Управляющий, мистер Гарисон, которого порекомендовал отец Габи, оказался немолодым видным человеком с темными, слегка тронутыми сединой волосами, довольно объемистым брюшком и сверхбыстрым компьютером вместо головного мозга. Он с такой скоростью просчитывал выгоды, шансы на успех и вероятность негативных последствий того или иного решения, что Нилу оставалось только восторженно наблюдать за его работой. При этом Артур Гарисон еще и кровно был заинтересован в процветании фирмы Нила, поскольку, чем больше зарабатывала фирма, тем больше получал сам Гарисон.
Такое положение дел вполне устраивало и Нила, потому что едва попытавшись разобраться во всех этих потоках денег, товаров и 'услуг старым приятелям', из которых состоял успешный бизнес, он понял, что на самом деле мало что в этом понимает, не смотря на всю свою самоуверенность.
Для того, что бы разобраться во всем этом мало было иметь диплом по экономике одного из ведущих университетов Земли (которого, кстати, у Нила никогда не было). Нужно было еще и заниматься этим как минимум лет десять, и только тогда, и то при условии, что у вас будут такие 'штурманы', как господин Валленштейн, или Артур Гарисон, можно было рискнуть самостоятельно отправиться в плаванье по экономическому океану. И сейчас Нил был не уверен, совсем не уверен, в том, что готов снова рискнуть благосостояние семьи, зная, о бизнесе так мало.
Двадцать второе июля — это был особенный день для каждого, кто имел хоть какое-то отношение к Военно-Космической Академии Земли. Это был день Летнего бала. Уже более ста лет выпускной бал и присвоение первых офицерских званий проходило именно в этот день. В не зависимости от того был ли это понедельник, пятница, суббота, или воскресенье. Потому что именно в этот день человек впервые ступил на поверхность Венеры и именно в этот день была основана Военно-Космическая Академия. Собственно для того, что бы подчеркнуть, что они помнят об этих двух значимых событиях, организаторы Летнего бала и назначали такую важную и торжественную часть, как присвоение званий, на такое странное время: 22.07. Да-да, именно, 22.07. и ни минутой раньше, ни минутой позже. Потому что тогда будет испорчена эта переходящая из года в год магия цифр 22.07. в 22.07. И 2199 год не стал исключением.
Приглашенные начали съезжаться на бал еще за несколько часов. Дамы в красивых вечерних нарядах и кавалеры, большинство из которых предпочли в этот день парадную форму. Молоденькие теперь уже бывшие курсанты со своими подружками. И несколько журналистов: бал традиционно становился главным событием дня в небольшом городке под Парижем, где располагались основные корпуса академии. Правда на этот раз журналистов было больше чем обычно, хотя внимания на них никто не обращал. Все понимали, что такой интерес, очевидно, связан с личностью почетного гостя бала.
Капитан фон Вальтер, кавалер ордена Пламенного Сердца и кумир без сомнения каждого из юных кадетов, должен был сегодня приколоть 'медные крылышки' на погоны Романа Сотникова, лучшего выпускника этого года. Правда, кое-кто из гостей и организаторов потихоньку ворчал, что дескать с фон Вальтером и так последнее время слишком носятся, но господин Альберт Форест, ректор академии, был непреклонен в своем решении. Фон Вальтер — сам недавний выпускник академии и учитывая его достижения, подойдет на роль почетного гостя как никто. А то, что это вызовет наплыв журналистов, так это еще и к лучшему. Академия сейчас переживает нелегкие времена и лишняя реклама ей не помешает. Тем более бесплатная реклама.
Гости, переходя от столика к столику, смеялись, болтали пили вино и улыбались глядя на юных офицеров, которым сегодня было присвоено звание кадетов. Те же в свою очередь весь вечер были как на иголках, особенно Роман Сотников, которому предстояла не просто встреча с его кумиром, а получение из рук прославленного капитана своих первых 'крылышек'.
К сожалению собравшихся, особенно кадетов и журналистов, фон Вальтер не появился ни в восемь, ни в девять. Когда часы показывали уже полдесятого беспокойство начали проявлять и организаторы праздника. Будь это какое-нибудь другое мероприятие, то можно было бы легко перенести основную его часть на несколько минут, или даже на полчаса. Но присвоение званий должно состояться именно в десять ноль семь, а если фон Вальтер опоздает, то кто же будет награждать лучшего курсанта?
