«Только если Марквин перестанет отравлять разум жителей Тхуадора черными линиями, — подумал Адхи. — Но Сергей Янович прав: я бы не смог исцелить короля. Здесь уже не было живого человека… Только оболочка».
— Что вы натворили?! Сейчас сюда сбегутся все мэйвы! — напустилась на убийцу короля Лесита.
— Надо уходить! — спохватился Адхи.
— А как же сокровищница? — почти простонала Лесита, в отчаянии дергая себя за растрепанную косу.
— Забудь о ней, — сурово отрезал Сергей Янович. Глаза его полубезумно горели, он не двигался с места и, казалось, не собирался выбираться живым из дворца. За его спиной вновь появилась густая тень, правда, пока она не оживала, не нападала на хозяина. Надолго ли…
— Считай, что ты отомстила за свою семью, — попытался утешить Адхи, но Лесита только отвесила ему оплеуху:
— Проклятье! Да чтоб я еще раз помогала слишком честным идейным болванам.
На глазах ее выступили слезы. Губы бесстрашной воительницы скривились, как у маленькой девочки, у которой отняли любимую куклу. Она всю жизнь мечтала попасть во дворец, а теперь у них не осталось времени для незаметного проникновения в сокровищницу.
Стены замка завибрировали и содрогнулись: основа черных линий, питающий их узел мрака, оказалась разрублена саблей обычного человека. И теперь злая магия созывала всех кровожадных тварей, служащих Разрушающему, который в это мгновение наверняка ощутил, что лишился подпитки.
— Я не собирался убивать короля, — обиженно оправдывался Адхи.
— Но король подох, и теперь мы в этом виноваты, — проскрежетала Лесита.
Внезапно широкие двери тронного зала распахнулись, несколько отрядов вооруженных стражников хлынуло внутрь. Среди них оказались и мэйвы, и люди, но всех неизменно окутывал кокон черных линий. Раздались выстрелы.
— Тревога! Король убит! — пророкотала охрана, заметавшись по залу, занимая выгодные позиции.
Одного из пиратов тут же сразил залп чьей-то винтовки, последний доброволец Сергея Яновича вступил в бой с подоспевшими мэйвами, но упал от удара сабли. Адхи не успевал развернуть купол из белых линий, потому что всюду давили и наползали черные, а за мельканием врагов не удавалось сосредоточиться. Он вновь ощущал себя на площади, но мнимо враждебная толпа теперь превратилась в настоящего монстра.
— Что ты наделал, что наделал… — взревела Лесита, с ненавистью глядя на Сергея Яновича. Она выхватила пистолеты и принялась отчаянно отстреливаться, метко целясь в головы.
— Убил тирана, — твердо заявил он, похоже, готовый погибнуть на месте. Вероятно, он и не думал о возвращении на дирижабль, когда соглашался на вылазку. А Лесита в погоне за наживой не просчитала дополнительные пути отступления.
— Надо уходить! Как угодно! — твердила Лесита, перезаряжая пистолеты.
Уцелевшие из отряда спрятались за троном, но ненадежное укрытие едва ли спасло бы от сжимающегося кольца оцепления.
— Ой, братцы, ой, что деется… Вытащи нас, пожалуйста, — заскулил Емеля, совсем не желая умирать даже во имя уничтожения тирана. И Адхи поддерживал его в стремлении выбраться.
— Да чтоб тебя Змей пожрал! Открывай уже треклятый «прокол»! — прорычала Лесита, но не уточнила, куда именно открывать.
В голове у Адхи перемешались образы дирижабля, пустынного островка и несметных гор золота, которые он представлял лежащими в большой пещере. Вряд ли именно так выглядела сокровищница, но времени на сомнения не осталось.
Он ощущал себя виноватым перед Леситой, боялся, что от неудачного ограбления она заставит вломиться теперь к царю Сваитана. Да и какая разница? У них не существовало будущего и планов в эти страшные мгновения. Здесь все подсказывало, что пора бежать куда угодно, хоть на пустынный осколок земли в Хаосе: черные линии вокруг трупа короля ревели и шипели, словно орды подземных чудовищ. Теневые мэйвы, без сомнений, в полной мере ощущали колыхание магического поля и сбегались к месту убийства.
