духовной академии ректором Воронежской семинарии» (О. Вениамин. С. 270).
• Письмо Е. С. Наумовой: «Слыша же, что шаташася языцы, должны мы молиться, да не приидет и на нас година искушения по грехом нашим, уже наказанным, но не исправленным» (Переписка с современницами. С. 432. № 52).
22 марта. «Великий канон читал владыко сам» (О. Вениамин. С. 270).
23 марта. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Посылаю Вам, Отец Наместник, начало Синодика. Если явится угодным Вам, то начинайте переписывать в книгу. Постараюсь не замедлить доставлением прочего» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 62. № 637).
24 марта. «Владыка выходил на величание» (О. Вениамин. С. 270).
• Резолюция на определении консистории о расторжении его брака, заключенного по обману при сумасшествии жены: «Утверждается тем необходимее, что рассмотрение должно касаться и священнослужителей, совершивших брак, и поручителей при обыске, которые, может быть, еще представят доказательства о совершении брака при здравомыслии невесты» (Юбилейный сборник. С. 622).
25 марта. Служение литургии в Чудовом монастыре (о. Вениамин. С. 270).
Произнесение Слова в день Благовещения Пресвятой Богородицы: «Почему столь великое и дивное дело Божие, как воплощение Слова, совершилось так сокровенно для неба и земли? – Сокровенно для неба, может быть, потому, что не для неба сия тайна была потребна и приуготована; сокровенно для земли, вероятно, потому, что Божественного света сей тайны не могли бы перенести немощные земные очи, если бы он вдруг озарил их, и надобно было приготовлять их к тому постепенно; вообще же сие соответствовало тому, что тайна сия существенно непостижима для сотворенных умов» (Сочинения. Т. 4. С. 542).
26 марта. «Акафист в[ладыка] читал сам» (О. Вениамин. С. 270).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «В Бородинском монастыре одна рясофорная монахиня более недели не принимала пищи; потом соборовалась елеем, была в церкви и приобщилась Святых Тайн, назначив, чтобы литургию пели только три сестры. Иеромонах убедил ее принять несколько пищи, сказав, что ему сие повелено во сне. Она учит евангельскими словами и предрекает наказания. Однажды сказала: в четверг узрите славу Божию; и в сей день старец иеромонах на утрене, которую начал служить, сказав: слава Святей Единосущней Троице, снял с себя мантию, выведен из церкви и вскоре скончался. У игумении потребовала бывшие у ней книги назидательнаго содержания, но писанные вне Православной Церкви, и сожгла. Лечиться не хочет, говоря, что она плотию умерла. Власти не подчиняется. Помогите моему невежеству: что думать о сем состоянии и что можно было бы посоветовать?» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 63. № 638).
• Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «В цензуре давно какое-то сочинение Тайного Советника Струдзы[98]. Узнайте, пропущено ли, и, если еще медлят, способствуйте прекратить медленность, а меня уведомьте, в каком положении сие дело» (Письма. 1883. С. 29. № 28).
• Письмо Е. П. Головиной: «Милость Господня с Вами. Слава Богу, даровавшему Вам облегчение и здравие. Проповедь[99] не напечатана, и доставить ее не могу» (Переписка с современницами. С. 342. № 42).
28 марта. «В[ладыка] служил в Чудове» (О. Вениамин. С. 270).
• Письмо князю С. М. Голицыну: «На почтеннейшее отношение в[ашего] с[иятельст]ва, от 26 сего марта № 319, коим изволите требовать уведомления, действительно ли сделано мною распоряжение, чтобы капитал 3000 р. серебром внесен был в Московскую Сохранную Казну на имя Николаевской, что на Пупышах, церкви на бессрочное время… имею честь ответствовать, что деньги внесены действительно с ведома моего и согласно с моим назначением; что оные внести назначено было не на вечное обращение, а только на время для сохранности и, если время позволит, для некоторого приращения, потому что Николаевской, что на Пупышах, церкви нужны не проценты с капитала на продолжительное время, а весь капитал на продолжающееся ныне построение при сей церкви двух приделов» (ДЧ. 1889. Ч. 2. № 7. С. 354).
29 марта. Мнение по вопросу, можно ли дать раскольникам священников, которые были бы под ведомством только гражданского начальства: «Политика, употребленная в отношении к раскольникам с 1826 года, представляется некоторым стеснительною, потому что смотрят только на ее отношение к раскольникам; а если смотреть на ее отношения к законам, то она должна быть признана снисходительною. Например, беглому священнику запрещено переходить из губернии в губернию и из уезда в уезд. Тут нет притеснения, потому что и законного священника действование ограничено даже более тесными пределами; и даже сие с избытком снисходительно, потому что, по закону, беглого священника, как и всякого беглого, следовало бы тотчас поймать и отослать к суду, а его оставляют спокойным на широком поприще целаго уезда. Нельзя сказать и того, чтобы сия политика не имела желаемых последствий. Она приобрела единству церкви большое число единоверцев. Если для изобретения и основания новой политики в отношении к раскольникам ищется пример в том, что правительство глазами политики смотрит на переходы целыми обществами в православие таких людей, которые и после своего обращения остаются, так же как и прежде, малосведущими или не сведущими в евангельском учении, то в сем случае сравниваются предметы весьма разнородные, которых потому сравнение не обещает надежных заключений. <…> Если бы то, что притом поселяне остались, так же как прежде, малосведущими в христианском учении, почесть заслуживающую обличение уступкою истины политике, то подобную вину надлежало бы возложить и на равноапостольнаго князя Владимира, крестившаго киевлян, и на самого апостола Петра, который после одной речи к Иудеям, о вере Христовой, тотчас крестил три тысячи своих слушателей, утвердясь, конечно, не на достаточном в них разумении догматов, но на простом послушании веры» (Мнения. Т. III. С. 255–256).
• Мнение о сводных раскольнических браках и о мерах к сближению рогожских и пермских раскольников с православною церковию: «Без нарушения правил церковных, без вреда и предосуждения для церкви и правительства доставить раскольникам священников не можно иначе, как разве на правилах так называемых единоверческих церквей. Но при благотворном ныне попечении правительства о уврачевании кроткими средствами заразы раскола и о всевозможном облегчении последствий упорства и ожесточения, в котором начальники раскольнических обществ стараются удержать души, порабощенные им простотою и невежеством, дабы не оставить неиспытанным средства, сколько-нибудь не безнадежнаго, может быть сделан для пермских раскольников опыт следующаго временнаго распоряжения. Избрать из той или ближайших епархий трех священников, честнаго и благоговейнаго жития, с основательными сведениями, как в учении веры вообще, так особенно в учении о истинной древности и правильности обрядов православныя церкви, и о лживости клевет, взводимых на нее раскольниками. Сих священников на иждивении правительства отправить к раскольникам пермской епархии, в качестве миссионеров, для перваго опыта на три или четыре месяца, и скорее прочих к тем, которые, не имея беглых священников, затрудняются в