Вообще-то Нил вовсе не собирался опаздывать. И уж конечно он не намеревался обставлять свое появление так, словно на бал явилась принцесса в золоченой карете. Просто Габи в последний момент захотелось непременно исправить что-то в своей прическе. Что уж там было не так Нил не понял, но прождал ее в гостиной фон Валленштейнов минимум полчаса, если не больше. Причем когда она наконец спустилась, он не заметил ни каких изменений по сравнению с тем, что было до этого.
Зная, что из себя представляет Летний бал, Габи выбрала красивое бледно-сиреневое платье без рукавов, но с длинной, разлетающейся при ходьбе юбкой. Прическа, из-за которой Нилу грозило стать первым почетным гостем нарушившим почти вековую традицию, представляла из себя высокую корону темно-каштановых волос. Несколько их прядей с продуманной небрежностью спадали на плечи девушки, подчеркивая гармонию между цветом платья и серебром ее глаз.
В общем выглядела она просто захватывающе. И Нил, едва увидев ее полчаса назад, так ей и сказал, о чем теперь сожалел, потому что подозревал, что если бы не этот его комплемент Габи не начала бы от смущения накручивать на палец один из своих локонов. И с ее прической все бы было в порядке!
Пока они добирались на место, Нил то и дело поглядывал на свою спутницу, с беспокойством теребя в кармане коробочку с обручальным кольцом. Сегодня он собирался сделать ей предложение. И эта задержка в ее гостиной только выбила его из колеи, заставив переволноваться сверх меры. В конце концов не каждый день делаешь девушке предложение руки и сердца!
Было уже почти без пяти десять, когда они наконец подъехали к административному зданию академии. Именно здесь на втором этаже и находился хорошо известный Летний зал. Он занимал почти весь этаж здания, но при этом в зале были предусмотрены и уютные, отгороженные от лишних глаз уголки, а огромные стеклянные двери вели на довольно широкий балкон-террасу, который растянулся почти на всю южную стену корпуса.
Едва войдя в зал, держа под руку Габи, Нил почувствовал, что его здесь ждали с большим нетерпением. Журналисты с поспешностью нацелили на него свои голокамеры, новоиспеченные кадеты потянулись за автографами, а остальные гости навострили уши в боязни пропустить хоть одно слово.
— Капитан фон Вальтер! — подошел к нему господин Форест, — Ну, наконец-то, а мы уже начали беспокоиться!
— Добрый день, — пожал Нил протянутую ему для приветствия руку ректора, — позвольте представить, — обернулся он к Габи, — Габриель фон Валленштейн. Габи, это Альберт Форест, ректор академии.
— О, не беспокойся, Нил, — улыбнулась в ответ его спутница, — мы уже давно знакомы с господином Форестом.
— Да-да, конечно, — отозвался ректор, — я очень рад вас видеть, мисс Габриель, — и тут же перейдя к беспокоившему его вопросу, повернувшись к Нилу, добавил, — У нас уже все готово, если хотите перевести дух, то у вас осталось всего минут пять не больше! Не забывайте ровно в семь минут одиннадцатого должно начаться присвоение званий.
— Да-да, я помню, — кивнул Нил, усмехнувшись про себя воспоминанию о том, что на свое награждение три года назад он тоже чуть было не опоздал. Видно, судьба такая!
Впрочем господин Форест оказался не прав, у Нила не было и пяти минут, чтобы перевести дух, потому что едва ректор академии покинул почетного гостя, как на него набросились кадеты с просьбами об автографах. К их огромному сожалению, Нил не пожелал осчастливить никого из своих поклонников, заявив, что он не рок-звезда, чтобы раздавать автографы. И тут же, подхватив свою спутницу под локоток, кумир на крейсерской скорости удалился. Правда расстроиться из-за его ухода никто не успел, потому что почти сразу же было объявлено, что вот-вот должна начаться торжественная часть.
Постепенно в зале потемнело и вскоре освещенным ярким светом осталось только небольшое возвышение возле оркестра. На это возвышение начали подыматься пятеро взволнованных мальчишек, которым вот-вот предстояло получить 'медные крылышки'. Было хорошо видно, что из всех пятерых больше всех волнуется Роман Сотников, 'крылышки' которому должен был пристегнуть почетный гость.
Над головой лучших курсантов внезапно резко высветился циферблат голографических часов, где золотистыми цифрами была выведена дата — 22.07. и время — 22.06., рядом маленькая стрелочка отсчитывала убегающие секунды последней минуты. Сорок секунд, сорок пять, пятьдесят, пятьдесят пять… шесть, семь, восемь, девять…
