— Ладно, — ворчливо пообещал Петюня, — сегодня будет только работа.
Фотографию Петюня сделал довольно быстро. Отщелкал несколько кадров, проявил и отпечатал. Затем сунул наиболее удачный снимок в сканер — и лицо Кристины тут же появилось на экране монитора. Она даже удивилась, насколько красиво она выглядела на экране.
— Ты такая фотогеничная, — похвалил ее Петюня.
— Спасибо маме с папой, — отшутилась Кристина.
Наверное, это был единственный раз за несколько месяцев, когда она вспомнила про своих родителей. Вся ее жизнь и люди, с которыми ей приходилось общаться, принадлежали словно к другому измерению. Теперь между ней и ее семьей пролегала еще большая пропасть, чем раньше. Но Кристина ничуть не жалела об этом…
— Послушай, а что, если мы перекрасим тебе глаза… — предложил вдруг Петюня.
— А разве это возможно? — спросила Кристина.
— Возможно все, — торжественно сказал Петюня, и в следующие полчаса продемонстрировал Кристине столько эффектов, что она взмолилась о пощаде.
Он делал ее лицо вытянутым, круглым, «натягивал» на шар, раскрашивал во все цвета радуги, делал из него картину в духе импрессионистов, расщеплял, а потом строил из кусочков всякие узоры…
— Послушай, может быть, хватит издеваться над моей рожей? — сказала Кристина, когда у нее окончательно зарябило в глазах. — Если люди увидят такую афишу, они не то что не придут на спектакль — вообще станут обходить стороной наш театр…
— А если нам сделать Джульетту полностью обнаженной? — спросил Петюня, доверительно заглядывая Кристине в глаза. Вид у него был такой, будто его посетило озарение.
— Отличная мысль! — весело расхохоталась Кристина. — Написано: Шекспир. Трагедия «Ромео и Джульетта». И на первом плане сидит голая девица с раздвинутыми ногами. Очень концептуально. Особенно если дать ей в правую руку фаллоимитатор…
— Фу, какой цинизм! — сморщился Петюня. — Я же совсем не то имел в виду. Просто обнаженная девушка — чистая, прекрасная, юная.
— Нет уж, с меня хватит. В эти игры я больше не играю. — Кристина встала и собралась идти, но Петюня не пустил ее.
— Ну ладно, Быстрова, не хочешь обнаженку — не надо. Я же не настаиваю. У меня появилась другая идея…
— Какая?
— А вот не скажу, — сказал он и показал Кристине язык, — сделаю макет — тогда увидишь.
— Надеюсь, ты не собираешься приставлять к моей голове тело какой-нибудь более покладистой особы или девочки месяца из «Плейбоя»?
— Ну, во-первых, это уже не твоя голова, — безапелляционно заявил Петюня, — это голова Джульетты.
— Хм, — дернула плечами Кристина, — нечто подобное я уже слышала от одной знакомой актрисы. Вроде того, что мое тело теперь мне не принадлежит… По-моему, это полная чушь.
— Ладно, не обижайся. Я пошутил. Сам разберусь на досуге с той дурацкой афишей. Хочешь вместе полазаем по Интернету?
— Если честно, я смутно себе представляю, что это такое, — призналась Кристина, — как-то не довелось.
— Ну, тогда приготовься к знакомству с целой вселенной…
Кристина сильно сомневалась, что вселенная может уместиться в таком небольшом экранчике, но спорить не стала. В конце концов, когда-то людям и телевизор казался чудом. А сейчас они держат его за мебель и презрительно называют «ящиком».
— А чем отличается Интернет от Е-мейла? — вдруг спросила Кристина, вспомнив о своем первом невольном опыте общения с компьютером в комнате у Антона.
У Петюни ее вопрос вызвал улыбку умиления. Кажется, его искренне радовала ее неискушенность и беспомощность. Побольше бы таких безграмотных девиц — и мужское самолюбие всегда было бы удовлетворено. Так нет же, они теперь все умные, все знают сами, горы лезут сворачивать… А тут всего лишь от одного глупого вопроса такой бальзам на душу разливается.
И Сивожелезов оседлал любимого конька. Он прочел Кристине целую лекцию с демонстрацией о том, что такое сеть Интернет, как можно ее использовать и как это страшно засасывает.
— Хочешь, например, посмотреть секретные, нигде не опубликованные фотографии принцессы Дианы… — с воодушевлением говорил он, — нет проблем. Набираешь «Diana photo» — и у тебя на экране авария автомобиля со всеми леденящими душу подробностями… Кровища, кишочки…
— Спасибо, не хочу, — поспешно сказала Кристина.
— Ну тогда можешь заслать туда какой-нибудь вопрос — абсолютно любой. Что тебя интересует? Главное — правильно подобрать ключевые слова. На одно слово тебе придет слишком много информации, а если загонишь три, может вообще ничего не прийти…
— Послушай, — осторожно перебила его Кристина, — а ты бы мог отправить мейл одному человеку?
— Ну, нет вопросов! Конечно. Ты знаешь его адрес?
— Почтовый?
— Да нет же, электронный.
Перед глазами Кристины возникла картинка со списком адресов из компьютера Антона. Она точно помнила одно слово — Antonioni. После него шли еще какие-то два, но они совершенно вылетели у нее из головы.
— Ты что, забыла адрес?
— Не совсем… Я помню первое слово — Antonioni…
— Точно Антониони — не Висконти и не Феллини? — насмешливо уточнил Сивожелезов.
— Точно! — обиженно взглянула на него Кристина. — А вот что потом… То ли корреспондент, то ли…
— Может быть, «consultant»? — предположил Петюня.
— Да-да, консультант! А потом еще третье, короткое…
— Наверное, «ru» — это российский адрес?
— Кажется, да. Я точно не помню. Но адрес российский — это на юге.
— Давай попробуем, — пожал плечами Петюня.
Пальцы его защелкали по кнопкам, и вскоре он объявил Кристине, что связь налажена и можно диктовать текст. Все произошло так быстро, что Кристина даже не сообразила, что она хочет написать и зачем она вообще попросила Петюню отослать электронное послание. Выдавать тайны своей личной жизни она Петюне не собиралась, а о чем писать после такой долгой разлуки — не знала. Наконец она придумала, как ей выйти из ситуации.
— Пиши, — уверенно сказала она. — «В следующую субботу у меня премьера «Ромео и Джульетты». Поздравления принимаются по телефону…» — И она назвала телефон Марго.
— Все? — удивленно спросил Петюня.
— Все… — выдохнула Кристина.
— И кто же этот загадочный Антониони? Неужели какой-нибудь «макаронник»?
— Нет, — Кристина покачала головой, — это человек, который мешает мне стать частью твоей коллекции…
32
Рыжее пятно на белом
Кристина вдруг проснулась от какого-то странного шума. Это был громкий стук, удар, но, когда она открыла глаза и в испуге вскочила с кровати, все было уже тихо.
