член. Он прижимается своими губами к моим, постанывая в мой рот. Я направляю его к моему желанному центру. Торбен отстраняется и вопросительно смотрит на меня, будто хочет убедиться, уверена ли я. В радужках его глаз отражается свет, любовь, сверкание эльфов, жужжащих высоко над нами.
В ответ я прижимаюсь к нему, притягиваю его ближе, обхватываю ногами его талию. Наконец, Торбен сдается. Одним медленным движением он входит в меня дюйм за дюймом, пока не оказывается полностью внутри. Быть наполненной им кажется таким правильным, таким приятным. Торбен начинает двигаться в нежном ритме, который почти так же же мучителен, как и его медленное раздевание. Но когда я ерзаю под ним, прижимаю руки к его пояснице, чтобы толкнуть глубже, быстрее, он ускоряется. Вскоре наши скользкие от пота тела двигаются в унисон. Наше дыхание смешивается, наши сердца бьются в такт. Мое желание достигает невыносимого пика, ревя в моей крови, срываясь с моих губ стонами. Торбен слегка отстраняется, достаточно, чтобы встретиться со мной взглядом. Там, где обычно я чувствую гул своей магии, с ним я чувствую только тепло. Безопасность. Любовь, которая все больше и больше согревает мое сердце.
– Я люблю тебя, – шепчет он.
Этого достаточно, чтобы перевести меня через край. Дать мне достигнуть пика, на котором меня встречает Торбен. Мы падаем вместе. Вместе распадаемся на миллионы кусочков. Вместе сгораем и ломаемся. Когда удовольствие отступает и мы лежим, обмякнув в объятиях друг друга, я могу думать только об одном: независимо от того, что нас ждет в будущем, я не пожалею о содеянном. Торбен того стоит. И, если все развалится и мне придется умереть, по крайней мере, я буду счастлива, что жила. По-настоящему жила. Не как кто-то другой. Не как чужое отражение.
Как я.
Существующая в чьих-то еще глазах. Я, такая, как есть, со всеми промахами, ошибками и странностями.
Впервые я чувствую себя живой.
Глава XXXV
ТОРБЕН
Я не собирался признаваться ей в любви, когда мы пришли в рощу. Я хотел только утешить ее. Но как и любой фейри, я не способен лгать. И, кажется, когда дело доходит до Астрид, я не могу оставить в тайне самые сокровенные секреты. Не могу скрыть их ни от нее, ни от себя.
Теперь, прижимая ее к груди, лежа на мягком мху, я нахожу нелепым то, что когда-то вообще пытался держаться от нее на расстоянии. Я не сумел сохранить наши отношения профессиональными и дня, прежде чем сдался сердцем, телом и душой. И будь я проклят, если это не стало лучшим решением, которое я когда-либо принимал. Наше будущее остается неопределенным. Как и наши судьбы. Но ощущение ее теплого тела рядом с моим, ее сладких мягких изгибов, прижатых ко всем моим твердым краям, кажется самой правильной вещью в мире.
Астрид придвигается ближе и удовлетворенно вздыхает. Я смотрю на нее сверху вниз, отмечая закрытые веки и милую улыбку, играющую на ее припухших губах. Мои чувства наполняет ее запах, аромат настолько сильный, что я мог бы опьянеть от него, насытиться им.
Я провожу пальцами по руке, которую Астрид положила на мой торс, и девушка вздрагивает.
– Не стоит ли нам вернуться в поместье? – спрашиваю я хриплым после столь всепоглощающего удовольствия голосом. – Ты, должно быть, замерзла.
– Мне совсем не холодно, – шепчет она. – И я не хочу возвращаться. Пока что. Просто хочу побыть здесь еще немного.
* * *
Еще немного наступает с рассветом.
Я вздрагиваю, спросонья сбитый с толку пологом из розовых цветов над головой и земляным матрасом, пока не нахожу Астрид. Она все еще в моих объятиях, все еще обнажена, все еще прижата к моей груди. Я удивляюсь, как мы не проснулись от прохладного ночного воздуха, но с теплом тела Астрид, так тесно переплетенного с моим, в углублении, которое мы сделали в покрытой мхом земле, мне совсем не холодно.
Я придвигаюсь к Астрид, отчего она шевелится.
– Торбен, – шепчет она, все еще не открыв глаз.
Мое имя из ее уст, произнесенное в полудреме, заставляет мое сердце биться быстрее. Я уже готов овладеть ею еще раз, прямо здесь и сейчас, но с наступлением рассвета я не могу отделаться от мысли, что нужно действовать.
У нас мало времени. Осталось всего пять дней до момента, когда я обязан выполнить условия сделки. Как бы мне ни хотелось, чтобы все было иначе, мы не можем тратить время, предаваясь плотским утехам. Вместо этого нам следует использовать каждый оставшийся у нас час, чтобы доказать невиновность Астрид. Мы должны найти Мэрибет. Это наш последний шанс.
Я целую Астрид в лоб, и она, наконец, открывает глаза.
– Уже утро?
– Да. Мы должны вернуться в поместье.
– Правда должны? – Она обиженно вздыхает, из-за чего я напрягаюсь от желания. Словно почувствовав мою слабеющую решимость, Астрид отвечает на мой пристальный взгляд лукавым. После чего она дарит мне медленный и мягкий поцелуй. Желание прошлой ночи мгновенно возвращается, и Астрид забирается на меня сверху. Румянец восходящего солнца освещает ее гладкую обнаженную плоть, розовые бутоны грудей, желание в ее полуприкрытых глазах.
Она прекрасна. Желанна. Женщина, которую я люблю.
Мое тело отвечает пульсирующей потребностью, которую она, не колеблясь, удовлетворяет. Астрид опускается на меня, на этот раз без промедления. Никакого поддразнивания. Никакого притворства. Только наша ненасытная любовь. Наше непреклонное желание.
Я отдаюсь этому. Отдаюсь ей.
Наша миссия может подождать.
* * *
Когда волна удовольствия отступает, мы начинаем собирать разбросанную по роще одежду. Она оказывается слегка влажной от утренней росы, так что мы тратим на одевание больше времени, чем предполагалось. В итоге все заканчивается тем, что мы неловко и в то же время эротично помогаем друг другу, то и дело прерываясь на жаркие поцелуи.
Черт. Что такого в этой женщине? Почему рядом с ней я не могу собраться?
К счастью или же наоборот, нам удается одеться, разыгрывая обратную версию медленного обнажения, потому что мы по очереди застегиваем пуговицы друг друга, закрепляя каждую поцелуем. Добравшись до верхней пуговицы блузки Астрид, я оставляю поцелуй у основания ее шеи. Когда я помогаю ей надеть пальто, что-то красное падает на землю. Бархатная лента, которую я ей подарил. Я протягиваю ленту Астрид, и она проводит пальцами по мягкому материалу. Наши взгляды встречаются, и намек в изгибе ее рта едва не заставляет меня снова сорвать с нее одежду. Я прикусываю губу в попытке подавить желание, но от этого
