ограбить, но он вламывался, чтобы всучить деньги. Расскажи кому — не поверят. Да и расследование обошлось дороговато…
Нет, если бы перед Кондратом вновь встал этот вопрос, он бы без раздумий заплатил все деньги, что у него были, чтобы спасти товарища, которого сам в это и втянул. Да и чтобы быть честным, после продажи не его дома денег хватало, и хватит ещё надолго, однако ему просто не позволяла внутренняя тревога расслабиться. Пока сундук не начнёт пополняться, он не сможет жить спокойно.
И Кондрат вернулся в свой офис, вернулся в своё кресло, ожидая новых посетителей. В честь выполненного дела он даже достал свои сигареты, чтобы от души затянуться, откинувшись на спинку. Потянет ли он такое? Сможет ли работать в мире, где можно раскрыть то, что знать не хочется?
Да и придётся ли ему этим ещё заниматься, так как вскоре пройдёт неделя, а посетителей так и не появится. Он будет скучающим взглядом смотреть на дверь, уже не веря в то, что здесь хоть кому-то нужен сыщик, пока однажды к нему не постучатся.
— Войдите! — громогласно произнёс Кондрат, сев поровнее, когда дверь начала открываться…
И на пороге появились две знакомых особы, одна из которых выглядела до боли счастливой, а другая не знала, куда деть глаза. Лили и Мани Парк собственной персоной. И, судя по всему, не с пустыми руками.
— Мы к вам, — улыбнулась мать девушки. — Можно к вам?
— Ну вы уже зашли, — указал он рукой на место перед столом и посмотрел на девушку. — Как ты, Лили? Хорошо себя чувствуешь?
— Хорошо, спасибо, — она неуверенно улыбнулась, не глядя ему в глаза.
Мать и дочь, счастливые и не знающие горя. Они выглядели как лучик света в конце того туннеля, что он прошёл. Возможно, ради этого можно и попробовать потянуть ужасы этого мира.
Глава 28
Семейство Парк принесло ему яблочный пирог в знак благодарности. Конечно, он бы предпочёл деньги, но откуда у таких людей они вообще водятся? К тому же, Кондрат уже и не помнил, когда ел в последний раз яблочные пироги. Может… в глубоком детстве? Да, когда-то в те времена, когда трава на улице была зеленее, а воздух — чище.
Сохраняя на лице полную невозмутимость, он скупо поблагодарил их за угощение и попытался успокоить мать, которая со слезами на глазах полезла целоваться к нему в самых искренних чувствах благодарности. Но вот дочь была куда более сдержанной, и Кондрат не удержался, чтобы не задать ей пару вопросов, как, например…
— Вы ничего не помните, что там было?
В ответ она покачала головой.
— Совсем ничего?
— Лишь как я оказалась в том ужасном месте, где висели туши свиней, — тихо ответила Лили. — Я пыталась вспомнить, но в голове туман. Просто как уснула и проснулась.
Но Кондрат считал, что это к лучшему, что девушка ничего не помнит. Вот ему посчастливилось запомнить всё. И теперь, иногда просыпаясь посреди ночи с гулко бьющимся сердцем, ему мерещилась в углу спальни одна из этих тварей, что стояла и наблюдала за ним, скаля зубы, чтобы завершить начатое. Или казалось, что под дверью просачивается непроницаемая тьма, которая всё же догнала его.
Поэтому теперь он спит с ночником и иногда прикладывается к алкоголю, чтобы сон грядущий был покрепче. Хотел бы и он ничего не помнить…
— Но шрамы на вас, как я могу видеть, остались.
— Да, к сожалению. Полностью они уже никогда не уйдут, господин Брилль, — пробормотала она. — Сказали, что полностью убрать их не удастся.
— Жаль это слышать, — он бросил взгляд на мать Лили и постарался подобрать правильные слова. — И я бы посоветовал теперь подыскать вам другую работу, мисс Парк. Боюсь, теперь вам туда дорога будет закрыта, а… другими способами… ничем это хорошим не кончится, поверьте мне на слово.
— Я понимаю, господин Брилль. Я уже тоже об этом думала, — согласилась она расстроено.
Рассыпаясь в благодарностях, они ушли, но через пять минут к нему заглянула скромно Лили. Кондрат заинтересованно взглянул на девушку, которая подошла к столу и положила на стол деньги.
— Я… я знаю, что этого не хватит, чтобы заплатить вам за работу и за мою жизнь, но очень надеюсь, что это… покроет хоть часть ваших расходов, — тихо пробормотала она.
— Не стоило, — покачал головой Кондрат и взглянул на деньги. Тут действительно даже одну пятую не покроет. — У вас…
— Не обижайте нас, — настойчивым и жалобным голоском попросила Лили. — Это наша искренняя благодарность за то, что вы сделали. И я… хотела отплатить вам добром.
— Спасибо, но у меня уже есть пирог, — кивнул Кондрат на подарок.
— Мама всегда такая… какой-то пирог приготовила… — улыбнулась она застенчиво.
— Нет-нет, пирог мне понравился, — тут же сообщил Кондрат. — Примерно такие же готовила мне бабушка с матерью. Поэтому… это действительно хороший подарок.
— Ну просто я подумала, что… могла бы вам помочь… кое с чем, — покраснела она густо, цепляясь пальцами за свою юбку.
— Это с чем же? — нахмурился Кондрат.
— Ну… я, возможно… вы бы хотели… чтобы о вас все знали?
Пусть внешне Кондрат и не подал даже виду, что его что-то смутило, но внутри он облегчённо выдохнул. Уже было подумал, что она предложит заплатить совсем иначе, что могло бы вызвать неловкую ситуацию, а возможно, и неудобные вопросы.
Работа есть работа — интим есть интим. Это не должно пересекаться, если ты не хотел проблем. Кондрат следовал этому правилу всегда, из-за чего избегал многих неудобств.
Предложение Лили оказалось вполне дельным и несложным. А именно — девушка предложила рассказать о нём в какую-нибудь газете, чтобы все узнали, что существует такой сыщик, который спас шесть девушек из рабства, найдя преступников, когда стражи порядка оказались бессильны.
Кондрат не хотел принижать других, чтобы на их фоне выглядеть лучше, однако Лили сделала это вместо него. И уже через неделю он мог с интересом читать статью в газете о самом себе. Мелочь, но приятно.
«Частный сыщик, спасший шесть девушек от рабства».
«Спасённая рассказывает, как была спасена».
«Когда след найти невозможно — сыщик, работающий за деньги, вычислил похитителей».
В последний раз о Кондрате писали, только когда сексуальный маньяк, насилующий мужчин, подал на
