мира
Испустит царственную кровь
Себе подобную, но лишь наполовину
Когда найдёт свою любовь»
Теперь она могла лучше трактовать эти послания. Она предполагала, что все они имеют отношение к ней, или тем, кого она знает. По крайней мере все предыдущие укладывались в этот порядок. Но кем может быть дитя поверженного мира? Вероятно, это речь идёт о её мире, тот, что они оставили. И по сути, все они дети того, поверженного мира, все кто пришли с ней сюда. Но все они уже давно нашли свою любовь. И что значит «испустит царственную кровь»? Вероятно, кто-то царских кровей умрёт…. Но только четверо имеют такую кровь. Она с мужем и их дети. И Элейн словно ударило током. И она пыталась собрать всё воедино, но тут ещё одна догадка пронеслась ураганом в её голове. Дитя поверженного мира… Это может быть Маверик. Его родители из поверженного мира, и он их дитя…. Это он дитя поверженного мира. А царственная кровь, подобная его крови, но лишь наполовину – только у её детей, они дети двух миров, двух разных лун….
Теперь её просто трясло. Как такое может быть? Она должна срочно лететь к Лигару, может она что-то не так поняла, но волнение было слишком сильным. Она не могла с ним справится, это пророчество ясно говорило о смерти кого-то из её детей. И не мешкая больше ни минуты, и даже не сказав Роберту, она выбежала на башню, и Беллатрикс ждал её. Она вскочила в седло и полетела к старцу.
Как только она приземлилась, она бросилась в его хижину. Он сидел за столом и пил чай. Она подбежала к нему, её глаза наполнились слезами. И выложив бумагу на стол, она ткнула пальцем в пророчество:
- Лигар, я поняла его. Наверное. Я не знаю. Ты мне скажи. Маверик убьет кого-то из моих детей?
Старец даже не взглянул на листок, он поднял глаза на Элейн:
- Ты правильно поняла. Но раз ты смогла понять его прежде, чем это произошло, ты можешь изменить его. Это пророчество должно быть одно из тех, что указывает путь.
Элейн несколько облегчённо выдохнула:
- Но как, как мне предотвратить это?
Лигар опустил глаза, и вздохнул:
- Есть только один путь. И тебе решать….
Элейн вопросительно и тревожно смотрела на старца, но тот не поднимал глаз. И Элейн взяла его за плечи и трясла:
- Лигар, ответь мне! Какой путь? Что мне решать?
И старец поднял глаза. Он вздохнул и ответил:
- Элейн, кровь должна пролиться. Если не прольется царственная, должна пролиться кровь дитя поверженного мира. Чья-то кровь обязательно прольётся. Этого не избежать. И тебе решать, чья.
Элейн закрыла лицо руками и заплакала, потом она, рыдая, обратилась к старцу:
- Но почему? Почему она обязательно должна пролиться? Он ведь дитя. Он сын Вэл. Я уже убила его отца. Как я могу убить ребёнка? Лигар! Как я могу?
Старец снова вздохнул:
- Это пророчество. Я не могу его изменить. Я могу лишь сказать, что в нём есть указание кто убьет и кого. Поменять местами их можно. Но вот спасти всех не получится. У тебя ещё есть время. Он ещё мал. Подумай.
Элейн рыдала в голос:
- Лигар! Я отошлю его. Я отошлю его далеко, в Минос. И запрещу возвращаться. И он никогда не встретится с моими детьми.
Но старец лишь качал головой:
- Нет Элейн. Бесполезно играть в прятки с Богами. Путь лишь один.
И тут Элейн словно пронзила мысль, она тревожно смотрела на старца:
- Лигар… Ты знал… Ты даже не взглянул на листок… ты знал это, уже раньше. Так ведь?
Старец опустил глаза. А Элейн продолжила, и она раздосадовано кричала:
- И когда же ты собирался мне сказать? Что ещё ты скрываешь, Лигар? Мне до смерти надоели все эти тайны и пророчества! Что ты скрываешь, Лигар! Ответь мне!
Лигар спокойно ответил ей:
- Я бы сказал тебе, когда пришло бы время.
Элейн осталась в Сосновой роще до утра. Она ревела всю ночь, и не могла поверить, что такое происходит с ней. Как она может убить единственного ребёнка Вэл. Это было хуже самого ужасного кошмара. А если она пощадит его, умрёт её собственный ребёнок. Более жестокого выбора эти чёртовы Боги не могли придумать. Они хотят от неё так много, и платят ей за это только смертями и страданиями. Они в который раз, подводят её к краю пропасти, и заставляют прыгать в бездну. Зачем они так мучают её, коль она и вправду так важна. Да может всё это просто чушь. Они смеются над ней, и радуются, когда её сердце разбивается в дребезги. Зачем они заставляют её идти по этим адским кругам…Почему бы им просто не оставить её в покое, и не дать ей возможность спокойно жить, и делать то, что она должна, не вынуждая на то, что ей претит, что противно всему её естеству.
Утром, полностью обессилив от слёз, она пришла в хижину. И она снова развернула листок и показала на второе пророчество:
-Лигар, я не старею. И тут написано, что я не смогу сойти в могилу, и буду чахнуть без конца. Что это значит?
Старец пожал плечами:
- Ты будешь жить так долго, что устанешь от этого. Ты будешь жить до тех пор, пока живы твои драконы. Но я не знаю, как долго они могут жить. Вероятно, намного дольше простых смертных.
Элейн опустилась на стул:
- Лигар, помоги мне. Я не могу убить дитя. И не могу потерять своё дитя.
Лигар покачал головой:
- Тебе придётся выбрать, кто будет жить. И когда ты примешь решение, не кори себя за его последствия. Боги добры к тебе. Они дали тебе такую возможность, как выбор. У большинства его просто нет. Судьба одного из троих предрешена. Так что не мучь себя. Твоей вины тут нет. Такова судьба. И у всего есть смысл. Даже если он сейчас тебе не виден.
Когда Элейн летела домой, она знала, что она сделает. Она выберет своих детей. Как бы не страдала она, из-за того, что ей придётся сделать, она всегда выберет своих детей. Даже если весь мир полетит к чертям, она всегда будет выбирать своих детей. Пожертвовать ими — это выше её сил.
