Я сделала для него ключ от потайного хода, и теперь он часто меня навещает: сообщает о том, что происходит в мире, приносит диковинки. А какие чудесные истории он рассказывает! Ни один человек не знает их столько. Камиль обещал выкрасть меня и увезти в свою цветущую пустыню, но тут отец умер, и нам назначили это жуткое испытание!
– Ты слишком добра, моя госпожа, – ответил невесть откуда взявшийся пустынник. – Я всего лишь смиренный раб моей принцессы.
– Камиль!
Инай прильнула к нему и начала нашёптывать что-то на ухо. Тот щурился и млел по-кошачьи счастливо. Может, этот пустынник и не такой кровавый, но головы кружить умеет знатно. На традициях оседлого сватовства погорел, а, герой-любовник?
– Мне пора, – поспешил ретироваться Николас, так как к горлу подступил удушливый комок.
Влюблённые его даже не услышали.
***
Эглаборг помешивал суп в котле, когда Охотник вернулся в лагерь.
– Есть несколько хороших новостей и одна плохая, – поприветствовал его Николас.
– Давайте сразу плохую, чтобы хорошими можно было её заесть, – ответил целитель, поднеся ко рту ложку с супом.
– Получить покровительство хана Саргала у нас не выйдет, потому что он умер. Но я нашёл непыльную работёнку, за которую пообещали хорошую награду. И даже заплатили вперёд – подарили одного из небесных аргамаков.
Целитель уронил ложку обратно в суп и оглянулся по сторонам в поисках чудесного коня. Харысай подкрался к нему сзади и боднул пыльным лбом.
– Ай! – вскричал Эглаборг и уставился на жеребёнка во все глаза. – Какой-то он плешивый и неказистый для породистого скакуна. К тому же вороной. Вы ведь не любите вороных.
– Ты просто не видел, как ему во дворце кланялись. Не обижай священное животное, – Николас потрепал коника по шее. – Кстати, а где твои крылья?
– Так они только на третьем году вырастут, – помахивая куцым хвостом, ответил жеребёнок.
– Вы теперь ещё и с конями разговариваете? – Эглаборг встревоженно навис над ними.
– И с конями, и с богами, а скоро вообще с драконом придётся парой слов перекинуться, – пожал плечами Охотник, выгребая всё содержимое своей седельной сумки.
Моток верёвки по обыкновению оказался на самом дне. Николас принялся отмерять её локтями.
– Дракон?! Да вы верно бредите! Настоящий живой огнедышащий дракон? – целитель в недоумении воззрился на него.
– Нет, это речной змей, судя по виду, из Поднебесной. Найди нашу выходную одежду. Завтра на рассвете надо при параде явиться на ханскую смотровую площадку.
Охотник поймал Харысая и начал наматывать верёвку на его крохотную морду.
– Что ты делаешь?! – тот со всей силы дёрнул головой.
– Недоуздок. Стой спокойно, а то я в петлю не попадаю, – укорил его Охотник. – Любому взрослому коню нужен недоуздок. Ты же хочешь быть взрослым?
Услышав волшебное слово, коник встал смирно, и Николас завязал узел у него под подбородком.
– Вы что-то сказали? Или это опять кому-то из ваших?.. – встрял Эглаборг.
Николас загадочно улыбнулся и принялся выковырять репейник из жеребячьего хвоста.
– Я надеюсь, вы не собираетесь драться с драконом? – не унимался целитель. – Может, ну его? Обойдёмся и без этих денег. Лучше пощиплем жар-птичек. Их перья можно продать за кругленькую сумму.
– Нет! Нельзя мучить добрых духов без веской причины, – возразил Николас. – А дракона можно уболтать, но для этого нужны красноречие и мудрость.
– Я! Я знаю, кто самый мудрый и красноречивый в Эламе. Это птица Гамаюн, – вставил своё слово Харысай.
Да, птички тут повсюду, даже на гербе.
Закончив с хвостом, Охотник взялся за ножницы и принялся остригать замусоленные пряди из обчёсанной гривы.
– Всё равно его года три доращивать придётся, прежде чем можно будет заездить, – покачал головой Эглаборг.
Николас положил в карман мыло со щёткой и потянул Харысая к реке.
Жеребёнок упирался всеми четырьмя ногами, но в воду заходить не соглашался.
