что Лиля интересуется следственной работой и мнит себя крутым аналитиком.
Давид подошёл к ним тихо. Улыбался. Но это ничего не значило.
Когда узнал, что произошло, долго качал головой, чертыхался.
– Весело. Ничего не скажешь. На кого думаем? Багров и Соловьёв? Или сам заместитель министра? Или кто ещё?
– И то и другое возможно, – ответил Елисеев.
– Как и третье, и четвёртое. – Шульман, не спрашивая, отпил вина. Поморщился. Сказал: – Кислятина.
Лиля, которая Шульмана недолюбливала, считая клоуном, теперь несказанно обрадовалась его появлению:
– Вам не приходило в голову выяснить, почему оперов отпустили под подписку? Странное какое-то решение. По каким основаниям? Ничего не напрягает?
– Завтра попробую разобраться с этим. – Шульман вытер губы тыльной стороной ладони. – Что ещё?
– Много ещё чего.
Далее Елисеев рассказал Шульману о своей встрече с генералом Крючковым. Слушая шефа, Шульман щурился. Не возражал. Переминался с ноги на ногу.
– Наше общее с Крючковым решение пока притормозить теперь уже не актуально. Нас загоняют в угол. Чтоб из него выйти, стоит попробовать убедить всех, что я действительно взорвался в машине.
– Я понял. Надеюсь, дело закрепят за нами.
– Надо, чтоб пресса раструбила. Для достоверности.
– Сделаем. С Крючковым это обсуждать?
– Да. И обязательно как можно быстрее предупреди моих родителей об инсценировке.
Шульман кивнул.
– Через кого держим связь?
– Через Лилю. Мой телефон должен замолчать.
– Она будет всегда с тобой?
– Она будет знать, где меня искать.
Шульман простился. Елисеев никогда ещё не видел у него такого серьёзного и просветлённого лица.
– Мне теперь без тебя никуда. Ты моя связь с миром. Нам нужно как можно быстрее перекинуть все контакты твоего телефона в мой.
– Как это возможно? Без специальных приспособлений никак.
– Я думал, ты продвинутая.
– Это только в салонах связи могут. И то не факт. Сейчас всё закрыто.
– Ладно.
Он полистал адресную книгу, нашёл Артёма Шалимова и продиктовал номер Лиле.
– Запиши. Это человек, которому я обещал что-то выяснить о его погибшем сорок лет назад брате.
– Тебе всё ещё есть до этого дело?
– Если со мной что-то случится, не хочу отправляться на тот свет, не выполнив просьбу отца.
– Ну ты и чудак. Даже чуднее, чем я думала.
* * *
Ресторан закрывался. Вольф, Лиза и Артём спорили о том, кому оплачивать счёт. Артём порывался их угостить, но ребята наотрез отказались, сказав, что заплатят сами и за него, и за себя. В итоге решили поделить траты пополам.
Вышли на Гороховую. Ровная лучевая улица. С одной стороны она упирается в белое, по-советски холодное, но всё же хранящее внутри этого холода загадку монументальности здание Петербургского ТЮЗа им. Брянцева, в другом её конце Адмиралтейский шпиль не оставляет возможности сомневаться в правильности линий и перспектив, равно как и своей устремлённости в небо, бескрайнее, отражающееся в воде и делающее мир цельным и непроницаемым.
Хотели уже прощаться, но тут Лиза вспомнила, что оставила у Артёма сумку. Разгорячённые разговором, ресторанным теплом, возникшей общностью, они отказались от предложения Артёма доехать на такси и бодро двинулись в сторону Фонтанки пешком.
У решётки набережной впились друг в друга юноша и девушка. По одежде, причёске и ещё чему-то неуловимому Лиза узнала свою бывшую соседку по общежитию. Парня она видела впервые.
Окликать её, а тем более сообщать Вольфу, она, конечно, не стала.
Мосты скрепляли берега реки с холодной яростью, так, словно, если бы не их усилия, берега бы разъехались в разные стороны.
Вольф собирался дождаться Лизу у парадного, но Артём уговорил его подняться. Им надо согреться, выпить чайку, прежде чем уехать.
Вскоре из чашек пополз к потолку приятный добронравный пар.
Звонок в дверь решительно разрезал благодушное настроение.
Артём подошёл к двери. Спросил, кто там. Тишина. Артём открыл. Ничего не предвещало того, что не следует так поступать. Он ещё не достиг состояния, когда опасность мерещится везде.
В проёме обрисовалась фигура мужчины. Лицо его поросло чёрной щетиной. Брови грозно нависали над маленькими злыми глазами. Тяжёлый запах пота вперемешку с табаком.
– Здравствуй, дорогой. Хорошо, что ты дома. Дельце к тебе есть.
Только сейчас Шалимов увидел, что поодаль стоит Светлана.
– Вот с этой девушкой ты спал? Спал! А деньги не заплатил. Нехорошо, дорогой! – Тип шагнул вперёд, намереваясь оттеснить Артёма и зайти в квартиру. За спиной Шалимова показались Лиза и Вольф.
– Кто это? – забеспокоилась Лиза. – Что ему надо?
– Сколько денег? – быстро и тихо спросил Артём.
Он готов был отдать всё, что есть, только бы мужик поскорее убрался. Он сделал шаг вперёд, что заставило сутенёра отступить, вышел на лестницу и закрыл за собой дверь.
– Сколько, я спрашиваю?
Света равнодушно отвернулась.
Мужик назвал сумму.
«Вероятно, это тот самый Ахмед». Артём полез во внутренний карман, отсчитал купюры, сунул их незваному гостю, после чего сразу же захлопнул за собой дверь. Щёки пылали от стыда и обиды.
Вслушался на всякий случай. Уходящие шаги.
Вольф и Лиза в коридоре накинулись на него с расспросами. Он, рассчитывая, что они не слышали разговор целиком и не разобрали, что к чему, ответил, что это приходили к жильцам квартиры, у которых он её снял. Недоразумение, в общем.
Вольф и Лиза расслабились, хотя до этого подозревали, что явился посланец от тех, кто пишет безымянные эсэмэски, и приготовились защищаться.
Напившись чаю, молодые люди распрощались с Артёмом. Через минуту он наблюдал из окна, как они выходят из парадного и быстро идут в сторону Невского. Там они спустятся в метро «Гостиный Двор» и доедут до «Площади Ленина», а потом пойдут в тот дом, где он пару дней назад вёл со Светой разговоры, которые теперь так смешны и нелепы, что тошно.
Света, Света!
Взял телефон. На часах ровно полночь. Четыре ноля на экране. За последнее время его никто не искал. Звонить Майе поздновато, но он позвонил. И она ответила.
– Ну, привет! – Голос почти спокойный, но с таким оттенком, будто собеседник в чём-то сильно виноват.
Другого Артём и не ожидал.
– Привет! Как ты?
– Самый глупый вопрос, который ты мог задать. Я сегодня заходила к тебе. Сказали, ты уехал. Далеко ли?
– Кто сказал?
– Ты держал это в секрете? Забавно. Консьержка в твоём подъезде, кто же ещё.
– Я в Петербурге.
– С женщиной?
– С чего ты взяла?
– Почему не предупредил? Я в шоке, честно говоря, от такого. Не хочу говорить с тобой даже. Ты совсем обалдел. Что с тобой? Не ожидала такого. Я с ума схожу, а он – в Петербурге. В голове не укладывается.
– Не думаешь, что у меня что-то случилось?
– Не
