Короля руками, и приблизившись к нему почти в плотную, прошипел:
- Хорошо Роб, я сейчас направлюсь прямо к твоей жене. И я выбью из её головы эти идиотские мысли, если придётся. И не смей мне мешать. Поспи сегодня на диване, Роберт.
Глаза Короля вспыхнули гневом:
- Ты ополоумел, Макс? Ты не прикоснёшься к ней и пальцем! Не беси меня Макс. И угомонись, этот ребёнок не твой. Что за идиотские порядки в вашем прежнем мире? Растить чужих детей? А? Мы бастардов то своих не всегда признаём, а вы чужих пестуете.
Макс тоже свирепел:
- Да, Роб, куда уж вам! Вы тут все такие большие и крутые мужики, машите мечами. На хрен некого послать.
Роберт уже открыл рот, и хотел что-то выпалить в ответ, но в этот момент дверь распахнулась, и вошла Королева. Она спокойно закрыла дверь и подошла, и села рядом на диван. И она сурово произнесла:
- Угомонитесь оба.
И она взяла Макса за руку, и вернула его на стул. Она печально посмотрела в глаза Максу:
- Макс, это случится. Хочешь ты этого, или нет. И не зависимо от того, что мне противна даже сама мысль об этом, это произойдёт. Сейчас ты шокирован, и не способен здраво мыслить. Когда я об этом узнала, мне было ещё паршивей, чем тебе сейчас. И мой мозг взрывался, а рассудок отказывался подчиняться. Но те пророчества сбываются. Не важно, веришь ты в них или нет. Твоё неверие не отменит неизбежного. И что ты будешь делать тогда? Что ты будешь делать, когда твой приёмный сын убьет моего? Как ты будешь смотреть в мои глаза, зная, что мог помешать этому, но сделал всё, чтобы это произошло? Ты готов взвалить это на себя?
И она выложила перед ним тот злосчастный, измятый листок бумаги. И ткнула пальцем, в каждое, уже исполнившееся пророчество. А потом она поднялась, и оставив листок ему, вышла из кабинета.
Макс смотрел на него, и у него капали слёзы. Он не мог справиться с собой. И он отшвырнул листок на пол, и ушёл из кабинета Короля, громко долбанув дверью.
Роберт налил себе ещё вина, и снова осушив кубок одним махом до дна, и отшвырнув его со злостью в угол, отправился к жене.
Он вошёл и сел на кровать, и он смотрел на Элейн. Она подошла и села рядом. Она положила ладонь на руку мужа и произнесла:
- Ему нужно время, Роб. Никто из нас не принял это в ту же минуту, как услышал. А ему тяжелей чем нам. Может он и вообще не сможет смириться с этим. Но сейчас он должен обдумать и переварить всё это. И если он не сможет это принять, я полечу с ним к Лигару. А пока оставим его на время.
А через неделю Макс пришёл в покои Элейн. Она взяла его за руку, и отвела на балкон, и налила им обоим вина. И она с пониманием смотрела ему в глаза, и она произнесла:
- Скажи мне всё, что ты думаешь. Ничего не таи. Просто поговори со мной.
И он, выпив вино, ответил:
- Эл, ты же всё равно убьёшь его. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Я знаю, что тебе наверняка было хреново, но ты уже приняла решение. И ты всё равно сделаешь это. Так чего говорить то?
Элейн вздохнула:
- А как бы поступил ты, на моём месте?
Макс поднял брови:
- А как ты думаешь? Никак. Не нам это решать.
Элейн продолжила:
- Так чего же ты хочешь от меня? Чтобы я, зная, что моё дитя убьют, ничего не делала? Я не могу так. Полетим к Лигару, поговорим с ним, может он поможет, может он уймёт твою боль?
Макс качал головой:
- Нет, Эл, это бесполезно. Ничего нового он мне не скажет. Ответь мне, зачем Роб рассказал мне всё? Он же мог просто приказать убить его, и я никогда бы не узнал, что это ваших рук дело.
Элейн улыбнулась:
- Ну ты же должен был уже понять и Роба тоже. Он мясник и варвар, и жесток не в меру, но вместе с тем и благороден, и предан тем, кого любит. А тебя он любит. И он не бьет со спины под дых. Он не мог врать тебе. Ты думаешь ему легко далось это? Он терзался не меньше меня. Макс, ему и сейчас должно быть тяжелее, чем тебе. Ты жертва в этой ситуации, несчастная жертва, достойная сострадания и сочувствия. А он тиран. Который должен убить сына своего друга. Каково ты думаешь, ему сейчас? И ты думаешь у него есть выбор? Ты правда думаешь, что он желает этого? Нет. Но мы все защищаем собственных детей. Все.
Макс плакал. Он упал на плечо к Элейн и рыдал:
- Эл, а если ты ошибаешься? Может ты всё неправильно поняла? Ты же убьёшь ещё невинного ребёнка.
- Макс, Лигар понял тоже самое, но гораздо раньше меня. Я не ошибаюсь. Я очень, очень на это надеялась, когда летела к нему. Но нет. Я не ошиблась.
И Макс наконец оторвался от плеча Элейн и утёр рукавом слёзы:
- Ладно Эл… Тогда я сделаю это по-своему. Я скажу Вэл, что понял, что он не мой сын, и что я не желаю его больше видеть, и что я отправлю его в Минос, чтобы он не попадался мне больше на глаза. Она будет рыдать и злиться, но потом она смирится. Но она будет знать, что он жив и здоров. А я посажу его на корабль, со своим верным человеком, и он в пути, напоит его сонной травой, и утопит в море. Он ничего не почувствует, и его смерть будет лёгкой, он просто уснёт навсегда. Устроит тебя так?
Элейн была ошеломлена. Она не думала, что Макс на такое решится. Но так было бы даже лучше. Видимо он понял, что выхода нет, и решил уберечь Вэл от ещё большей боли и страданий. И Элейн согласилась. Он просил не торопить его. Он сделает это, как будет готов. И Элейн пообещала ему это. И Макс ушёл.
Вечером она рассказала об этом Роберту, и тот спросил:
- Ты думаешь он выполнит, что пообещал?
Элейн пожала плечами:
