— Эм.
— Да?
— Как дела в Улье? У других антиниумов, я имею в виду?
Рабочий выдержал паузу на несколько секунд.
— Всё… идёт хорошо. Есть некоторые трудности, но в Улье всё хорошо.
— Хорошо.
— Да.
Лионетта сидела с Рабочим, наполняя его стакан и сама выпивая немного воды. Они мало разговаривали, пока антиниум ел свою порцию жирной яичницы с беконом. Когда он ушёл, он хорошо ей заплатил. Лионетта посмотрела на медные монеты и растроганно улыбнулась. Затем она снова заплакала.
***
Паун покинул Блуждающий трактир в хорошем настроении. Короткая передышка и ужин изменили мир к лучшему. Внезапно он снова почувствовал себя счастливым.
Трактир. Сидеть там и разговаривать… ну, это было не так, как раньше, но человеческая девушка была хорошей компанией, и её еда была намного лучше, чем жижа в Улье.
Хорошая ночь. Хороший вечер – вот что это было. Паун пошёл обратно вниз по склону, глядя на ясное ночное небо. Воздух вокруг него был мёрзлым, но он наслаждался пронизывающим холодом и хрустом снега под ногами.
Звёзды. О, как сияли звёзды. Жёлтые и красные, зелёные и фиолетовые, яркие, тусклые, мерцающие за редкими облаками. И две луны тоже были прекрасны.
Небо, полное чудес, пейзаж, полный снега и тишины. Тёплый живот, хорошая беседа. Паун снова почувствовал себя живым. Вот чего ему так не хватало.
Как чудесно. Как… Паун замер на снегу, поражённый внезапным осознанием.
— Вот что я должен им показать.
Да. Это. Эта ночь была словно всё, что Паун пережил с момента встречи с Эрин, – маленькая капсула чистого счастья. Разумеется, трактир был другим, и раньше им управляла Эрин, а не Лионетта. Но именно опыт трактира сделал Пауна тем, кем он был. Клбкч хотел новых Личностей, но просто научить их шахматам было недостаточно. Шахматы были лишь методом. По-настоящему важной была Эрин.
И раз уж её здесь нет, то Паун должен показать Солдатам тот же мир, который она показала ему. Антиниум зашагал обратно к своему Улью, в его шагах внезапно появилась цель. Ему нужно вывести своих Солдат наружу. За пределы их Улья, где всё было неизменно.
Он поговорит об этом с Ревелантором Клбкчем этой же ночью. Пока Паун шёл, он щёлкал мандибулами, наслаждаясь послевкусием еды. Яичница с беконом. Он ведь ел её в прошлый раз, не так ли? Паун не возражал, хотя, возможно, в следующий раз он спросит у Лионетты, нет ли у неё хорошего сыра, который она сможет добавить к блюду. Он очень любил яичницу, но ещё больше ему нравились омлеты с липким сыром.
***
Он никогда не вернётся. Так повторяла себе Лионетта, всё глубже и глубже погружаясь в отчаяние в своём тёмном пустом трактире. Огонь снова угасал.
— Идиотка! Дура тупая!
Лионетта зарылась головой в свои руки и заплакала. Рабочий… Паун ушёл. Он оставил монеты, но не сказал, что вернётся. Конечно же, не сказал! Кто такое вообще говорит?
Но он вернётся опять через два дня? Или никогда? Он мало говорил…
Потому что она не была хорошей хозяйкой! Лионетта помнила, что Эрин была так дружелюбна к антиниумам, но когда она сама попыталась заговорить с ним, то слова её подвели.
И он так быстро ушёл. Или всё же не быстро? Лионетте в её одиночестве казалось, что быстро.
Ему не понравилась еда. Всё дело явно было в этом.
Медленно, по мере того как в тёмном трактире мерцали и угасали последние язычки пламени, Лионетта подняла голову. Она уставилась на маленькие круглые металлические диски на столе.
Деньги. Единственные деньги, которые она видела за всю неделю. Хватит ещё на несколько дней еды и жизни. И у неё ещё оставались мука, соль и… провизия, которой хватит на несколько дней. Но только и всего.
Вода? Ручей ещё бежал, и, хотя вода была кусюче холодной, её можно нагреть. Если хватит дров. Лионетта с тревогой посмотрела на угасающие угли – единственное, что согревало холодное помещение.
