— Итак, где бы вы хотели построить новую фабрику?
Роман замялся.
— Речь не о фабрике. Мне нужен… э-э… дом. Большой дом.
Брови Радинки взлетели вверх но она предпочла промолчать. Карандаш запорхал по бумаге.
— Какие-нибудь детали? — невозмутимо спросила она.
— В приятном районе, где-нибудь по соседству. Большой двор, живая изгородь, а во дворе — большая собака.
Карандаш с сухим хрустом сломался.
— Что-то я не слышала, чтобы дома продавались с собаками…
— Знаю, — буркнул Роман, моментально разозлившись.
На лице Радинки было написано веселое удивление.
— А какая именно собака нужна?
— Не знаю. Большая. — Он раздраженно скрипнул зубами. — Отыщите какой-нибудь каталог пород, только с картинками. И подберите несколько домов, которые выставлены на продажу. Выбирать буду не я.
— Ах вот оно что! — широко улыбнулась Радинка. — Это означает, что у вас с Шанной все хорошо?
— Нет, плохо! — рявкнул Роман. — В конце концов, буду сдавать этот чертов дом внаем!
Рот у Радинки разъехался до ушей.
— Тогда не спешите с покупкой дома. Если вы станете давить на Шанну, она просто сбежит, вот и все.
«Она и так сбежит», — угрюмо подумал Роман.
— Она мечтает о нормальной жизни с нормальным мужем. — Он дернул плечом. — А меня трудно назвать нормальным…
Радинка неодобрительно поджала губы.
— Проработав пятнадцать лет в «Роматек», я уже не знаю, что можно считать нормальным.
— Зато я могу подарить ей большой дом. И большую собаку.
— Значит, вы решили, что вам не хватает нормальности, и хотите ее прикупить? Ничего не выйдет. Шанна вас живо раскусит.
— Нет, черт возьми! Просто хочу, чтобы исполнилась ее мечта. И надеюсь, что она это оценит.
Радинка нахмурилась.
— Вообще-то женщина в первую очередь мечтает быть любимой.
— Об этом ей не нужно мечтать. Я только что признался ей в любви.
— Чудесно! — Просияла Радинка. — Только вот вид у вас не слишком счастливый.
— Неудивительно! Услышав, что я люблю ее, она в слезах выбежала за дверь.
— О Господи! Как странно… я ведь редко ошибаюсь в таких вещах. — Радинка побарабанила карандашом по столу. — Я уверена, Шанна просто создана для вас.
— Я тоже уверен, черт возьми. И она любит меня, иначе не стала бы… — Роман прикусил язык.
Радинка, подняв брови, ждала продолжения.
Роман помялся.
— В общем, я буду очень благодарен, если вы подыщете мне дом. А сейчас, простите, меня ждут.
Радинка снова поджала губы.
— Она одумается. Вот увидите, все будет хорошо. — Кивнув, секретарша снова уткнулась в компьютер. — Прямо сейчас и займусь.
— Спасибо. — Роман направился к двери.
— Только не забудьте избавиться от гарема. И поскорее, — крикнула ему вдогонку Радинка.
Роман поморщился. Еще одна проблема!
Он вихрем ворвался в свой кабинет.
— Добрый вечер, Ангус. Привет, Жан-Люк.
Ангус вскочил на ноги. Сегодня на нем был обычный килт в сине-зеленую клетку — цвета Маккеев.
— Что-то ты не спешишь, дружище! — проворчал он. — А зря! Пора наконец что-то делать. А то у меня эти самые мятежники точно кость в горле!
Жан-Люк, не вставая, приветственно махнул рукой:
— Bonsoir, mon ami.
— Что-нибудь уже решили? — Роман уселся за стол.
— Время для разговоров вышло. — Ангус принялся расхаживать по кабинету. — Этим взрывом мятежники объявили нам войну. Мои горцы рвутся в бой. Думаю, нужно нанести удар уже сегодня ночью.
— Я против, — вмешался Жан-Люк. — Петровский наверняка именно этого и ждет.
— Мои горцы не трусы! — надулся Ангус.
— Я, смею надеяться, тоже. — Голубые глаза Жан-Люка полыхнули холодным огнем. — Дело не в трусости. Вопрос в том, нужны ли нам лишние жертвы? Кстати, если бы ты и твои горцы не хватались за меч по каждому пустяку, а хоть иногда думали, то не проигрывали бы в сражениях — во всяком случае, так часто.
— Это когда ж я хватался за меч по пустякам? — взревел Ангус.
Роман примирительно вскинул руку:
— Все, хватит! Вчерашний взрыв не причинил особого вреда. И хотя я тоже согласен, что с Петровским нужно что-то решать, мне не улыбается мысль развязывать полномасштабную войну. Да еще на глазах у смертных.
— Exactement,[18] — Жан-Люк поерзал в кресле. — Итак, мое мнение нужно следить за Петровским и его людьми. И, улучив удобный момент, перерезать их поодиночке.
Ангус негодующе фыркнул:
— Это недостойно воина!
Жан-Люк неторопливо поднялся на ноги.
— Хочешь сказать, что я поступаю бесчестно? Тогда я вынужден вызвать тебя на дуэль!
Роман застонал. Пятьсот с лишним лет слушать эти бесконечные пререкания! С ума можно сойти!
— Может, сначала избавимся от Петровского?
Ангус и Жан-Люк переглянувшись, расхохотались.
— Раз мы, как всегда, разошлись во мнениях, — усевшись в кресло, сказал Жан-Люк, — тогда решающее слово за тобой.
Роман кивнул.
— Я согласен с Жан-Люком. Штурм дома в Бруклине привлечет слишком много внимания. Наверняка будут большие потери среди шотландцев.
— Не страшно, — пробурчал Ангус, усаживаясь в кресло. — Мои ребята не возражают против небольшого кровопускания.
— Я возражаю, — отрезал Роман. — Слишком давно я вас всех знаю.
— У нас мало людей, — вмешался Жан-Люк. — Лично я не инициировал ни одного со времен Великой Французской революции. А ты, Ангус?
— Со дня битвы при Куллодене,[19] — ни одного, — хмуро проворчал Ангус. — Зато такие, как этот ублюдок Петровский, по-прежнему плодят себе подобных.
— А это значит, что их с каждым днём становится все больше, — мрачно подытожил Жан-Люк. — Тут наше слабое место, мой друг. Их число растет, а наше — нет.
Ангус, кивнул:
— Нам нужны новые вампиры.
— Ни в коем случае! — встрепенулся Роман, испугавшись такого поворота разговора. — Лично я скорее умру, чем отправлю еще одну невинную душу в ад!
— Ну, тогда я возьму это на себя. — Ангус свирепо взъерошил рыжие волосы. — Наверняка где-то найдутся отважные воины, которые, оказавшись на пороге смерти, согласятся снова сражаться со злом!
Роман вздохнул.
— Ангус, триста лет назад все было по-другому! В современных армиях солдат не может исчезнуть просто так. Даже погибший. Если кого-то недосчитаются, поднимется шум.
— А пропавшие без вести? — Жан-Люк невозмутимо пожал плечами. — Такое случается. Тут я согласен с Ангусом.
Ромам потер лоб. Мысль о появлении еще одной армии вампиров была ему отвратительна.
