Питер, однако, был не склонен рассуждать подобным образом.
– Что ж, я действительно угрожал ей этим. Она просто с ума сходила от ярости, пытаясь дать мне понять, как я буду выглядеть перед авторитетной медицинской комиссией в случае, если мои снимки попадут к ним. Ну я, конечно, тоже рассвирепел и рассказал ей, что может произойти, если мои предположения о причине смерти ее мужа дойдут до той же комиссии. – Питер провел рукой по волосам. – Знаешь, Мара временами бывала порядочной сучкой. И до сих пор не оставляет нас в покое, ее тень все еще витает над нами.
Так ли это, задалась вопросом Пейдж. С тех пор как умерла Мара, все пошло наперекосяк. И неизвестно, восстановится ли прежнее стабильное положение.
Обескураженная всем услышанным, она тяжело облокотилась о дверной косяк.
– И что же нам теперь делать? Как жить дальше?
– Понятия не имею.
– Но мы не можем продолжать в том же духе. Уж слишком сгущаются тучи.
– Тогда мы разделимся. Ты возьмешь своих пациентов, Энджи – своих, а ко мне перейдут мои.
– Но мне этого совсем не хочется, – крикнула Пейдж. Раскол – это самое последнее решение. – Я люблю твоих пациентов не меньше, чем своих собственным. Кроме того, мне нравится работать в коллективе.
Я хочу, чтобы все вернулось на круги своя. Наша жизнь до того, как умерла Мара, была такой комфортной.
Питер ничего не ответил. Он даже не взглянул на нее. Когда он снова взял ручку и принялся писать, она поняла, что самое время ей исчезнуть. Она вернулась в свой офис, а когда последний из пациентов удалился, ни секунды не медля поехала в Маунт-Корт.
Тренировка прошла удачно. Пейдж изо всех сил пыталась убежать от демонов, преследовавших ее весь день, и поэтому заставляла своих девочек, да и себя заодно, трудиться больше обычного. Поэтому она и устала больше, чем обычно, направляясь к машине после тренировки. Усталость заставила ее потерять обычную наблюдательность, и она не почувствовала подвоха, когда подъезжала к дому. Остановив машину, она выбралась из-за руля и протянула было руку к заднему сиденью, чтобы взять одежду, которую она носила на работе. Неожиданно из-за сиденья возникла девичья головка, и Пейдж вскрикнула от неожиданности:
– Сара!
Сара – а это была она – смотрела на нее во все глаза.
Прижав руку к груди, Пейдж попыталась успокоить бешено стучавшее сердце.
– Ты меня испугала до полусмерти. Я и представить себе не могла, что ты находишься там. Почему ты меня не предупредила, что в машине?
– Если бы я заговорила, вы бы развернулись и отвезли меня назад.
– Я и сейчас могу это сделать, между прочим, – пригрозила Пейдж, но Сара быстро вылезла из машины, пересекла лужайку перед домом и уселась на ступеньках парадной лестницы.
Пейдж подошла и присела рядом с ней. Ей очень хотелось поскорее повидать Сами, но инстинкт подсказал ей, что сейчас Сара нуждается в ней больше. Девочке нужен друг. Неожиданно Пейдж почувствовала, что не против стать подругой Сары.
– Значит, ты пришла ко мне в гости?
Сара кивнула.
– Кто-нибудь в курсе, что ты у меня?
– У меня отпуск до вечера.
– До какого часа?
– До десяти.
Значит весь вечер Сара будет у нее. Когда-то вечер был священным временем отдыха для Пейдж, а сейчас она полностью отдавала его Сами. И Джилл. И вот теперь еще Сара. Как говорится, время, которое необходимо отдать семье. Что ж, не так уж это плохо. Даже приятно. Как всякое новшество.
– Значит, ты у меня отобедаешь?
Сара пожала плечами.
– Если вам так хочется…
– Конечно, хочется. Только я должна тебя предупредить, что меня могут вызвать к больным. Если зазвонит телефон, мне придется ехать в больницу. Ты прихватила с собой домашнее задание?
Сара отрицательно покачала головой.
– Вам что, не задали?
– Я успела его сделать до начала тренировки.
– Прекрасно. Я перед уходом оставила размораживаться цыпленка. Как ты смотришь на жареного цыпленка?
Сара опять пожала плечами.
Пейдж потрепала ее за руку и прошла в дом. Она потянулась к Сами, которая играла с Джилл на ковре в гостиной.
– Здравствуй, крошка. Как поживает наша маленькая девочка?
– Га-а-а-а.
– Прекрасное приветствие! Скоро ты у меня будешь трещать, как сорока; Джилл, познакомься, это Сара. Она из Маунт-Корта. – Саре же она сказала: – Джилл живет со мной, чтобы помогать мне ухаживать за Сами. Она была у друзей, когда вы все нагрянули, чтобы мне помочь.
Сара неожиданно смутилась.
– Я думала, здесь живете только вы и Сами.
– Еще один человек в доме не помешает. – Пейдж положила Сами на руки девушки, прежде чем Сара успела сказать, что никогда раньше ей не приходилось держать на руках такого маленького ребенка. – Хочешь передохнуть, Джилл?
Джилл сразу же помчалась наверх звонить своим подругам. Пейдж взяла на руки котенка.
– И тебе привет, киска. Как поживает моя вторая дочка?
Китти замяукала.
Сара, которая несколько неуклюже обнимала Сами, воспользовалась этим, чтобы сказать:
– Не уверена, что я держу ребенка правильно. Может быть, вы лучше ее у меня заберете?
– Положи ее на бедро. Вот так. Правильно. Сара и Сами обменялись взглядами.
– Вы собираетесь ее удочерить?
– Нет. Я просто держу ее у себя. Пока не найдется нормальное семейство, которое захочет взять девочку.
– Как вы думаете, она об этом догадывается?
Продолжая гладить кошку, Пейдж подошла поближе к девочке.
– Я думаю, что она еще слишком мала, чтобы понимать такие вещи. Пока что она ощущает только, сухо ей или мокро, полон ли у нее животик или в нем пусто, а главное – насколько ей спокойно и комфортно существовать. Она, естественно, может печалиться и радоваться, знает, что вокруг нее есть люди, которые о ней заботятся. Несомненно, она понимает, когда люди вокруг нее меняются. Она может отличить новые лица в своем окружении от привычных, но я сильно сомневаюсь, что она в состоянии дать себе отчет, что проехала столько километров и что ей, возможно, предстоит еще немало путешествовать, прежде чем она окончательно определится и устроится.
Сара продолжала смотреть на девочку.
– Ужасно, когда тебя передают от одного к другому.
– А ты откуда знаешь? – с готовностью спросила Пейдж, чувствуя, что девушке хочется поговорить на эту тему.
– Не могу сказать, чтобы я прошла через что-то подобное. Разве что самую малость. Мой папочка время от времени появлялся и забирал меня с собой на целый день. Не могу сказать, что мне это нравилось.
– Почему?
– Он всегда как-то странно себя при этом вел.
– Странно?
– Ну да. Словно чужой. Да и я его почти не знала. До сих пор не пойму, зачем он приезжал?
