с привычной надменностью, словно ничего опасного и волнующего вовсе не происходило вокруг. Однако, в его смуглом лице и светлых глазах, сквозила странная и непривычная отстраненность, от которой Агате было тревожно.
Выйдя из комнаты, они оказались в узком коридоре. Она ожидала, что внутри летающих механизмов будет, что-то таинственное, пугающее и невероятное, но нутро гондолы напоминало убранство обычного дома, не лишенного лоска и роскоши, с плотными алыми коврами на полу, и лаково блестящими панелями, закрывающими стены. Только потолки казались непривычно низкими.
Их вел вперед брат Сильвий. Юный служитель дрожал, завитки волос липли к его шее. Сперва Агате показалось, что он испуган и взбудоражен, но постепенно она осознала, что дело тут в другом. Он находился на пределе использования своего дара и едва ли уже мог внятно мыслить. Все его существо устремилось сейчас к одной лишь цели — найти Миру.
Не обращая внимания на двери, тянущиеся вдоль коридора, он остановился у прохода прикрытого двумя узкими створками, лишенными ручек или замков. Он толкнул их, но они и не подумали отвориться. Следом за ним Кир Аверин толкнул сильнее, но и у него ничего не вышло.
— Здесь спрятан какой-то механизм, — задумчиво сказал он, приложив ладонь к гладкому дереву.
Агата прислонилась бедром к стене, думая немного передохнуть и случайно нажала на маленький круглый выступ. За створками послышался гул, словно все внутри пришло в движение.
Агата вздрогнула, но прежде, чем она успела испугаться створки разъехались, и внутри обнаружилась крошечная комната без мебели и без единого окна.
Брат Сильвий тут же зашел внутрь и все последовали за ним. Створки медленно заскользили, закрываясь за их спинами. На стене загорелась сияющая панель с цифрами. Брат Сильвий ткнул пальцем в одну из них и вдруг все пришло в движение.
— Похоже, это, что-то вроде двигающихся платформ, — догадалась Агата.
— Как забавно. Колдовство, работающее на одних лишь механизмах, — пробормотала Елена.
Комната вздрогнула и остановилась. Створки распахнулись и они вышли в точно такой же коридор. Можно было бы подумать, что это то же место, которое они недавно покинули, если бы не мелкие детали вроде разлапистого растения в горшке, стоящего в углу, и странной картины с огромной лошадью, висевшей на стене.
Выйдя наружу, они вновь пошли за братом Сильвием.
Вдруг, Кир Аверин замер, схватив Агату за предплечье:
— Стойте, — прошептал он.
Генерал не успел ничего добавить, как из-за угла к ним устремились андалурские солдаты. Их было не меньше двух десятков. Все в странных темных костюмах, напоминавших нелепую броню, с закрывающими лица масками. В руках они держали продолговатые устройства, похожие на причудливые музыкальные инструменты.
Один наставил такой прямо Агате в грудь, нажал на, что-то и с грохотом наружу вылетел металлический шарик, летящий с такой скоростью, что она едва могла его заметить.
Генерал махнул рукой, и шарик замер повиснув в воздухе. Остальные солдаты уже вовсю палили из своих орудий, но снаряды, которые они посылали, замирали, словно натыкаясь на невидимую стену.
Кир Аверин сделал едва заметный жест, и все железные шарики полетели обратно, в тех, кто их выпустил. Часть солдат попадали, истекая кровью. Другим снаряды попали в броню и они остались целы.
Елена призвала тени. Оставшиеся в живых андалурцы поняли, что их орудия бесполезны и бросились в атаку, выхватив привычные кинжалы. Завязалась драка. Двое колдунов, приученных к сражениям — Кир Аверин и Елена, уверенно бились против десятка вооруженных бойцов.
Агата прижалась к стене, прячась за их спинами и чувствуя, как ворочается спавшая в тугом лифе у нее за пазухой маленькая гадюка, которую она успела назвать Пипой.
Она увидела, как брат Сильвий, с ставшим совсем безумным лицом, скрылся за одной из дверей. Не думая, она бросилась за ним.
Служитель бежал, маяча впереди белым пятном. Агата неслась следом.
Они петляли по узким коридорам, пробегали сквозь комнаты, напоминавшие гостиные и столовые на «Лазурном рухе», на котором Агата когда-то добиралась в Альтору.
— Стойте! — кричала она. — Пожалуйста, остановитесь, нам надо подождать генерала и Елену!
Он, словно не слыша ее, мчался вперед.
Отворив очередную неприметную дверцу, брат Сильвий полез наверх по крутой узкой лестнице. Агата последовала за ним. Ей пришлось опустить глаза и смотреть под ноги, чтобы не наступить на длинные полы одеяний.
Она вскрикнула, когда, кто-то схватил ее за руки и потащил наверх. Подняв голову она с ужасом увидела наверху лестницы двух солдат. Еще двое держали под руки брата Сильвия. Служитель был без сознания. По его лбу стекала алой дорожкой кровь, но грудь мерно вздымалась. Он был жив.
— Пустите! — орала Агата, пока ее грубо тащили вперед по коридору.
Ее провели в просторную комнату с огромным окном, занимавшим целую стену и толкнули в спину, заставив упасть коленями на расписанный узорами ковер. Рядом рухнул брат Сильвий.
Агата сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу, и тяжело дыша, оглядела комнату. Она напоминала роскошную гостиную с увешанными хрустальными подвесами светильниками, зелеными бархатными диванами и золочеными столиками на маленьких колесах.
На одном из диванов, утопая в подушках, сидел мальчик лет десяти — темноглазый, с округлым нежным лицом и черными волосами, разбавленными светлой прядью, падавшей на лоб.
Кроме него и, застывших у стен, солдат в комнате никого не было.
— Здравствуй, — неловко сказала Агата, продолжая сидеть на полу, но мальчик ей не ответил.
Вместо этого он уставился куда-то ей за спину, и его темные лисьи глаза, распахнулись, став, как у совенка.
Агата обернулась и едва ли не упала рядом с братом Сильвием, лишившись чувств.
В комнату зашла Мира.
Она была одета по андалурской моде, да еще и в мужскую одежду. Впрочем, это было похоже на нее.
Агата вспомнила, как на военном совете Кир Аверин сказал, что Мира жива. Тогда она даже не успела порадоваться, раздавленная новостями об отце. В ее голове носитель колец оставался темной неясной фигурой, которую они должны были одолеть.
Теперь увидев Миру живой и здоровой она испытала и облегчение, и странную тяжесть, вызванную тем, что им пришлось встретиться при таких обстоятельствах.
— Вижу, вы поймали девчонку и юнца, — сказала Мира. — Двух других можете убить без колебаний.
Ее голос показался странным, скрипящим, нечетким и не таким звонким, каким был всегда.
Она подошла к Агате неловко и неуклюже ступая, и двигаясь так, словно была шарнирной куклой, а не живым человеком. Широко расставив ноги, будто боялась упасть, она нагнулась к ней и, ухватив за подбородок, подняла ее лицо.
— Ты боишься, — сказала она, пронзая ее темным, мертвым
