Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гронский вздохнул.
— Там будет бой, понимаешь? Настоящий бой. Я не могу не то что гарантировать твою безопасность, но даже быть уверенным в том, что смогу тебя защитить, если что-то пойдет не так. А практика показывает, что в таких ситуациях обычно все идет не так.
— Знаешь, в моей жизни уже все пошло не так недели три назад. А после вчерашнего меня вообще трудно чем-то напугать.
— Тебе так кажется, — заметил Гронский.
— Все равно, — Алина упрямо нагнула голову. — Я пойду с тобой.
Некоторое время они сидели молча.
— Хорошо, — сказал наконец Гронский. — Идем вместе. Но только при одном обязательном условии.
— Каком?
— Ты мгновенно и без обсуждений выполняешь все мои приказы. Не просьбы, не рекомендации — приказы. Если я скажу «падай», ты должна упасть, даже если под тобой будет выгребная яма. Если скажу «стой» — останавливаешься в ту же секунду, хотя бы даже и на одной ноге. Понятно?
Алина улыбнулась широко и радостно, как ребенок, которому отец разрешил пойти вместе с ним на работу.
— Понятно. Отлично. Я согласна. Когда выходим?
— Детский сад какой-то, — проворчал Гронский, встал, поставил в железную раковину свою опустевшую кружку и повернулся к Алине: — Когда скажу, тогда и выходим. А пока мне нужно идти, а ты остаешься и ждешь меня в квартире.
Алина открыла было рот, но Гронский строго посмотрел на нее и сказал:
— Правило выполнения приказов вступает в силу немедленно. Мне нужно подготовиться к сегодняшней ночи, кое-что узнать и проверить. А тебе лучше не выходить на улицу, если не хочешь встретиться с приятелями тех джентльменов, один из которых упал на крышу твоего автомобиля.
— Я бы могла поехать к папе, — неуверенно произнесла Алина.
— И это будет первой точкой, где тебя начнут искать, — ответил Гронский. — Так что, как я уже говорил, здесь самое безопасное для тебя место. Мобильник тебе придется выключить и не включать, пока я не скажу. В квартире есть городской телефон, если будет нужно, я позвоню на него. Сама никому и никуда не звони вообще.
— А на работу можно позвонить? Я бы просто предупредила ассистентку, что меня сегодня не будет…
— Ни в коем случае. Твой начальник вчера подписал тебе бессрочный отпуск, так что на работе как-нибудь справятся без тебя.
Алина печально кивнула. Гронский вышел из кухни и вернулся с пачкой машинописных листов.
— Вот, почитай, чтобы не было скучно. Надеюсь, тебе нравится средневековая проза.
* * *Кардинал откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на часы. Стрелки на циферблате с мальтийским крестом вытянулись в одну длинную вертикальную линию, как по стойке смирно. До начала операции оставалось шесть часов.
Только что из его кабинета вышли пятеро. Впрочем, сейчас их было только четверо: Хлоя уехала еще утром, как только в город прибыла ее группа. Кардинал молча выслушал короткие доклады своих людей, время от времени рассеянно кивая: боевые отряды полностью экипированы и готовы к выходу, техническое обеспечение завершено, работа с полицией и другими экстренными службами проведена, госпиталь подготовлен к приему возможных раненых, а тех, кому, несмотря на тщательную подготовку, все же будет не суждено пережить эту ночь, ждет специальный транспорт и молчаливая глубокая яма на окраине города, которая станет для них вратами в иной мир. Абдуллу ожидало другое: специально оборудованное помещение на втором подземном уровне дома и сложный химический коктейль, с любовью и тщанием приготовленный Лорен. Если все и дальше пройдет так, как задумано, то очень скоро в этом же помещении окажется еще один гость, тот, который и являлся главной целью операции, о существовании которого Кардинал раньше только слышал, а теперь получил убедительные доказательства его существования.
Да, все готово. Иначе и быть не могло, когда мероприятием занимаются лично пятеро под его руководством. Кардинал посмотрел в окно: расплывающийся в тусклом полумраке ранних сумерек мир за стеклом не подозревал о том, какие изменения может принести ему эта ночь. Впрочем, скорее всего, эти изменения вряд ли повлияют на картинку, подобную старому дагеротипу: все так же будут ползти по тротуарам фигурки людей, медленно двигаться автомобили и экипажи, свет в окнах домов будет зажигаться и гаснуть в привычное время. Их почувствуют только те, кто, как и Кардинал, находится с другой стороны зеркального стекла, а внешний мир если и заметит что-то, то не более чем холоднокровные обитатели болота могут обратить внимание на изменение цвета оперения прилетающих по их душу цапель.
Кардинал вытащил из нагрудного кармана небольшой ключик, нагнулся, открыл нижний ящик стола и некоторое время молча смотрел на его содержимое. Небольшая книжка в мягкой потрепанной обложке с заглавием на английском языке и грубым изображением каких-то гор; небольшой серебристый осколок металла с зазубренными краями и отверстием, в которое был продет потертый кожаный шнурок; деревянная лакированная шкатулка с красными иероглифами на крышке. Поверх бумажной обложки книги лежала тяжелая армейская «Beretta», тускло поблескивающая потертым металлом. Рядом стояла картонная коробочка с патронами.
— Привет, старый друг, — пробормотал Кардинал и вытащил пистолет из ящика. Ладонь сомкнулась вокруг толстой рифленой рукояти. Металл был теплым, как тело живого существа. Кардинал вытянул вперед руку с пистолетом, который тут же стал ее естественным продолжением, и прицелился. Мышцы привычно приняли на себя вес оружия, рука замерла неподвижно и твердо, как стальной прут. Отлично.
