Откинув одеяло, мужчина поднялся с кровати и отправился к шкафу с вещами. Раз уж ему не было суждено уснуть этой ночью, то просто лежать без дела он не собирался.
— Откуда мне знать, что сегодня ночью ты не решилась наконец убить меня? — холодно спросил Беральд, накидывая на плечи лёгкий тканевый халат. В башне, где находилась спальня, было холоднее, чем во всём остальном замке, и князь часто замерзал по ночам. В те моменты, когда ему не было холодно, заявлялась Аррага — она всегда бесцеремонно ложилась рядом с ним, словно жена или любовница, шептала ему на ухо страшные вещи… а иногда пела. Голос её был настолько прекрасен, что Беральд понимал, за что таких как она прозвали Ночными Певцами.
Усевшись на постели поудобнее, Аррага склонила набок голову и лукаво улыбнулась. Её ярко-жёлтые глаза сверкнули в темноте, заставив Беральда невольно поёжиться. Всё же было в волчьей ведьме что-то звериное, несмотря на её человеческий облик. Она была настоящим хищником, а Берд — её добычей.
— А я могу быть уверена, что твой меч не отсечёт мне голову завтра при свете солнца? — мягко протянула Аррага, откидывая волосы назад. Запах хвои и крови снова ударил Беральду с нос, и мужчина почувствовал, как кружится его голова.
— Пока ты не трогаешь моих людей, я не трогаю тебя, — пробормотал Беральд и осушил оставленный возле кровати бурдюк с вином. Промочив горло, мужчина внимательно посмотрел на Аррагу. Волчья ведьма лишь лукаво улыбалась ему, словно ожидая, что же он сделает в следующий момент. Но молодой князь даже не собирался приближаться к ней. Оставив бурдюк на том же месте, где он и лежал, Беральд направился к своему большому деревянному столу в другом конце комнаты.
— Ты снова пришла сюда, чтобы попугать меня страшными словами? — мужчина зажёг свечу и принялся рассматривать принесённые слугой бумаги. — В таком случае, можешь уходить. Мне сейчас не до шуток.
Аррага ничего не ответила ему, только скользнула с постели и неслышно направилась к камину. Бросив несколько сухих брёвен, девушка развела огонь и протянула к обжигающим языкам свои бледные руки. Тепло пламени убаюкивало волчью ведьму, и она, примостившись на полу возле очага, сладко зевнула.
— Я не пришла пугать тебя, мой милый Медведь. Я хотела предупредить тебя о чём-то очень важном…
Беральд вздрогнул, услышав её слова, и обернулся. Аррага продолжала невозмутимо сидеть возле камина и грела слегка подрагивавшие от холода руки. Молодой князь вдруг почувствовал невероятный страх и едва заставил себя успокоиться. Волчья ведьма всего лишь хотела с ним поговорить. Она ещё не успела сказать ничего плохого. Беральд пытался взять себя в руки, но тревожное чувство всё равно не давало ему покоя. Тяжело выдохнув, он прошептал:
— О чём же ты хотела меня предупредить? — голос его был хорошо слышен в тихой комнате, так что ему даже не требовалось говорить громче, чтобы Аррага его услышала. Женщина лишь протянула пальцы к трещащему огню. Языки пламени касались её кожи, но не оставляли абсолютно никаких следов. Этой ночью на небо взошла полная луна, и волчья ведьма была практически всесильна. Ходили слухи, что Ночные Певцы в полнолуние могли выжить даже после того, как им отрубили голову — достаточно было просто вернуть её на место. От этих мыслей по спине Беральда пробежали мурашки.
Аррага отдёрнула руку от камина и, осмотрев слегка потемневшие кончики пальцев, подула на них. Кожа вновь стала молочно-белой, словно ничего и не произошло. Не оборачиваясь к Беральду, волчья ведьма еле слышно заговорила. Голос её, тем не менее, эхом пронёсся по погружённой в гробовую тишину комнате:
— Тебе угрожает опасность, мой милый Медведь. Псы начинают подозревать, что совершили огромную ошибку, убив твоего отца и дядьёв, усадив вместо них на медвежий трон тебя. Ты играешь роль беспомощного Медвежонка, но недостаточно усердно.
Из груди Беральда вырвался нервный смешок. Недостаточно усердно? Куда уж усерднее! Берда и без того тошнило от того, что он крутится перед этими Фаларнами, как собачка на задних лапах за кусок мяса. Это было отвратительно. Неправильно. Нет, не так должны были вести себя Сатарны. Унижаться, притворяться и вести свою игру — удел Псов, а не великих северян.
— И что ты мне теперь предлагаешь? — прошипел Берд, вставая из-за стола. — Ты убила моего отца, моих дядьёв, привела в мои земли стаи волколаков и следишь за мной день и ночь, готовая убить в любую секунду, стоит только приказать Ковергу. Ты сохранила мне жизнь из-за глупой ошибки Ковергов. По твоей воле я практически продал своё княжество и всех моих людей Корсакам. А теперь ты говоришь мне, что я в опасности, потому что «недостаточно усердно играю роль беспомощного Медвежонка»?! А не пойти ли тебе к чёрту?
Аррага медленно поднялась на ноги и двинулась навстречу Беральду. Ноги её неслышно ступали по укрытому тёплыми шкурами полу. Когда женщина оказалась в нескольких шагах от Сатарна, тот задрожал и отшатнулся назад. Ему показалось, что волчья ведьма собирается убить его — в ярко-жёлтых глазах промелькнуло что-то хищное и голодное. Но Аррага лишь мягко коснулась пальцами покрытой грубой щетиной щеки Беральда и печально вздохнула. Не отводя взгляда от его лица, женщина прошептала:
— Я не виновата, мой милый медведь. Я делаю то, что мне прикажут. Эвар послал меня убить Йорана и Тхана, чтобы ты стал старшим князем Медвежьего плато. И я сделала это. У меня не оставалось другого выбора. Я заключила договор.
Беральд напряжённо посмотрел на волчью ведьму. Глаза её были чисты, как два драгоценных камня — в них не было лжи, тревоги, страха, злости или любого другого чувства. Аррага была абсолютно спокойно и говорила лишь правду. Сатарн сам должен был решать, можно ли ей верить, или нет.
— Что произойдёт, если я выступлю против Корсаков сейчас? — осторожно спросил Беральд, не сводя глаз с Арраги. Волчья ведьма склонила голову, и её длинные тёмные волосы скользнули по обнажённой спине.
— Медвежье плато будет сметено с лица земли. Ты не сможешь поднять на войну всех своих людей. Не сможешь в одиночку сражаться против всего Латаэна. Восточных князей слишком много, а ты — один. Без семьи. Без друзей.
Беральд понимающе кивнул головой. Медвежье плато не сможет в одиночку сражаться против всего Латаэна. Объединиться с Фабаром тоже не получится — ни один гонец не сможет перейти через Хребет Ночи в самый разгар зимы. Лишь немногим был известен безопасный путь. Сатарнам нуждались в союзнике здесь, на Севере.
— А Улвиры? — напряжённо спросил Беральд, не сводя с Арраги пристального взгляда. — Если мы объединимся, они смогут мне помочь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
