своего состояния, в то время как Джерард продолжил:
— Хочу отметить, что это не просьба, не вопрос и не предложение, — сказал он строго и очень серьёзно. — Это моё решение, настоятельное решение, я бы сказал.
— Не томи, продолжай, — чуть нахмурившись, попросила его Маргарет, сведя брови к переносице.
— Через полторы недели баронесса фон Трир отбывает со всеми домочадцами в порт Сен-Мало, чтобы сесть там на корабль, отплывающий в Англию. Там они намереваются со всем удобством и спокойствием устроиться в огромном поместье её вдовствующей тётушки. Они уезжают насовсем, потому что смута в Париже уже начинает приводить к беспорядкам в окрестностях. Если те люди, что держат сейчас транспаранты на улицах Парижа, немного наберутся смелости и наглости, а наказывать их вдруг окажется некому или некогда — первым делом их внимание падёт на наши богатые поместья в пригороде. Все влиятельные люди, хоть как-то связанные с монархической системой, их семьи и дома, утопающие в роскоши — вот куда потянутся взоры и руки обезумевших людей, оставшихся без хлеба в этом году. И в этот момент вопрос будет не в том, чтобы сохранить, а в том, чтобы выжить. Оставаться здесь очень опасно, и именно поэтому… — он на мгновение перевёл дыхание, перехватывая настойчивый взгляд Маргарет, — я хочу и требую, чтобы вы втроём собрали самые необходимые вещи и примкнули к свите Шарлотты. Я много думал и решил, что это наилучший вариант. Этот дом очень скоро перестанет быть должным убежищем, я просто не смогу обеспечить вам защиту здесь. Поэтому я настоятельно требую вашего отплытия в Англию.
