прежде чем соблазнять моего племянника. Мы примем соответствующие меры с Декланом Дагдой и Гордоном Гофанноном.
Пока машина едет по дороге, я качаю головой из стороны в сторону. Моя тревога за судьбу профессора Сегала смешивается с собственной надвигающейся гибелью. Я не хочу, чтобы Один был моим родственником и, что более важно, я не хочу, чтобы Вир был моим мужем.
Я поворачиваюсь к Виру, который смотрит в окно так, словно не может вынести присутствие своего дяди.
— Скажи что-нибудь, — шиплю я.
Он опускает голову.
— Лучше не спорить.
— Правильно, — говорит Один.
— Что ж, я отказываюсь. — поворачиваюсь к старшему и хмурюсь.
— У тебя нет выбора.
Одину не нужно повышать голос, как папе. Он полная противоположность. Папа — провод под напряжением, плюющийся искрами, Один — вода. Глубокий, опасный поток, настолько чистый, что можно увидеть русло, но как только войдешь внутрь, поток унесет вашу жизнь.
Это не тот человек, которому стоит перечить, но я надеюсь, что он достаточно уравновешен, чтобы понять причину.
— Вир, — я бью его ногой. — Что случилось с парнем, который хотел стать музыкантом? Ты понимаешь, что говорит твой дядя?
Он склоняет голову, скрываясь под щитом светлых волос.
— Вир, — шепчу я.
— Мой племянник размышляет о том, как его глупое поведение могло привести к вашей гибели сегодня, — говорит Один. — Теперь он понимает важность послушания.
Еще одно различие между Одином и папой заключается в том, что Один хоть и по-своему извращенно, но заботится о племяннике. А это значит, что он, вероятно, не вытащит пистолет, если Вир неожиданно покажет яйца.
— А как насчет твоей карьеры в музыке? — говорю я Виру.
Его плечи поднимаются к ушам.
Мой взгляд устремляется к Одину, который откидывается на спинку сиденья, как злобный бог, готовый нанести удар.
К черту Бестлэссонов.
Если они не будут слушать мои отказы, то я сбегу.
Тишина, заполняющая заднюю часть фургона, настолько тяжела, что давит на плечи и на шею. Тяжесть в груди заставляет откинуться на спинку кресла. Проходит несколько минут, может быть, даже час.
Мои мысли переносятся к профессору Сегалу. Единственный способ, которым он мог выследить нас во всех этих извилистых поворотах, это если он был на связи с водителем. Но почему он вдруг решил изменить план?
Звонит телефон. Один лезет в нагрудный карман и достает устройство.
— Тор, — говорит он.
— Мы на месте встречи похитителей и нашли мать профессора, — его голос звучит жестко, но все же слышно.
Я наклоняюсь вперед, мои глаза расширяются, но взгляд Одина останавливается на мне, заставляя съежиться.
— И я полагаю, Криуса не видно? — говорит Один.
— Он перерезал женщине горло, — отвечает Тор. — Она истекает кровью на ковре.
У меня отвисает челюсть, но Один даже не моргает.
— Может ли она раскрыть его текущее местонахождение?
— Вот в чем дело, — голос Тора становится тихим. — Мать была в сговоре с самого начала. Судя по тому, что она говорит, это была ее идея заставить профессора взять заложников.
Весь воздух покидает мои легкие, и меня качает на сиденье. Я ожидаю, что черты Одина затвердеют, но они даже не меняются. Мой взгляд устремляется к Виру, который закрывает уши руками.
— Сделай так, чтобы она не пережила эту ночь, но будь осторожен, — говорит Один.
Тор колеблется мгновение.
— А профессор?
— Он находчив и умен. Если он от всего сердца не согласится убить своего отца, то пустите ему пулю в голову.
Вспышка тревоги пронзает изнутри. Мой разум пустеет, пока я жду ответа Тора.
— Конечно, отец, но мне кажется, что он хочет смерти Криуса больше, чем мы.
Звонок обрывается, и я смотрю прямо перед собой, в голове все кружится.
— Значит, он все это спланировал, — говорит Вир тоном, который подразумевает, что он разговаривает со мной, а не со своим дядей.
Один кладет телефон обратно во внутренний карман.
— Кажется, да, но ваш профессор не смог бы устроить такой подвиг, если бы вы слушались отца и дядю.
В любое другое время я бы закатила глаза и рассмеялась над мелочностью Одина. Профессор Сегал только что понял, что его мать манипулировала им, чтобы тот бросил вызов Одину, и теперь женщина, ради спасения которой он рисковал всем, умирает на ковре.
Профессор ничего не мог сделать и выполнял миссию по ее спасению. Но прервал ее.
Я склоняю голову, хватаюсь за виски и возвращаюсь мыслями к нашему последнему разговору.
Вы более не представляете для меня интереса.
Это неправда. Не после огромных усилий, которые он приложил, давая понять, что не считает меня шлюхой.
Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого идиота-блондина с гитарой.
Я сказал тебе держаться подальше от этого мальчика.
Держись подальше от Вира Бестлэссона.
Ты будешь держаться подальше от Вира Бестлэссона?
Он не ревновал к Виру. Он все это время планировал похищение Вира.
Не мое.
Сколько раз он говорил мне держаться подальше от Вира? Все улики указывают на это. Он никогда не предостерегал меня от разговоров с Акселем или любым другим мужчиной. Я просто поверила, что он собственник и контролирующий придурок.
Профессор Сегал организовал похищение Вира и хотел, чтобы я держалась от него подальше, чтобы меня не схватили. Потому что он знал, что я попаду в руки Криуса Ванира, который либо воспользуется моей связью с папой, чтобы попасть в тюрьму, либо использует меня для чего-то похуже.
Моя грудь сжимается.
Он прервал похищение из-за меня.
И теперь Один нацелен на него из-за меня.
Теперь он вот-вот потеряет мать из-за меня.
Мне нужно найти профессора. Сейчас же.
Глава 47
ФЕНИКС
Один отказывается выпускать меня, но, когда машина останавливается у ворот службы безопасности университета, дверь распахивается. Младшая, более человечная версия Одина вытаскивает Вира из кресла и заключает в медвежьи объятия.
Наверное, это его отец.
Полуденное солнце освещает их головы, окрашивая концы прядей Вира в цвет золота. Что-то внутри меня рушится.
Я впервые вижу человека в нашем мире, проявляющего столько любви к своему ребенку. Может быть, Вира ценят, потому что он сын, и при этом законный, но меня все равно раздражает, что папа относился ко мне как к эмоциональной боксерской груше.
Он обхватывает лицо Вира обеими руками.
— Я задушу тебя за это.
— Папа, — скулит Вир, его щеки краснеют.
— Не балуй мальчика. Скоро он будет женатым человеком, — Один жестом показывает мне выйти из машины.
Ему не нужно просить дважды.
Уил Бестлэссон отпускает сына и скользит взглядом