Кардинал положил пистолет на стол, вынул пустую обойму, достал из ящика картонную коробочку и начал не спеша снаряжать двухрядный магазин патронами с необычными светло-серыми пулями, на каждой из которой имелась едва заметная насечка в виде знака, похожего на букву арамейского алфавита.
Когда в обойму с легким клацаньем лег пятнадцатый патрон, раздался негромкий мелодичный звук: телефон деликатно сообщал о входящем звонке. Кардинал отложил в сторону обойму и взял трубку.
— Я слушаю.
— Это Хлоя, — раздался в динамике холодный женский голос. — Я на месте. Ситуация под контролем.
— Очень хорошо, — ответил Кардинал, снова взял пистолет в руку и прицелился в стену напротив. — Там кто-то был, конечно?
— Теперь уже именно был, — ответила Хлоя.
— Спасибо, — сказал Кардинал. Он по-прежнему целился в стену. Рука оставалась неподвижной. — Связь каждый час, в последний час — каждую четверть, последняя четверть — непрерывно.
— Принято, — отозвалась Хлоя и дала отбой.
Кардинал медленно надавил на спусковой крючок, в ответ на его движение курок пистолета так же медленно отошел назад, пока наконец не раздался громкий металлический щелчок. Рука не дрогнула, прицел не сбился ни на миллиметр. Кардинал удовлетворенно кивнул, взял снаряженную обойму и резким движением загнал ее в рукоять пистолета.
* * *Шут не понимал, как такое могло произойти.
Он все сделал правильно, постарался учесть все возможные варианты развития событий, предусмотреть и заранее устранить ошибки и был уверен, что его ныне уже покойный наставник и старший товарищ Маклай мог бы им гордиться. Посмотрел бы своими бульдожьими глазами, кивнул и буркнул что-нибудь одобрительное. Он всегда делал именно так, и Шуту было приятно знать, что бригадир его ценит. За те несколько лет, что они работали вместе, между ними не было сказано, наверное, и сотни слов, даже если сосчитать приветствия, но они были и не нужны: между Маклаем и Шутом установилось суровое мужское взаимопонимание, которому были ни к чему лишние разговоры. И вот теперь все изменилось: Маклай мертв, а на его месте совершенно неожиданно оказался Шут, и он до сих пор не мог понять, как нужно было расценивать неожиданное задание по наблюдению на заброшенном заводе — как повышение по службе или наказание за провал операции два дня назад. Вначале он думал что первое, во всяком случае, судя по важности и ответственности этого поручения и по тому, что теперь он лично звонил шефу, что раньше мог делать только Маклай. Но в последние несколько минут он все больше убеждался в том, что это было истинным наказанием, причем неоправданно суровым.
Неоправданно потому, что Шут действительно все сделал правильно. Он прибыл на территорию завода восемнадцать часов назад, ночью, ровно за сутки до времени предстоящей встречи. С ним было еще пятнадцать человек, и они должны были проследить, чтобы никто, кроме них, не вздумал устроить здесь засаду или еще что-нибудь в этом роде.
Завод был огромен и напоминал город, оставленный своими обитателями больше двадцати лет назад, который был слишком велик для того, чтобы его можно было снести или реконструировать, и который теперь медленно разрушался под действием дождей, ветров и времени. Заводская ограда частично обрушилась; с западной стороны, которая выходила к болоту, поросшему густым невысоким лесом, она отсутствовала вовсе, а большие железные ворота в южной стене покосились и замерли, распахнутые, словно беззубые челюсти. С десяток гигантских бетонных корпусов возвышалось как городские небоскребы, разделенные улицами широких подъездных дорог и аллей, а между ними тесно лепились друг к другу небольшие каменные и деревянные строения с провалившимися крышами и покосившимися стенами. Пахло железом, холодом и отсыревшим бетоном. У раскрытых ворот бывших складских помещений уткнулись в мокрый просевший асфальт железные остовы мертвых машин. Огромные окна оскалились острыми обломками выбитых стекол, а те, в которых стекла каким-то чудом сохранились, были покрыты густой грязью из пыли и влаги, как затянутые бельмами глаза. Повсюду из широких трещин в стенах и щелей между бетонными плитами вылезала сорная трава или торчал чахлый кустарник вперемешку с болезненными, как дети подземелья, деревцами: первые поселенцы, посланники окружающего заводские корпуса леса, который рано или поздно скроет от глаз людей брошенное ими их собственное безобразное творение и затянет растительным пологом эту груду каменных обломков и ржавого железа, как живая плоть затягивает уродливую рану на теле. Кроме этой жалкой растительности, здесь не было ничего живого. Ни человек, ни зверь не стали бы селиться среди этих холодных развалин в тридцати километрах от городской черты, а если кто-то и обитал в гулкой тишине заброшенных зданий, то уж точно не принадлежал ни к миру животных, ни к миру людей.
- Неоновые палочки - Артём Нариаки - Триллер / Ужасы и Мистика
- Возмездие - Олег Александрович Белов - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Черный лед - Майкл Коннелли - Триллер
- Заложники. 68 часов в ловушке - Адриан Леви - Триллер
- Поцелуй через стекло (СИ) - Воронина Алина - Триллер
- Наследник Бога. Финал - Валерий Лашманов - Боевик / Космическая фантастика / Триллер
- Кровные связи - Дэн Уоделл - Триллер
- Тотем. Проклятый - Дэвид Моррелл - Триллер
- Второй шанс - Джеймс Паттерсон - Триллер
- Террорист - Лев Пучков - Триллер