«Дада! Марквин сейчас может убить Даду! Хотя нет, ведь короля убил Сергей Янович, а про него Марквин ничего не знает, и подавитель магии работал… А если, а вдруг…» — ужасался Адхи, готовый открыть «прокол» прямо во дворец царя Сваитана, но там наверняка ждала ловушка. А им предстояло пробраться к правителю незаметно от придворного инженера. Но пока требовалось вытащить всех из тронного зала. Немедленно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Адхи вскинулся и нащупал белые линии, распахнув призрачную дверь, в которую единым порывом влетели уцелевшие члены отряда. Выстрелы стражников стихли, на какое-то время преследование прервалось.
— Это не дирижабль! — охнул Сергей Янович. — Мы все еще во дворце.
— Надо открыть новый «прокол», — пробормотал Адхи, оглушенный ревом черных линий.
Постепенно они спадали с замка, сползая со стен, как незримые ожившие корни. Но вряд ли небо над Тхуадором полностью очистилось бы от гадкого непроницаемого полога. Слишком много зла его подпитывало, зла в умах подданных убитого короля. Он лишь замыкал порочную цепь.
«Белый Дракон, очисти Тхуадор от этого ужаса!» — взмолился Адхи, пообещав при случае еще раз попросить за сошедшую с ума страну. В конце концов, хранитель Миров Хаоса для того и существовал. В противовес Разрушителю.
Но теперь Адхи сам участвовал в бесчестном деле. И разве что только чувство вины перед Леситой велело его магии перенести их прямиком в сокровищницу.
— Бежать?! Куда?! А ну, стоять! — возликовала капитан пиратов. Обширный зал оказался заветным хранилищем с каменными стенами и толстой запертой дверью. А внутри, озаренные тусклым электрическим светом, лежали несметные богатства. Правда, ценность некоторых Адхи не понимал. Он узнавал блеск золота, серебра и каменьев, но все еще не мог взять в толк, в чем важность ровно нарезанных клочков бумаги с закорючками цифр. Друзья называли их деньгами, и Лесита жадно кинулась к стопкам этих таинственных ценностей.
— Мы не можем оставаться здесь. Сейчас сюда сбегутся все мэйвы! — запротестовал Адхи.
— Так, болваны! Хватайте все, до чего ручонки дотянутся, а потом сваливаем. И чтобы без глупостей: все отдаете мне за ваши дурацкие выходки, — отрезала Лесита и красноречиво сунула под нос Адхи острый кончик сабли. — Шевелись! Мы должны были сначала переправить все золотишко на дирижабль, а потом двигаться к королю.
— Нам краденого и не надо, — гордо заявил Сергей Янович.
— Ой-ой-ой, какие мы благородные, когда владеем парой-тройкой деревенек. Живее, убийца короля, — оскалилась Лесита и кинулась к сияющим камням, вправленным в искусно сделанные колье и тиары.
Частично драгоценности лежали в стеклянных ящиках, частично — в железных. Ловкие пальцы пиратки вскрывали замки и разбивали все преграды. Но никакая корона не сделала бы ее королевой и не уняла бы огонь, терзавший буйное сердце.
По ее указанию Адхи послушно набил целый мешок, с трудом представляя ценность хлипких бумажек, именуемых в Вариюде и Сваитане деньгами. Впрочем, Лесита уже повесила ему на спину рюкзак с тяжелыми золотыми слитками:
— Держи, ты самый крепкий для такого груза. И чтоб вернул.
— Да понял я, понял. Лесита! Надо уходить! Иначе умрем, — вздрагивал и озирался Адхи. Он-то видел больше спутников. Черные линии пронизывали вековые камни, теперь плетение нарушилось, скверные отметки зла потеряли того, чей разум подпитывал их. И мэйвы безошибочно двигались по этим темным ориентирам к нарушителям порядка их настоящего повелителя.
— Зато умрем богатыми, — с азартным блеском в полубезумных глазах отозвалась Лесита, продолжая сгребать стопки бумаг.
— Это не то, о чем я мечтал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Что?! Король Тухадора убит?! Адхи-и-и! Где, где этот гадкий мальчишка? Почему я его не вижу? Мэйвы! А вы куда смотрели? Говорите, какой-то шпион из Сваитана и компания пиратов в карнавальных масках? Что за бред в Новый год? Змей вас всех пожри! Бесполезные твари!» — вдруг разнесся жуткий голос сквозь полог черных линий.
Марквин все еще никого не видел через подавитель магии, который изобрел, вероятно, чтобы манипулировать слугами-мэйвами. Адхи со злорадным удовлетворением проверил коробочку устройства, притороченного к поясу, и поправил карнавальную маску: никто из прислужников Разрушающего его не видел в лицо, никто не сумел связно доложить о произошедшем. И нельзя было вступать в открытый бой, чтобы не попасться.
