– Флоренс, признаюсь, вы меня очень обеспокоили. Вы говорите, что Хелен бредит, она не может подойти к телефону, не вставала с пола в ванной. Мне все это не нравится. Я прошу вас срочно вернуться в Марракеш, чтобы она могла пройти лечение. Лорен будет рада помочь и все организует. Я могла бы сегодня же прислать за вами машину.
– Нет… Думаю, с ней все будет в порядке. Я спрошу ее, но она была твердо настроена остаться здесь и закончить дела.
– Судя по вашим словам, Хелен не в том состоянии, чтобы принимать такие решения самостоятельно. Послушайте, Флоренс, вы молоды, а Хелен может запугать, я это знаю. Но сейчас важнее всего позаботиться о том, чтобы она была под присмотром и поправилась, пусть вы и рассердите ее, это в любом случае временно.
– Нет, я понимаю. Я подумаю об этом, хорошо?
– Хорошо. Я перезвоню сегодня днем, узнаю, как дела. Да, кстати, я набирала оба ваших мобильных номера, но не смогла дозвониться.
– Здесь плохая связь.
– А этот номер я могу использовать?
– Да, это городской телефон.
– Отлично. Созвонимся.
Флоренс швырнула трубку на рычаг. Твою мать. Что она собирается сказать Грете через несколько часов или дней, не имея возможности предъявить ей Хелен?
«Здравствуйте, Грета, вообще-то я убила Хелен – упс! – как насчет того, чтобы я стала Мод Диксон?»
Превосходно.
34
Флоренс сидела на пляже, зарывшись пальцами ног в песок. Ветер, беспрестанно сотрясавший все вокруг с самого их приезда, внезапно прекратился. Воздух стоял неподвижный и тяжелый. От беспощадного солнца не было никакого спасения.
Она пыталась выбросить из головы телефонный разговор с Гретой. Ей хотелось вернуть то ощущение, с которым она проснулась: будоражащее удовольствие от мысли, что теперь она Хелен. В общении с Гретой пришлось вновь становиться собой, и Флоренс это не понравилось. Остался осадок: что-то липкое и неприятное, что хотелось стереть. И вернуть ту легкость, уверенность, силу, которые она уже успела почувствовать.
Она набрала горсть песка и пропустила сквозь пальцы. Ее кожа была розовой от солнца. Синяки на ногах, до этого фиолетовые, становились уже желто-зелеными. Она присыпала их песком.
После общения с Гретой она просмотрела заметку в «Ле Матэн» и попыталась ее перевести. Там было всего несколько строк. Туристка из Нью-Йорка по имени Хелен Уилкокс на арендованной машине сорвалась с обрыва на улице Бадр в десять часов вечера в субботу. По счастливой случайности из-за неполадок с лодочным мотором местный рыбак задержался допоздна и услышал шум. Он добрался до машины, пока она еще была на поверхности, и вытащил мисс Уилкокс через открытое окно. Она доставлена в больницу с незначительными травмами и, по-видимому, скоро полностью оправится. Это уже пятая авария на улице Бадр в этом году. В прошлом году в результате несчастного случая там погибли два человека.
Флоренс захлопнула ноутбук в отчаянии. Она не узнала ничего такого, о чем ей не было бы известно. Ее память все еще оставалась черной дырой, и она боялась, что полицейский Идрисси заполнит пробелы раньше нее. Тогда будет разрушена не только ее новая жизнь в образе Хелен Уилкокс, но и прежняя жизнь Флоренс Дэрроу.
Она встала и отряхнула прилипший к телу песок. Заметила вдалеке стайку кайтсерферов. Собрав вещи в сумку, она направилась в их сторону. Когда подошла ближе, несколько серферов обернулись на нее, но ни один не задержал взгляда надолго. Она неважно смотрелась на пляже: бледная кожа покраснела под солнечными лучами, а верх от бикини Хелен был ей явно великоват.
Она заметила Ника, сидящего на полотенце размером с сервировочную салфетку. Его гидрокостюм был наполовину расстегнут, спущенная верхняя часть лежала на песке, словно тень. Он жадно поглощал тающее фруктовое эскимо.
– Привет, – поздоровалась она, встав над ним.
Ник поднял голову и радостно улыбнулся.
– Эй, привет! – Паузы как раз хватило на то, чтобы капли мороженого
