уходит. На несколько коротких секунд я знаю, что собираюсь забыть о ней снова. Думаю,
она заставляет меня забывать о ней, и я не вспомню, пока она мне не понадобится, или же я
не зайду слишком далеко.
Потом я даже не буду об этом знать.
Я воспроизвожу все картины ледников, ищу и нахожу ту единственную общую черту,
которую я так долго не могла заметить. Она была прямо у меня под носом все это время, но я
просто не могла избавиться от своих предубеждений. Я видела то, что ожидала увидеть, а не
то, что было на самом деле.
- Святые апельсинчики, Танцор, - тихо говорю я. - Он пьет звук как лимонад!
- Что? - переспрашивает Танцор.
Никто не кричал. Люди, которые, как я думала, кричали от страха и ужаса, на самом деле
просто пели.
Музыка под землей меняется. В Честере сейчас играет песня в стиле хэви-метал, и
вибрации возрастают по скорости и силе. Я чувствую, как кровь отливает от лица.
Если я права...
А я права.
Под нами, в Честере, тысячи людей, и хотя я не в восторге от их образа жизни, в
нынешней ситуации нам нужны все люди, которые остались.
- Нужно все выключить! - кричу я. - Нужно все выключить прямо сейчас! Чувак, нужно
полностью вырубить Честер!
Переводчики: Kvitka_88, RiaRomanova
Глава 36
О, погода за окном просто ужасна
За окном моей спальни, покрытым ледяными узорами, крупные снежные хлопья
неторопливо кружились и падали на землю. Им, в отличие от меня, спешить некуда. В
аббатстве снег подчиняется простому правилу: непрестанно идти. Снегопад начался спустя
два дня после начала работы Шона в Честере и не прекращался до двадцать третьего.
Мое сердце страдает от похожих нагромождений, холод, скапливающийся в опасных
сугробах и долинах. Несмотря на все наши усилия справиться со снегом, зима завоевывает
все больше и больше территории с каждым днем. Резко сократилась численность наших,
ходящих по тропинкам, проложенным между белоснежных стен по пояс и покрытых коркой
льда. Я и сама понятия не имею, как ориентироваться на этой новой местности. Я опасаюсь,
что снежные гоблины, которыми пугала меня бабушка, притаились в этих сугробах, ожидая,
чтобы похитить тех, кто заблудился в ослепляющей зимней белизне.
Шон не мог добраться до аббатства, так же как и я не могла выбраться отсюда в течение
пятнадцати дней. Мы рискнули выбраться в сельскую местность с топорами и пилами,
только чтобы запастись дровами сильно заледеневших, поваленных деревьев для растопки
каминов. Топливо кончилось, так что генераторы стоят без дела, напоминая о хороших
временах, которые прошли. У нас осталось очень мало свечей, и не хватает компонентов,
чтобы сделать новые. Если бы не батарейки Дэни, которые она постоянно собирала, чтобы
защитится от Теней последние месяцы, возможно, мы все были бы уже мертвы. Мы бы не
смогли обезопасить себя от этих бесформенных фантомов, что все еще могут прятаться в
стенах, не говоря уже о том, что мы обязаны каждую ночь следить за тем, чтобы Круус был
заключен в подземный склеп. Некоторые говорят, что Темный Король забрал Теней с собой,
когда уходил. Но это только надежды.
По ночам мы все собирались в общих комнатах, чтобы сэкономить запасы. Невозможно
предположить, когда закончится снегопад. Небо потемнело из-за приближения ночи или
бури, но случайный лучик яркого солнечного света прорезал тучи. Если в скором времени
мы не расчистим крышу часовни от снега, она обвалится под его весом, и сломаются
внутренние подпоры. Ледяные глыбы разрушат наш алтарь, а снежная лавина засыплет
скамьи. Сегодня, ранним утром, перекладины треснули и тревожно пропели, заскрипев, под
мою молитву: Господи, даруй мне умиротворенность, мудрость, силу, стойкость и силу духа.
Но снег это еще не все. О нет.
Нас беспокоит не только холод внутри и за пределами наших стен.
Температура в моем крыле в аббатстве около 18 градусов, и при этом ни единого
горящего камина.
У меня около восьмидесяти комнат, невыносимо душные и жаркие для родившихся и
выросших в Ирландии. Я вытерла лоб и заправила влажные пряди за уши. Расстегнула
верхнюю пуговицу блузки и промокнула кожу.