Дров у неё было много. Эрин с помощью Торена набрала много дров из бабах деревьев, благоразумно очищенных от коры, разумеется.
Но она не может есть дрова, и Лионетта была уверена, что Паун тоже не может. И всё же… кормить его яйцами с беконом было дороговато даже с учётом того, сколько он был готов платить! Особенно если он приходил только раз в несколько дней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ей нужно больше клиентов. Лионетта это знала. Но кто захочет прийти сюда, в этот пустой трактир без Эрин Солстис? К… ней.
Никто. Никто, кроме антиниума. Лионетта схватилась за голову.
Больше гостей. Дрейки не любили людей, а гноллы наверняка попытаются её убить. Но антиниумы…
Они не могут есть хлеб. Или макароны. Это был огромный недостаток в потенциальной базе клиентов. Как она может кормить их мясом, яйцами и другими такими дорогими ингредиентами в зимний период? Можно было бы приготовить суп, но… но любой трактир в городе мог подать суп лучше, чем у неё.
В глубине души Лионетта понимала, что стоит на краю пропасти. Голод навис над её головой, тёмный, зловещий. Она должна что-то делать. И она знала, что есть одна вещь, которую она может сделать. Она думала об этом каждую ночь, с тех пор как Паун пришёл в первый раз.
Одна отчаянная идея. Это всё, что у неё было. Она не могла приготовить то, что действительно любили антиниумы… и у неё едва хватало монет, чтобы купить достаточно еды даже для себя! Но один источник бесплатных вкусных ингредиентов для них всё же есть, не так ли?
— Пчёлы.
Лион прошептала это слово и непроизвольно вздрогнула. Но оно было сказано. Теперь пути назад нет.
Да, в этой холодной зиме был один неиспользованный источник пищи. Один продукт питания, за который антиниумы готовы платить серебром.
Пчёлы.
Но они были ужасом. Лионетта видела, как они разорвали Торена, когда он их разозлил. Она помнила ужасное жужжащее облако пчёл, некоторые из которых были больше её ладони, и их было достаточно, чтобы за несколько минут зажалить до смерти целую деревню.
Но у неё не было другого выбора. Лионетта сидела в темноте с колотящимся сердцем. Она уставилась на дверь. Каждую ночь ей приходила в голову одна и та же мысль, и каждую ночь она была слишком напугана. Вот уже две ночи подряд. С тех пор как Паун впервые пришёл.
Но он вернётся. Он вернётся, а у неё не было выбора.
Лионетта сидела в темноте. Девушка дрожала. Она нашла тачку и наполнила её дровами и хворостом. Она сделала факел и замерла у двери. Затем Лионетта бросилась в сортир, чтобы помочиться, а потом её вырвало. После этого она вытолкнула в холод и темноту тачку с четырьмя огромными банками, стоящими на дровах, и самым острым ножом Эрин на поясе.
***
— Капитан Стражи Зевара, можно вас на минутку?
Если бы это был кто-то другой, Капитан Стражи Зевара сказала бы, что уже поздно и пусть он придёт на следующий день. Если бы это был Рэлк, спрашивающий, может ли он взять выходной, она бы сожгла ему чешую на лице.
Но, поскольку это был Клбкч, Зевара просто вздохнула и смирилась с тем, что она задержится на посту.
— Входи, Клбкч. Что-то случилось?
Старший Стражник Клбкч вошёл в комнату, вежливо кивнув Зеваре. Он всегда был вежлив и эффективен, что дрейка в нём восхищало, пусть он и был муравьём.
— Я сожалею, что отнимаю у вас время, однако я здесь, чтобы обратиться к вам с… необычной просьбой. И я должен сообщить вам, что я пришёл сюда не в качестве Старшего Стражника, а как Прогнугатор моего Улья.
Это заставило Зевару мгновенно выпрямиться на своём деревянном стуле.
— Продолжай. В Улье какие-то проблемы? …Аберрация?
— Ничего настолько срочного.
Клбкч грациозно сел напротив Зевары. Она смотрела на него и его новый… облик. Её всё ещё немного нервировало, что спустя почти десять лет он вдруг стал выглядеть так по-другому. Да, две руки и более стройное тело были не такой уж большой разницей, но это было просто… странно. Очередное напоминание о том, кем он был на самом деле и почему она должна относиться к нему и любым подобным разговорам с осторожностью.
