Своим даром ши-видящей я почувствовала что-то похожее в Дублинском Замке. У него
не было злого умысла, он не собирался ничего разрушать. Я ощутила, что он разумный и
что-то ищет.
- Что за первоначальный замысел? - спросил Риодан.
Танцор пожимает плечами.
- Хотел бы я знать. Я не могу понять, что у него на уме. Пока. Но я работаю над этим.
- Ну и что же мы будем делать? - воскликнула Джо, осматриваясь вокруг. - Нужно же
делать хоть что-нибудь!
- Будем торчать тут, надеясь, что чертов монстр соизволит появиться, чтобы шарахнуть
его всем, что под руку подвернется, за те две секунды, что оно проведет в нашем мире? -
спросил Кристиан с отвращением. - По крайней мере, я знаю, чего хочет Кровавая Ведьма.
Внутренностей, предпочтительно бессмертных, - он взглянул на Риодана. - И я даже знаю,
кто будет приманкой.
- Я тоже, - ответил Риодан.
- Вы вообще о чем? - спрашивает Джо, попеременно смотря то на Кристиана, то на
Риодана. - Что за Кровавая Ведьма?
Тут до меня доходит, что Джо еще не читала последний выпуск ДД. Она не знает, что
Риодан был мертв. И даже не подозревает, что ее "бойфренд" бессмертен. Оставлю эту
взрывную новость для более подходящего момента. Придется проводить с Риоданом и
Кристианом побольше времени. Может, Кровавая Ведьма придет за ними. Я освободила ее.
И именно я должна отправить ее обратно в ад.
- Работай быстрее, - бросает Риодан Танцору. - Возвращайся в свою лабораторию и
найди мне ответ. Дублин превращается в Сибирь, а эта тварь устроила прямо перед моим
клубом свалку замерзшего дерьма.
- Ну, он хотя бы дверь не заморозил, - говорю я. - А то и внутрь бы не попали.
Риодан бросает на меня взгляд, говорящий, что он знает о моей осведомленности о
другом входе.
- Попробуй огнемет, - предлагает Кристиан. - Это точно решит проблему. Все взлетит на
воздух.
- Кстати, не знаешь, почему ледники взрываются? - спрашиваю я Танцора.
- Думаю, он создает своеобразный энергетический вакуум, в котором вещи становятся
нестабильными. Как я и говорил, прежние законы физики больше не работают. Возможно,
объекты, лишенные энергии, становятся хрупкими и взрываются, когда их затрагивают
вибрации окружающих объектов. Недостаток энергии также может быть своеобразной
нехваткой "клея", необходимого для того, чтобы сохранять целостность. Их сдерживает
только ледяная корка, и как только она дает трещину, все разлетается на куски. Чем больше
колебание молекул, окружающих ледник, тем сильнее взрыв. Твои перемещения стоп-
кадром по леднику вызывали сильные вибрационные колебания.
Иногда я не замечаю очевидного. Столько ледников взорвалось, когда мы с Риоданом
перемещались по ним стоп-кадром, а я так и не сложила два и два. Я задумалась над тем, что
сказал мне Танцор, дополнила сказанное еще несколькими фактами, хорошенько все
сопоставила, чтобы понять, что же в итоге получилось.
Ледяной Король после своего исчезновения не оставляет после себя ни намека на
энергию. Он высасывает ее из всего, что замораживает.
Р'джан говорил, что, когда ЛК замораживал ледники при Светлом Дворе, фейри не
просто были убиты, стерли сам след их существования.
Оба раза, когда я видела появление ЛК, все звуки исчезали. Ни один из нас ничего не
слышал. Танцор подтвердил третий случай похожей тишины и глухо-звучащих
послеэффектов на митинге Попечителей, свидетелем которого он стал.
Но почему исчезают звуки? Потому что все перестает издавать вибрации в тот самый
момент, когда появляется ЛК? Почему вещи прекращают издавать вибрации? Потому что он
высасывает энергию? Что именно делает ЛК? Что привлекает его именно в эти места? Что на
хрен между ледниками общего? Пока мы не выясним ответы на все эти вопросы, у нас нет ни
единой надежды остановить его. Мы легкая добыча.
Я изучаю ледяную картину, раскинувшуюся передо мной. Мне нужны ответы и прямо
сейчас. До того, как я отправилась в Белый Дворец, у меня было немного времени, чтобы
пораскинуть мозгами, но сейчас ситуация в моем городе стала критической. Выпало
слишком много снега и стало экстремально холодно. Если ЛК не убьет людей, то это сделает
мороз.