– Проваливай тогда в табун! – крикнул Охотник и отвернулся, сложив руки на груди. – Мне такой грязный и трусливый тулпар не нужен.
С опаской ступая по топкому дну, Харысай вошёл в воду. Охотник принялся счищать грязь с его тощих боков и шеи. Жеребёнок терпел пытку щёткой с мученическим видом. Стоило Николасу его отпустить, как Харысай помчался обратно в лагерь. Охотник умылся сам и последовал за ним.
Хорошо бы лечь спать пораньше. Следующий день обещал быть очень трудным.
***
– Надо перешивать всю одежду, – досадовал Николас.
Его щиколотки выглядывали из-под льняных штанов, а рукава рубашки доходили лишь до середины запястий.
– Я вам говорил. Вы подросли чуть ли не на полторы головы и хотите, чтобы одежда, которую вы носили до обучения в Храме Ветров, была вам в пору? – ответил Эглаборг.
– Ну и ладно, – отмахнулся Охотник. – Подумаешь, чуть короткое. Сделаем вид, что так и надо. Главное, что чистое. После купим более подходящее.
– При условии, что вас не съест дракон, – напомнил целитель, и они поспешили на смотровую площадку.
Там их уже ждали шестеро человек. Визирь Салим перешёптывался с неизвестным мужчиной. Две принцессы стояли поодаль и тревожно вглядывались в мутную гладь реки. Надира оказалась невысокой и плотной, но под ворохом зелёной парчи и шёлка разглядеть её не получалось. Принцесс охраняли два молчаливых конных стражника.
– А вот и наш последний чемпион, – поприветствовал Николаса визирь. – Господин…
– Мортимер Стигс из Авалора, – подсказал Охотник.
– Хасан, думаю, самое время поведать твой план, – обратился Салим к незнакомцу.
Его аура была мутной, как вода в реке, с вкраплениями болотной ржавчины и островками ряски. Значит, дар у мага всё-таки есть. Если приложить к нему недюжинную смекалку, то Надира спасётся. Денег хоть и не дадут, если другой чемпион победит, но и тулпара тоже не отберут. Сожалеть не о чем, лучше искренне болеть за среднюю принцессу.
Хасан бочонком выпятил грудь и заговорил, накручивая на палец чёрный ус:
– Когда принцесса Надира войдёт в реку, я отвлеку дракона «чудесным огнем», состав которого знаю только я.
Он показал несколько бамбуковых снарядов. Эглаборг с Николасом переглянулись. Такие они уже видели в Поднебесной, похожим способом Белый Палач сломил неприступные стены Эскендерии. Вот только подействует ли такой трюк на дракона?
Хасан продолжил:
– Когда принцесса ступит на остров, то скормит василиску этот яд. Его изготавливают по тайному рецепту великие мастера севера.
Хасан протянул им маленький кожаный мешочек.
– Молотый волчий корень, – Эглаборг удостоил яд всего одним взглядом. – Тоже мне тайный рецепт. Мы им грызунов травим. Только василиска он не усыпит.
Николас вздохнул и заложил руки за спину. Час от часу не легче. Ещё и ящер-переросток!
– Когда яд подействует и принцесса сорвёт с дерева яблоко, я сотворю иллюзию каркаданна, который обратит гнев птицы Рух на себя, – подобрался к концу Хасан. – И принцесса беспрепятственно вернётся в безопасность.
Рух?! Хуже некуда! Огромная, как скала, стремительная, как стадо взбешенных грифонов, Рух – эманация ярости в чистом виде. Как с такой справиться?
– Не бойся, малыш, – похлопал его по плечу чемпион Надиры. – Сумеречник Хасан победит жуткую птицу, ты и глазом моргнуть не успеешь.
Если так можно назвать слабенького мороча, который развлекает придворных потешными иллюзиями. Надиру тоже ждёт гибель!
Николас подался вперёд, но Салим упредительно выставил руку:
– Дождись своей очереди, горячая голова. Нарушение древних традиций карается казнью.
Николас яростно сверкнул глазами. Как можно безучастно смотреть на расправу?!
Надира во главе торжественной процессии спустилась к реке, разоблачилась и нырнула в воду. Хасан остался на берегу готовить снаряды. Не успела принцесса проплыть и половину пути, как на поверхности снова показалась чешуйчатая голова. Хасан поджёг фитили. Загрохотали снаряды и подняли в небо снопы жёлтых искр.
