А когда пропала - люди ахнули.
Вместо башки на волнах черного озера мирно покачивалась, погрузившись до половины, вся исполинская рыбища. В отсветах далекого костра тусклые блики играли на ее чешуйчатом боку, отливавшем лимонной медью. Отверстая еще несколько секунд назад пасть была плотно сомкнута, выпуклые глазища темны, плавники неподвижны.
- Сдохла?.. - сипло предположила крестьянка.
- А Леший?.. - на грани рыдания прошептала Изабелла.
- Она… успела его проглотить, деточка… - легла на ее плечо тонкая, покрытая царапинами и грязью рука тетушки. - Мужайся, Белочка…
- Леший, Леший, Люсьен!!!.. - грань обломилась, и горькие, бессильные слезы полились рекой, промывая дорожки в бурой грязи на щеках принцессы. - Проклятая тварь! Маг, сделай что-нибудь, сделай, сделай же!!!..
- Ну… что я сделаю… - неловко отводя глаза, болезненно покривился и выдавил студент. - Если бы хоть чуть-чуть пораньше… на несколько секунд…
Если он думал таким образом успокоить ее высочество, то сильно ошибался: до того, как необдуманные слова слетели с его губ, она жаждала крови только рыбы…
- Но я же… Я же ничего не мог поделать!.. Это не я!.. Это она сама!.. Форс мажор!.. Фата моргана!.. Переплетуум нобиле!.. - лихорадочно пытался изобрести оправдание школяр, сжимая перед собой палочку будто очень маленький и очень не предназначенный для этого щит и отступая к стене под кипучим напором гнева Изабеллы. - И это была ваша идея… макать его в воду!.. Не моя!.. И я же сделал, что мог!.. Героически!.. Почти!.. Хоть и не мог ничего!..
С таким же успехом он мог попытаться уговорить лавину остановиться на крутом горном склоне и спокойно вернуться на покинутое место.
Но что не вышло сделать у одного волшебника, получилось у двух женщин.
- Боже всемилостивый!.. - ахнули хором герцогиня и Грета за спиной принцессы.
Агафон уперся лопатками во влажный камень арки и заметался тоскливым взглядом по подземелью в поисках новой угрозы, Изабелла сбилась с шага, оглядываясь…
- Боже милосердный!..
Глаза гигантской рыбы, почти не видные в анфас, неожиданно ожили и загорелись призрачным белым огнем. Полоса такого же света вырвалась иллюзорным гребнем из ее головы и спины. Плавники шевельнулись. Голова повернулась тяжелым горбоносым профилем…
В огромном, величиной с колесо от шатт-аль-шейхской арбы, оке монстра стоял Люсьен и махал им рукой.
- И рыцари кровавые в глазах… - процитировал забытого классика невпопад чародей и выронил палочку из дрогнувших не вовремя пальцев прямо в валенок.
Тот засеребрился, покрылся курчавой шерстью, потом чешуей, после - черепаховым панцирем, колючками, затем перьями, и снова помягчал и порозовел…
Но никто этого уже не видел.
- Из-за-бел-ла… - медленно прозаикалась почтенная герцогиня, не отрывая остановившегося взора от плавучего явления, и приложила ладони к сердцу. - Скажи мне… пожалуйста… только не утаивай… всю правду… Что я… сейчас… вижу?..
Пять минут спустя гигантская рыба покачивалась на поднятой ее же плавниками волне у причала. Пасть ее была раскрыта, и верхняя челюсть нависала над головами сгрудившихся на пристани людей жутковатой аркой, усаженной широким ассортиментом зубов, зубищ и зубильников на любой вкус и каприз. Внутри нее что-то одышливо пыхтело и вздыхало, словно слон, взбежавший на двенадцатый этаж. Непередаваемый аромат подгорелого рыбьего жира, по сравнению с которым запах грабастиков казался изысканными духами, проворно заполнял подземелье.
Там, где челюсти смыкались, подсвеченный белесым сиянием, исходящим откуда-то из таинственных дебрей рыбьей утробы, стоял Люсьен, глупо - или нервно - улыбаясь во весь рот.
Из неглубоких, но длинных ран на плечах и груди его сочилась кровь, сквозь разорванные штаны сверкали исполосованные о зубы чудовища коленки, но если не обращать внимания на подобные мелочи, то для человека, только что проглоченного громадной рыбой, он выглядел неплохо.
- Добро пожаловать на борт моего корвета! - склонился он в полусерьезном поклоне перед застывшими в радостном изумлении спутниками[92].
Глаза его, недоверчиво, вопросительно, но как бы невзначай, скользнули по заплаканному лицу Изабеллы.
Ее высочество, несколько минут назад едва не прыгавшая в воду в истерике, сейчас стояла бесстрастная и отстраненная, точно при виде рыцаря все эмоции и чувства, обуревавшие ее, необъяснимым образом пропали, растаяли и испарились.
- Ты заставил нас поволноваться, шевалье, - ровным голосом королевской особы, дающей аудиенцию вассалу, проговорила она, и чародей снова подивился, да тот ли это человек, который только что вопил как сумасшедший, метался по берегу и волосы готов был рвать[93] при виде неотвратимой гибели Люсьена.
Де Шене устремил на нее из-под опущенных ресниц осторожный выжидающий взгляд, но принцесса была холодна и спокойна, словно памятник. Точно устыдившись своих переживаний, или испугавшись вдруг их неожиданного накала, в тот самый момент, когда можно было сделать шаг вперед - и увидеть идущего навстречу любимого друга, она растерялась, как девчонка, стушевалась, оробела и спряталась, подобно улитке, в ставший привычным за долгие годы тесный, но надежный домик из невозмутимой сдержанности. И вместо того, чтобы восторженно завизжать и кинуться выжившему на шею, как просила изо всех сил ее смятенная, но счастливая душа, она стояла, обняв чуть дрожащими руками себя за плечи, прямая и неподвижная, как фонарный столб.
Сиявшее мгновенья назад лицо рыцаря потускнело, как целое поле одуванчиков перед дождем.
- Следующей твари, которая признает меня достаточно аппетитным, чтобы сожрать, я позволю это сделать сразу же, без сопротивления, дабы не заставлять прекрасных дам напрасно нервничать, - галантно, но официально склонил он еще ниже мокрую голову[94].
- Да что ты такое говоришь!!!.. - презрев звенящее тревожными боевыми нотами напряжение между спутниками, всплеснула руками Грета, рванулась было к шевалье - выплескивать накопившиеся эмоции за себя и за ту девчонку, но на самом краю пристани перед частоколом зубов невольно затормозила.
Страх, отвращение и любопытство боролись на ее лице за господство, когда она осторожно наклонилась и одним пальчиком дотронулась до острия желтоватого кривого клыка размером с кинжал.
- Фу, какая гадость… страх небесный… - покоробило крестьянку, и пальцы ее поспешно отдернулись и боязливо сжались в кулак. - Люсьен, не стой там, выходи скорее, пока она не ожила или не утонула!
Де Шене улыбнулся ей тепло, но несколько вымученно, ступил было вперед… но передумал и остановился.
- Вообще-то, я и вправду за вами приплыл, - обвел он товарищей глазами, играющими шальными искорками дерзкой идеи. - Я не знаю, что Агафон или его магия сделала с этим… существом… но теперь оно не живое, а металлическое, как стиральное корыто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
