но на этот раз не болью и отвращением, а светом возрождения. Наиболее точным определением того, что воцарилось в голове Николая было: сияющая облачность, подобная сладкой вате на радостном летнем фестивале из далёкого детства.
Просидев ещё несколько минут и убедившись, что угроза отступила, мужчина бездумно поднялся на ноги, отряхнулся от пыли и, подхватив рюкзак, выскочил на улицу, напрочь игнорируя пытающиеся удержать голоса. Он не особо помнил, как добрался до собственного лагеря, вернулся ли на холм, чтобы забрать брошенный пистолет и сколько ещё времени слонялся по пыльным дорогам, раз за разом проговаривая в голове забытое и вновь заслуженное слово.
– Коля! – донёсся возглас подскочившего со своей тканевой лежанки Березина, стоило Николаю пересечь порог погружённого в полутьму барака. – Мы тебя обыскались! Ты в норме?
Доктор проглотил всё ещё бушующие в груди эмоции, поднял глаза на друга, чью щёку и глазницу украшал багровый, налившийся синяк, и неуверенно, едва заметно кивнул:
– Дела были. Но теперь я тут.
– Коля! Они живы, представляешь! – раздался крик первородного счастья от носящейся туда-сюда по помещению Лены. Судя по виду, девушка была не просто бодра, но откуда-то сумела раздобыть запас энергии на пару зим вперёд. – Лёва и Миша живы! Мы со Стёпой сегодня были на регистрации, делали запрос в базы других точек эвакуации! Они оба живы и здоровы! Уже месяц как зарегистрировались в одном из лагерей в Южной Африке! Туда стекаются все беженцы из Европы и Ближнего Востока. Там тоже много уцелевших!
– Это… – Николай ошарашенно раскрыл рот, еле сдерживая не пойми откуда накатившие слёзы. – Это замечательно, Лена! Они! Ты говорила с ними?!
– Нет, там нет такой возможности, но нас всех занесли в базу, когда мы поступили. Им сообщат, что я жива! Однажды я снова его увижу! Сыночку! – ревущая девушка практически прыгала на месте, кидаясь обнимать всех окружавших её товарищей.
Николай искренне улыбнулся, но в груди кольнула ледяная нотка тревоги. Слишком много хороших событий за каких-то пару часов. Мужчина почувствовал накатывающую усталость и осторожно осел рядом с остальными участниками группы. Борис, Андрей, Маша, Лиза, Лёша и ещё полтора десятка знакомых лиц вовсю переговаривались и ужинали какой-то сомнительно пахнущей растительной смесью, напоминавшей пюре. Кто-то, прижав к себе детей и супругов, уже отошёл на боковую. Непривычно выглядящий без гитары Василий, крепко держа Дашину ладонь, игриво шептал ей что-то ласковое на ухо. Обнявший и кое-как успокоивший Лену Березин усадил ту вместе с собой к Диме, Ирине и её дочери – делать резервный запас из крох раздобытой еды. Николай, тщательно оберегая загоревшееся в груди тепло, оглядел товарищей и уже было собирался прикрыть глаза для отдыха, как вдруг в барак влетел еле дышащий Айрат и, рухнув на колени, отчаянно ударил землю, пытаясь выдавить застревающие в горле слова.
«Что случилось?!» – «Отдышись! Ты как?!» – «Где Петя?» – раздались взволнованные возгласы. Подскочившие с мест жители ринулись к упавшему парню.
– Петя! – завопил Айрат, задыхаясь в гневе, слезах и дрожи. – Петя умер…
– Что произошло?! – металлический голос Березина прозвучал на тон громче какофонии испуганных причитаний.
– Мы были на станции. Пришли помочь Нате в поисках, но она куда-то пропала, – наконец отдышавшись, поднял лицо бывший солдат. – Тут ему стало плохо. Очень плохо. Мы попробовали вернуться, но он не мог идти и просто… Упал и всё. Ни с того ни с сего, за считаные минуты! И военные на станции, они… – Айрат истошно прорычал что-то несвязное и вновь несколько раз с силой ударил землю кулаком, сдирая кожу на костяшках. – Они кинули его в грузовик и увезли с кучей других в какую-то очередную канаву! Не дали мне время, чтобы добежать и вас позвать! Твари, даже тело его не позволили по-человечески похоронить! Так нельзя! Он не заслужил такого!
Голоса жителей наполнились плачем, сочувствием и местами давно привычным смирением. Николай же просто окаменел, глядя на содрогающегося в отчаянии парня. Ненадолго возникший внутри огонёк потух, не оставив после себя ни единого уголька. Подняв глаза, мужчина столкнулся с надрывным взглядом Березина. Поджав губу, Николай еле заметно кивнул – лицо друга исказилось болезненным осознанием подтвердившейся догадки.
– Сначала Семён, а теперь и Петя. Больше никого из моих! Один я остался! – отмахиваясь от пытающихся предложить помощь товарищей, Айрат отполз к стене, упираясь лицом в рукав и чуть ли не вырывая на себе волосы. Но внезапно на пороге появилась другая недоумённо оглядывающаяся фигура, нерешительно вбежавшая в затхлый барак.
– А ты кто ещё?! Чего надо?! – напрягшись, обернулся Березин, выныривая из мыслей и преграждая путь неизвестному.
В ответ донеслась суетная речь на иностранном языке.
– Друг, мы тебя не понимаем. Если ты ищешь, где переночевать – можешь остаться, но мы должны обыскать тебя! – подозвав сидящих за спиной товарищей, настороженно обратился к нему Степан, с подозрением косясь на кромешную черноту улицы позади нежданного гостя. – Понимаешь?
– Подожди! – воскликнул Николай, встал на ноги и, сощурившись, подошёл к незнакомцу. – Думаю, он ко мне.
Завидев врача, мужчина, оказавшийся отцом недавно спасённого мальчонки, распахнул руки и вновь кинулся обнимать благодетеля.
– Даша! Можешь помочь? – прикрикнул Николай, кое-как выпутываясь из цепких рук. Побледневшая от последних новостей женщина сдержанно кивнула, поднялась вместе с мужем и, поравнявшись с гостем, принялась говорить на чужом языке. Услышав знакомую речь, мужчина практически засиял и, вскинув руки, принялся активно что-то говорить и показывать.
– Он говорит, что еле проследил за тобой. Что ты так быстро убежал – они даже не успели тебя поблагодарить. Что ты спас его сына, – Даша повернулась к Николаю и непонимающе подняла брови.
– Передай ему, что не стоит. Они мне ничего не должны, – нахмурился врач, переведя взгляд на всё ещё сидящего у стенки Айрата.
– Он говорит, что сейчас здесь уже не за этим. Что-то случилось. Он шёл за тобой, когда получил по рации сообщение от своих. Какая-то срочная передача.
– Что за передача? – вмешался Березин, оглядывая группу: почти все подскочили со своих мест.
– Корабля… – лицо Даши менялось от слова к слову, отображая то настороженность, то озарение, пока, наконец, не застыло в испуге. – Кораблей больше не будет!
«Как?!» – «Чё он несёт?!» – «Что случилось?! Нас бросают?!» – пронеслись возгласы по бараку, так что даже прочие присутствовавшие семьи повставали с мест, примерно поняв, о чём идёт речь.
– Им не хватает ни еды, ни жилья, – сдержанно выдохнув и взяв себя в руки, продолжила переводить женщина. – Ожидается серьёзный голод и нехватка ресурсов. Если продолжат принимать беженцев – не смогут снабдить своих граждан и тех, кого уже успели перевезти. Они решили,
