ей это занимательно. Он, кстати, с горечью замечал, что его прошлые увлечения ни разу не привели к чему-то конкретному, постоянному. Везде он дилетант. Ничего не доводил до конца. Сдавался. Но горечь быстро сглаживалась, когда размышлял о будущем. Вика дала всё, чего ему не хватало. С ней он превращался в кого-то другого, не в того Виктора Небратских, кем он назывался раньше. Он стремился проводить с ней всё больше времени. Она не возражала. Она вообще после того первого раза, когда брызнула на него злобой, ни в чём ему не перечила. Он поверил, что с ней его ждёт лучший мир. Мир, который они изменят. В сексе она доказала ему, что границ нет, что, если двое любят, можно заниматься чем угодно. Раньше он об этом только слышал. Слово «извращение» для трусов, любила она приговаривать.
Однажды, когда она закрылась в ванной, он не справился с соблазном и заглянул в её ноутбук. Куча открытых вкладок. Телеграм-мессенджеры… Переписка… Сообщения. Донесения.
Он читал спешно, боясь, что она его застукает. Но этого времени хватило, чтобы захотеть её убить. Это было выше его сил. Он так любил её. Эта страсть никуда не делась, просто перетекла в иное русло. Он покончит с ней.
Нет, не из-за того, что у неё есть кто-то ещё. Переписка. Ласковые словечки. Намёки. Благодарности. «Было хорошо. Ты бог в сексе». Ему она, кстати, такого не говорила. Ник у адресата какой-то дебильный. Театральчик. Его подмывало записать номер. Но не стал, опасался, что не успеет. Вика обычно мылась недолго. Нашлось и другое. Из-за чего её нельзя оставлять жить.
Вот что она писала о нём неведомому адресату, скорее всего, фээсбэшнику или менту.
«Виктор Небратских вошёл в наш круг. Соня, кажется, чуть влюблена в него, но скрывает. Она грезит сделать из него своеобразного министра обороны нашего общества. Но он не особо опасен. По крайней мере, менее других, поскольку глуп да и вообще ничтожен. Слаб, истеричен, самодоволен. Буду проверять дальше».
Ниже перечислялись все его контакты: почта, телефон, соцсети. Адрес проживания. Он не смог дальше прочесть. Экран замигал и затребовал пароль. Но ему было достаточно прочитанного.
У него ушла уйма сил в дальнейшем, чтоб не показать ей свою осведомлённость.
Он временами боролся с собой, уговаривал себя уехать, исчезнуть, всё забыть, но безуспешно. «Буду проверять дальше». Вот, значит, как она это называла.
Он убьёт её с холодной головой.
А потом Рахметовы уехали в Майкоп и, как обычно, оставили ему ключ. И ещё ключ от чёрного хода. Это вполне отвечало его замыслам. Идеально. Тем более Вика давно понуждала его заняться любовью в каком-нибудь другом месте. Не у неё и не у него. Так что заманить её туда проблем не составило. Заходили через парикмахерскую. Так безопаснее.
Накануне он встречал её у библиотеки. Сам на сходку не успевал, напарник не сменил его вовремя. Убедился, что она ничего не подозревает. Они провели у Рахметовых целую ночь. Много пили. Много любили друг друга. Он знал, что это последний раз. Она – нет. С утра поехали прогуляться, бродили по Филевскому парку. Она говорила, что счастлива, а он всё боялся передумать. Но не передумал. Вернулись снова через парикмахерскую. Ей понравилось почему-то. Она даже цены спросила на стрижки и потом всё дивилась, как дёшево.
Он часто задавал себе вопрос: зачем она спала с ним? Стучала бы просто так. Значит, всё же он неплох в этом деле.
Он задушил её легко и быстро, она вытянулась блаженно после соития, не сопротивлялась – не успела. Возможно, ничего и не поняла, хотя глаза всё же открыла. Это хорошо! Последнее, что она видела перед тем, как испустить дух, – это он. Перед смертью покричала немного. Ему даже показалось, что она кричала уже мёртвая. Он сам из-за этого немного покричал, чтобы она заткнулась. Она заткнулась. Уже мёртвая.
Тварь, какая же она тварь! Он и сейчас не смирился, словно убийства не хватило на полное удовлетворение его ненависти.
Хорошо, что он заранее забрал её телефон. От греха подальше. Она хватилась, искала, переживала, что дед разволнуется. Но Виктор успокоил: он даст ей позвонить со своего, телефон найдётся, никуда не денется – и начал раздевать её, ласкать. Она и не ведала, что никакого деда она больше не увидит.
«Где же ему добыть оружие?»
Деньги в квартире он нашёл. Память не подвела. Взял не всё. Пожалел мать. Чуть меньше половины оставил.
Да, как же он забыл! Вот дурачок! Всё же так просто решалось. Не придётся никого специально искать. У них с Исой в армии был один дружок, Рахметов-старший как-то обмолвился, что, если нужна волына, тот всегда поможет.
Он везунчик, Виктор Небратских. У него есть деньги и телефон того, кто ему продаст оружие.
Он будет вооружён и очень опасен.
* * *
Ровно в четырнадцать ноль-ноль Елисеев спустился в холл отеля.
До этого он всё утро размышлял над тремя вопросами, что вчера задала ему Лиля.
Если в ходе расследования он действительно добрался до чего-то, заставившего некие силы организовать на него покушение, то до чего именно?
Генерал Родионов с первых часов, как теперь ясно, контролировал их расследование. Что его заставило так поступить? Покойная Вика была его информатором. Он боялся, что это вскроется? Вряд ли. Вика мертва. А вербовка – обычный приём полицейской работы. Препятствовал тому, чтобы Крючков узнал о секретной деятельности внучки? А чем Крючков в этом случае мог ему навредить?
Дальше… Для Родионова не являлось секретом, что Крючков начал свою игру и забрал подкинутые им стволы. Но при чём здесь он, Иван Елисеев? Тогда Крючкова надо ликвидировать.
Что такого открылось только Елисееву, а не Шульману, Туманову, Крючкову? Ведь его, судя по всему, собирались заставить замолчать в первую очередь.
Он восстановил в памяти их беседу. Бесы! Перечитай «Бесов». Так. В «Бесах» революционеры убили своего друга. Родионов вынуждал двигать расследование в этом направлении. Зачем? Если его задача – опорочить революционеров убийством, ему никак нельзя предавать огласке, что они убили его информатора. Но ведь убийца и правда из их кружка? Родионову это известно? Вряд ли.
Он тогда заботливо спрашивал о здоровье отца. Так… А если Родионов шлёт отцу какой-то зловещий, уходящий в их прошлое знак? Нет. Это бред. Конан Дойл какой-то.
Пока он не найдёт решения, не ответит на другие два вопроса: кто его сдал и какому событию он мог помешать?
Также его волновало, отчего Лиля так