За окном возвышающаяся над аббатством прозрачная пылающая воронка с острыми
гранями, которые бриллиантово сверкают в лучах капризного солнца. Между ним и стеной
моей спальни снега нет.
На этом небольшом пятачке растет трава.
А трава, святые угодники, зеленая как клевер Святого Патрика! Ярко-зеленая как
четырехлистный клевер, символизирующий призвание и цели нашего ордена: Видеть.
Служить. Защищать.
Напротив бетонной потрескавшейся стены моей спальни цветут ароматные цветы
бойзеновых ягод и орхидей, рубиновые бутоны поникли и покачиваются на тонких
грациозных стебельках, обманчиво хрупких в легком ветерке. Такое же противоречие, как и
в моей душе: горячая сейчас, холодная через мгновенье.
Стоит мне повернуть ручку на раме и открыть окно, и витающий в воздухе аромат
одурманит меня. Пряный цветочный запах напоминает о персидских коврах и далеких
странах, где курят за завтраком кальян, где султаны держат гаремы, где жизнь ленивая,
распущенная и недолгая.
Но прекрасная, как сказал бы Круус.
Я вытерла вспотевшие ладони и разгладила план, лежащий на величественном столе
Ровены. Я должна знать и одновременно не хочу знать, насколько верны мои подозрения.
Земля, к которой привязан МФП, выжжена до черной и гладкой поверхности, но при
приближении к воронке никакого жара не ощущалось. Огненный мир был заключен внутри.
И все же между МФП и нашим аббатством растет, несмотря на снег, те отвратительные
растения, на которые Круус нежно укладывал меня в моих снах. Среди ароматных цветов он
заставлял меня ощущать то, за что я не перестаю презирать себя.
Я не слишком хорошо ориентируюсь. Я пойму, где восток, только по восходу солнца, а
запад - по закату.
Ровена хранила много секретов, звеня ключами от этих тайн на своем браслете власти,
владея нашими умами до дня своей смерти. Четыре ночи назад я обнаружила тайник в ее
спальне, когда, уже отчаявшись сопротивляться мучительному сну, я заняла себя
исследованием каждого сантиметра апартаментов Грандмистрисс, ища ложные панели или
доски в полу, которые можно вытащить. В фальшивом дне старинного гардероба я
обнаружила карты, заметки и планы, многие из которых сбили меня с толку. Никогда бы не
подумала, что она интересуется этим.
А еще я нашла там чертежи аббатства, свернутые большими рулонами: как Наземной
части, так и Подземелья. Поверх чертежа подземной камеры и примыкающих коридоров, где
однажды была погребена Синсар Дабх, я и раскладываю прозрачный эскиз моего крыла,
который я приготовила заранее.
Я расположила их так, чтобы они идеально подошли друг другу, уголок к уголку, и
прижала язык к небу в молчаливом протесте. Этот прием я усовершенствовала еще в
юношестве, чтобы не заплакать, когда меня переполняли чужие невыносимые эмоции.
Камера Крууса прямо под моей спальней!
А теперь вопрос: фальшивое лето с зеленой травой и распустившимися цветами вызвано
огненной воронкой рядом или замороженным принцем внизу?
***
Думаю, что смогу потерпеть Риодана, по крайней мере, сегодня. Потому что, когда я
сказала закрыть Честер, чувак не задал ни единого вопроса!
Он обходит ледяные скульптуры и направляется прямо к металлической двери в земле.
Ледяная корка заканчивается метрах в 4 от нее, чему я несказанно рада, потому что второй
вход, о котором я не должна знать, довольно далеко отсюда. Чтобы до него добраться нужно
долго идти под землей. Зная Риодана, едва услышав о моей осведомленности, он приказал
своим парням закрыть второй вход и сделать другой. Но я и этот найду. Это похоже на игру.
Чем больше он старается что-то спрятать, тем сильнее я хочу это что-то найти.
Я следую за ним, довольная, что он поверил мне на слово. Джо и Кристиан точно не
поверили. Они идут сзади и сыплют вопросами, на которые Танцор тоже не отвечает,
складывая воедино то, что мы только что выяснили. Дело или в этом, или в том, что его
мучает та же навязчивая идея, что и меня: нужно как можно скорее все выключить.
Мне все еще не хватает информации, но вряд ли я это изменю, ведь ледники взорвались.
Нам остается только догадываться. Я знаю, что Ледяной Король любит мороженое, но не
