И поэтому впервые после гибели моего друга я совершенно четко осознал, что после его смерти я Должен довершить то дело, за которое он отдал жизнь. Я должен за него заложить замковый камень в арку.
В воротах Дворца меня ожидало распоряжение о предоставлении мне места в одном из домов для гостей, находящихся в пределах стен Дворца.
Домом этим была та самая круглая Башня, что в дворцовых понятиях означало очень высокий шифгреттор, не столько королевскую благосклонность и расположение, сколько признание уже существующего статуса. Здесь обычно размещали послов дружественных государств. Но по дороге нам пришлось пройти мимо Красного Углового Дома, и я увидел через узкие сводчатые ворота дерево серем с опавшими листьями над серым льдом пруда и дом, по-прежнему пустой.
В дверях Круглой башни меня приветствовал некто в белом хиебе и пурпурной рубашке, с серебряной цепью на шее. Это был Фейкс, хорошо мне знакомый прорицатель из крепости Отерхорд. Когда я увидел его доброе и прекрасное лицо, первое знакомое лицо, увиденное мною за много дней, чувство облегчения несколько смягчило мое настроение вынужденной покорности. Когда Фейкс сжал мои руки в своих ладонях редко встречающимся у кархидцев приветственным жестом, принятым только у очень близких друзей, я уже был в состоянии так же искренне ответить на его сердечность.
Ранней осенью он был избран членом кворремы от своего округа, Южного Рера. Избрание в члены совета кого-нибудь из ханддарской крепости не является чем-то исключительным, зато совершенно невероятным является то, что Ткач согласился принять этот пост, и я совершенно уверен, что Фейкс тоже отказался бы, если бы не его глубокая озабоченность и обеспокоенность, которые вызывало у него правления Тайба и тот путь, на который он толкал государство. Только поэтому он снял золотую цепь Ткача и надел серебряную цепь члена совета, и не понадобилось так уж много времени, чтобы стали заметны результаты его благотворного влияния, потому что с месяца терн он стал членом рекворремы, или Узкого Круга, являющегося противовесом для правительства премьер-министра, назначаемого самим королем. Вполне возможно, что его ожидало назначение на пост, который меньше года тому назад оставил Эстравен. Политические карьеры в Кархиде неожиданны и рискованны.
В Круглой Башне, маленьком, холодном и весьма претенциозном здании, мне предоставилась возможность поговорить с Фейксом прежде, чем я встретился с кем-либо другим, раньше, чем мне пришлось давать какие-нибудь показания или выступать с какими-то соображениями перед общественностью. Не отводя от меня своего ясного взгляда, он спросил:
— Значит, к нам прибывает корабль, больший, чем тот, в котором ты упал на остров Хорден три года тому назад. Это правда?
— Да. То есть я отправил сообщение, сигнал, который должен подготовить корабль к спуску на планету.
— Когда это должно произойти?
До меня только сейчас дошло, что я не знаю даже, какой сегодня день месяца, и только теперь я понял, в каком тяжелом состоянии я находился последнее время.
Я отсчитал необходимое количество дней от дня, предшествовавшего дню смерти Эстравена. Когда же выяснилось, что в случае минимального удаления корабля он уже должен находиться на околопланетарной орбите и ожидать моего следующего сигнала, я пережил очередное потрясение.
— Мне нужно связаться с кораблем. Они там ждут моих инструкций. Где, сообразно желанию короля, ему следует сесть? Это должна быть незаселенная территория, достаточно большая. Мне обязательно нужно получить возможность воспользоваться передатчиком…
Все было организовано четко, без всяких помех и сложностей. Бесконечные извивы и разочарования моих прежних контактов с правительством в Эргенранге растаяли, как битый лед во время весеннего половодья. Колесо совершило полный оборот. Аудиенция короля была назначена на завтра.
Эстравен посвятил шесть месяцев тому, чтобы добиться для меня первой аудиенции, и всю оставшуюся жизнь, чтобы добиться второй.
На этот раз я был слишком измучен, чтобы волноваться, и меня одолевали более важные заботы, чем то, как я буду выглядеть на аудиенции. Я прошел весь этот длинный красный зал, увешанный пыльными знаменами, и остановился перед возвышением с тремя большими каминами, в которых трещал и сыпал искрами огонь. Король, сгорбившись, сидел на резном табурете за столом около среднего камина.
— Садитесь, господин Ай.
Я сел по другую сторону камина и увидел его лицо, освещенное огнем. Он казался старым и больным. Он выглядел, как женщина, которая потеряла ребенка, как мужчина, потерявший сына.
— Ну что ж, господин Ай, ваш корабль скоро приземлится.
— Он сядет в Эсен Фен, согласно пожеланию Вашего Величества. Он должен опуститься на поверхность планеты сегодня вечером, в начале третьего часа.
— Что будет, если они не попадут в назначенное место? Это вызовет сильный пожар?
— Они будут все время идти по радиопеленгу. Все это уже согласовано. Ошибки исключаются.
— И сколько же их там, на корабле? Одиннадцать? Это правда?
— Да. Слишком мало, чтобы их следовало опасаться, Ваше Величество.
Ладони Аргавена дрогнули в незаконченном жесте.
— Я вас уже не боюсь, господин Ай.
— Меня это очень радует, Ваше Величество.
— Вы оказали мне большую услугу.
— Но я не служу Вашему Величеству.
— Знаю, — сказал он равнодушно и стал всматриваться в огонь.
— Мой анзибл, скорее всего, находится в Мишнори, в руках Сарфа, но на корабле есть еще один. С этого времени, если Ваше Величество изъявит согласие, я буду исполнять обязанности полномочного посланника Экумена, наделенного правами обсудить и подписать договор о сотрудничестве с Кархидом. Мои полномочия в любую минуту может подтвердить Хайн и стабиль с помощью анзибла.
— Очень хорошо.
Я замолчал, потому что он не уделял мне всего своего внимания. Он толкнул носком сапога тлеющее в камине полено. Из камина вылетел сноп красноватых искр.
— Зачем, черт побери, он меня обманывал? — спросил он высоким пронзительным голосом и первый раз за все время беседы взглянул мне прямо в глаза.
— Кто, Ваше Величество? — спросил я, не отводя взгляда.
— Эстравен.
— Он хотел, чтобы, Ваше Величество, вы не обманывали сами себя. Он убрал меня подальше, с глаз долой, когда Ваше Величество начали покровительствовать фракции, которая относилась ко мне недоброжелательно. Он привел меня обратно в тот самый момент, когда мое прибытие, даже само по себе, могло убедить Ваше Величество принять миссию Экумена и проистекающую из этого славу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