Сколько сотен, а может и тысяч людей должно погибнуть, прежде чем мы выясним, как
остановить его? А что, если в следующий раз он направится в аббатство?
Что если он отнимет у меня Джо? Если в генераторах закончится топливо, и все
погибнут в своих укрытиях, брошенные?
Я вздыхаю и закрываю глаза.
Я дрожу. Ответ прямо у меня под носом. Я чувствую это. Просто смотрю не теми
глазами, нужно смотреть глазами, не затуманенными эмоциями. Мне нужны мои мозги и
глаза Риодана.
Я фокусируюсь на внутренней стороне век, окунаюсь в их серую мглу и окружаю ею
себя как коконом. Я создаю тихое лоно, где могу начать процесс стирания своей личности,
отгораживая себя от мира, в котором я существую и частью реальности которого я являюсь,
мира, окрашенного моими мыслями и чувствами.
Я отбрасываю все, что я знаю о себе, всю свою суть, и погружаюсь в тихую пещеру в
своей голове, в которой нет ни материального существования, ни боли.
В этой затемненной пещере я не ношу длинное черное кожаное пальто и белье с
черепами и скрещенными костями, не травлю шутки. Тут я не люблю быть супергероем. Я
не считаю Танцора сексуальным и я не девственница, потому что я вообще не существую.
В этой пещере я никогда не рождалась на свет. И здесь я никогда не умру.
Все вещи здесь обнажены до самой сути.
Я погружаюсь внутрь своей головы и становлюсь той другой я, о которой я никому и
никогда не рассказывала.
Наблюдателем.
Она не чувствует голода или боли затекших мышц от долгого пребывания в клетке. Это
не Дэни.
Она может выдержать все, что угодно. Ничего не чувствует. Видит то, что перед ней на
самом деле. Ее сердце не разрывается от боли каждый раз, когда ее мама уходит, и она не
платит слишком высокую цену за свое выживание.
Я не часто ухожу в себя и ищу ее, потому что, если я там застряну, она завладеет мной и
натворит таких дел...
Я живу в постоянном страхе перед тем, что однажды настоящая Дэни может не
вернуться.
Но, твою ж мать, она умная штучка! И безжалостная. Она видит все. Видеть как она,
другим просто не под силу. Из-за этого я чувствую себя немного с приветом. Она считает
меня тряпкой. Но она никогда не отказывает, когда я прихожу.
Я открываю ее глаза и изучаю ледник. Она как приемник. Данные входят и выходят. Она
их обрабатывает. Никакого намека на Я или подсознание. Есть только головоломка, а
каждую головоломку можно решить, все коды расшифровать, из всех тюрем сбежать. Нет
слишком высокой цены за успех. Есть конечный результат и есть способы достижения этого
результата, а как известно, все способы хороши.
Факты, лишенные эмоциональной окраски, выглядят совершенно иначе.
Народ бьет по банкам. Размахивает кулаками. Некоторые хлопают. Другие пытаются
согреться. Я отбираю данные и отсеиваю их. Подбираюсь к самой сути.
Их тела изгибаются и двигаются таким образом, что движение кажется преднамеренным,
даже расслабленное движение, не инстинктивным, как мышечное напряжение и положение
скелета во время паники. Каждый, чей рот замерз открытым, издавал протяжное Е. Их глаза
полуприкрыты, на шеях вздулись мышцы от напряжения.
Я не смогла бы увидеть это, а она может.
Ответ прямо перед глазами. И был там все это время. Она считает это очевидным и
думает, что я тупица. А я в свою очередь считаю ее чокнутой социопаткой.
Я получила ответ на свой вопрос, но не могу насладиться этим, потому что она не может
чувствовать эмоции. Я закрываю глаза, чтобы отсоединиться от нее, но она не отпускает.
Она хочет остаться. Считает, что она лучше приспособлена, чем я. Я пытаюсь покинуть
пещеру, но она прячет все двери. Я визуализирую яркие прожекторы в пещере, такие же, как
на крыше КСБ. Она их гасит.
Я открываю ее глаза, потому что не могу стоять в темноте.
Риодан пристально и тяжело смотрит на меня.
- Дэни, - зовет он. - С тобой все в порядке?
Он использует полноценную, настоящую вопросительную интонацию, искренний, твою
мать, знак вопроса в конце предложения, как у любого нормального человека, трогает меня.
Меня удивляет то, что пугает ее. Ее хватка ослабевает, и я освобождаюсь. Думаю, мое
чувство юмора принадлежит больше Дэни, чем ей, в отличие от большей части всего
остального, что связывает нас, потому что, когда он подкалывает меня, как сейчас, она
