Все эти дети знали, что с ними произошло и на какие жертвы обрек их шаман. Несмотря на все войны и несчастья, несмотря на то, что в целом мире у них не осталось родных и близких, в детских глазах читались облегчение и покой, обретенные ими в тот момент, когда дьявольская магия, травившая сердца все это время, растворилась. Их души по-прежнему были связаны с лесом, но над их волей больше никто не властвовал, даже Святобор. Дети леса окружили ребят и не сводили с них глаз.
– Проклятия больше нет! – сказала Луна, выйдя в самый центр. Она говорила спокойно, лишь слегка разжимая губы, но все вокруг ее слышали. Голос ее был чист и разлетался эхом, как гром посреди бескрайнего поля. – Каждый из вас может вернуться в мир. Я не буду препятствовать. Вы имеете право сами решать, как жить дальше: оставаться здесь, чтобы защищать и охранять лес, или возвращаться к остальным людям – своим родителям или родственникам, если сможете отыскать их. Я же буду оберегать то, что было создано здесь на протяжении веков. Так или иначе, все мы навечно связаны одной силой и являемся одним целым. И если это место погибнет, то погибнет каждый из вас.
Тошка смотрел на совершенно незнакомую и такую резко повзрослевшую Луну и не мог сдержать слез. Его руку сжала чья-то теплая ладонь, и, обернувшись, он увидел Алину. Девочка улыбалась и выглядела абсолютно здоровой, несмотря на недавнюю аварию. В ее взгляде Тошка не увидел страха или беспокойства, зато разглядел что-то новое, что-то такое, что читается во взглядах людей, проживших долгую, насыщенную жизнь. Он сжал руку соседки и улыбнулся ей.
Эпилог
Роза дремала в своем старом кресле, совершенно не задумываясь о времени суток, о том, какой на календаре год, и о том, сколько ей осталось топтать землю в одиночестве. Из всех людей на свете у нее остался только Лева, который нашел ее в лесу много лет назад и потратил всю свою жизнь и любовь на давно зачерствевшее сердце Розы. Она сто раз называла его глупцом, уверяя, что ничего между ними никогда не будет. Женщина разучилась любить, после того как потеряла обоих своих мальчиков, и уже не сможет расколоть скорлупу, сковавшую ее душу. Но Лев не сдавался. Он пронес эту безответную любовь через всю свою жизнь, так и не предприняв попыток жениться или завести отношения с кем-то еще.
В дверь постучали. Роза никого не ждала, потому даже не разлепила глаза и продолжала медленно дышать, чтобы скорее погрузиться в глубокий сон. Стук повторился, но уже более настойчиво.
– Уходите, – разнесся эхом по квартире старый, скрипучий голос Розы.
Сразу после этих слов стук усилился.
– Да что такое? Пожар там, что ли? – Роза поднялась с кресла и зашаркала в сторону двери, охая и тяжело вздыхая.
Стук становился все агрессивнее и чаще. По пути к двери Роза зашла на кухню и на всякий случай вооружилась небольшой сковородой со следами многолетнего нагара. Она не боялась грабителей, наоборот, была бы даже рада, если бы кто-нибудь закончил ее бесполезную жизнь тяжелым ударом по голове, а затем сильно огорчился, что брать у старушки, кроме ветхой, разваливающейся мебели, нечего. Но она бы с радостью попыталась отбиться, чтобы выместить на человеке скопившуюся за эту дрянную жизнь злость.
– Да не стучи ты, дятел! Иду!
Подойдя к двери, Роза повернула барашек замка и приоткрыла ее на длину натянутой цепочки. Лампочка в подъезде перегорела, и старые глаза Розы никак не могли разглядеть гостя.
– Привет, мам, – раздалось из темноты.
Сковорода выпала из рук женщины, и звон эхом разлетелся по всему подъезду. Дрожащей рукой Роза закрыла дверь и заревела. Она простояла так чуть меньше минуты, а затем непослушными пальцами сняла цепочку и открыла дверь настежь.
Влад шагнул в квартиру, покинутую им много лет назад. Не глядя по сторонам, он крепко обнял обливающуюся слезами мать.
– Все кончено. Демон мертв. Я снова помню все. Я снова твой сын. Прости меня. Я так хочу, чтобы ты меня простила!
– Мне не за что прощать тебя, – сказала Роза, уткнувшись носом в грудь постаревшего без нее сына. – Это ты должен простить меня, что, пытаясь спасти жизнь одному из вас, я потеряла обоих.
– Мы сможем наверстать упущенное! Лес может дать нам время, он может помочь нам прожить столько, сколько нужно, чтобы успеть побыть вместе, – гладя седую голову матери, шептал Влад.
– Мне достаточно и одного часа рядом с моим сыном, о большем я даже не собираюсь просить, – всхлипнула Роза и как смогла сильно сжала его в своих объятиях.
– Фил, не сгоняешь за краской?
– Легко! – обрадовался Фил и, вскочив на свой новенький электросамокат, быстро стартанул в сторону магазина.
– Если красить аккуратнее, краска будет кончаться в два раза медленнее, – заметила Саша, когда Марк опустил кисточку в банку с растворителем.
– Так просто быстрее, – пожал тот плечами. – Тош, а ты идешь сегодня с нами на озеро?
– Я обещал Алине, что помогу ей сегодня с курсовиком.
– Ты? С курсовиком? – засмеялась Саша.
– Ну да. Кофе там сварю, комаров погоняю, – застенчиво улыбнулся Тошка в ответ. – Но мы можем подъехать вечером, если вы еще будете там.
– Если Фил не начнет ныть, то будем.
– В отличие от тебя, братец, мой муж еще и по ночам иногда работает, – посмотрела Саша на Марка исподлобья.
– Ой, все, не начинай, – махнул рукой Марк и, завидев вдалеке приближающегося Фила, вынул кисточку из банки.
– Как думаете, в следующем году проспект сузят ради расширения парка, как обещал отец Агаты? – спросила Саша, устанавливая памятную табличку на подсохшую часть забора.
– Алина говорит, что ее отец видел генплан, и там увеличение территории на пару гектаров. Правда, это собираются сделать в течение пяти лет, но начнут уже в следующем году.
– Было бы здорово. Луна бы обрадовалась, если бы узнала.
Саша закрепила табличку и взглянула на большое цветущее дерево, огражденное невысоким, по колено, заборчиком, и на куст рядом с ним, в который несколько лет назад упала четверка школьников, чтобы переступить порог между мирами и прийти к ней на помощь.
– Думаешь, она не знает? – спросил Фил, протягивая банку с краской Марку.
Саша лишь пожала плечами, а затем достала из сумочки конверт и, переступив через заборчик, бросила конверт в куст, где тот моментально исчез.
– Она ведь так и не выходила на связь с тех пор.
– Зачем ей привлекать лишнее внимание к себе? Мы ведь прекрасно знаем, что она там и у нее все хорошо, – обнял сестру Марк, когда та вернулась.
Друзья посмотрели на дерево, затем перевели взгляд на табличку, где было написано: «Памятное место, переступать ограждение строго запрещено. Ведется видеонаблюдение». А с обратной стороны черным маркером был в очередной раз обведен текст, написанный несколько лет назад: «Лев, Роза, Луна, Леша Топор
