— Я думал об этом, — ответил Калли. — Проверил кассу и выяснил, что другие японцы оставили у нас расписок чуть ли не на два миллиона долларов. Так что я смогу вывезти четыре миллиона.
Гронвелт рассмеялся.
— Для одной поездки риск слишком велик.
— Может, не за один раз, а за два или три. Поначалу надо проверить, существует ли такая возможность.
— Ты сильно подставляешься. И, насколько я понимаю, ничего с этого не имеешь. Если ты привозишь деньги, тебе из них ничего не достается. Если нет, теряешь все. Если ты по-прежнему хочешь ехать в Японию, получается, что я зря потратил на тебя все эти годы. Что тобой движет? Зачем так рисковать?
— Послушай, я сделаю все сам, без чьей-либо помощи, — ответил Калли. — Если не получится, всю вину возьму на себя. А вот если привезу четыре миллиона долларов, то хочу получить должность генерального менеджера этого отеля. Ты знаешь, что я твой человек. И никогда не пойду против тебя.
Гронвелт опять вздохнул.
— Слишком велик риск. Мне ужасно не хочется, чтобы ты на это шел.
— Значит, все согласовано? — Калли постарался изгнать из голоса торжествующие нотки. Ему не хотелось, чтобы Гронвелт почувствовал его нетерпение.
— Да, — кивнул Гронвелт. — Но возьмешь только два миллиона Фуммиро, деньги остальных не трогай. Если операция провалится, мы потеряем только два миллиона.
Калли рассмеялся.
— Мы потеряем только один, второй принадлежит Фуммиро. Помнишь?
На лице Гронвелта не появилось и тени улыбки.
— Они оба наши. Фуммиро все равно его проиграет. В этом и прелесть сделки.
Наутро Калли отвез Фуммиро в аэропорт на «Роллс-Ройсе» Гронвелта. На прощание подарил копилку времен итальянского Возрождения, наполненную золотыми монетами. Фуммиро аж лучился от радости.
— Когда вы приедете в Японию? — спросил он.
— Не раньше чем через две недели, но не позже чем через месяц, — ответил Калли. — Точного дня не знает даже мистер Гронвелт. Вы понимаете почему.
Фуммиро кивнул.
— Да, вы должны быть очень осторожны. Деньги я подготовлю.
Вернувшись в отель, Калли позвонил Мерлину в Нью-Йорк.
— Мерлин, старичок, как насчет того, чтобы составить мне компанию в поездке в Японию? Все расходы оплачиваются, в виде премии — гейша.
На том конце провода долго молчали, потом послышался голос Мерлина:
— Почему нет?
Глава 35
Идея слетать в Японию мне приглянулась. На следующей неделе меня все равно ждали в Лос-Анджелесе, так что полпути я, считай, пролетел. И я так часто ссорился с Джанель, что хотел на какое-то время с ней расстаться. Я знал, что мой отлет в Японию она воспримет как личное оскорбление, и меня это радовало.
Вэлли спросила, сколько времени я проведу в Японии, и я ответил, что неделю. Как всегда, она против моего отъезда не возражала. Собственно, она радовалась, видя, как за мной закрывалась дверь: мое присутствие в доме действовало ей на нервы. А так она проводила время, заезжая к родителям и другим родственникам, благо в автомобиль все дети вмещались.
Когда мой самолет приземлился в Лас-Вегасе, Калли встретил меня у трапа на «Роллс-Ройсе», чтобы мне не пришлось идти через здание аэровокзала. И в голове у меня звякнул звонок тревоги.
Давным-давно Калли объяснил мне, почему иной раз встречает своих гостей на летном поле. Делалось это для того, чтобы этот самый гость не попал под камеры наблюдения ФБР.
В центральном зале аэровокзала, в который вливались все коридоры, висели огромные часы. А за ними находилось специальное помещение для кинокамер, которые вели непрерывный мониторинг всех желающих попасть за игорные столы Вегаса. Каждую ночь дежурная бригада агентов ФБР просматривала пленки и выискивала тех, кто значился в розыске. Удачливые грабители банков, фальшивомонетчики, похитители детей, многие другие преступники очень удивлялись, когда их арестовывали до того, как они успевали потратить свои заработанные нечестным путем денежки.
Когда я спросил Калли, откуда ему это известно, он ответил, что бывший высокопоставленный чин ФБР возглавляет службу безопасности отеля. Так что ларчик открывался просто.
Заметил я и отсутствие водителя: Калли сам сел за руль «Роллса». Мы проехали к багажному отделению и посидели в автомобиле, пока на транспортере не появились мои чемоданы. Это время Калли использовал, чтобы проинструктировать меня.
Прежде всего предупредил, что Гронвелт не должен знать, что завтрашним утром мы улетаем в Японию. Так что я должен говорить, что приехал на уик-энд. Потом рассказал о двух миллионах долларов, которые мы должны вывезти из Японии, и о трудностях, с которыми мы можем столкнуться.
— Послушай, я не думаю, что есть хоть малейшая опасность, — голос его звучал очень искренне, — но ты, возможно, придерживаешься другого мнения. Если ты не захочешь лететь со мной, я пойму.
Но он также понимал, что и отказать ему я не смогу. За мной числился должок, даже два. Во-первых, он уберег меня от тюрьмы. Во-вторых, вернул тридцать тысяч долларов, отдал их наличными, главным образом двадцатками, и я положил их на сберегательный счет в вегасском банке. Если б меня спросили, откуда бабки, я бы ответил, что выиграл их в казино, а Калли и его люди подтвердили бы мои слова. Но такой необходимости не возникло. Скандал с Армейским резервом благополучно затух.
— Я всегда хотел повидать Японию, — ответил я. — А должность твоего телохранителя меня устраивает. Мне дадут пистолет?
Калли ужаснулся:
— Ты хочешь, чтобы нас убили? Черт, если кто-то пожелает отнять у нас деньги, мы их отдадим. Наша главная защита — секретность и быстрота. Я все продумал.
— Тогда зачем тебе понадобился я? — Что-то у Калли не складывалось, и меня это тревожило.
Калли вздохнул.
— Больно долго лететь в Японию. Мне нужна компания. В самолете сыграем в джин. А в Токио развлечемся. Кроме того, габариты у тебя внушительные, и ты отпугнешь от нас случайных грабителей.
— Хорошо, — кивнул я. Но чувствовал, что дело нечисто.
В тот вечер мы обедали с Гронвелтом. Выглядел он не очень, но рассказал массу занятных историй из первых дней Вегаса. О том, как сколотил состояние на не облагаемых налогом долларах до того, как федеральное правительство нагнало в Вегас армию тайных осведомителей и бухгалтеров.
— Деньги можно заработать только в тени, — говорил Гронвелт. Это был его основной тезис. — В этой стране богатеют только те, кто уходит от налогов. Тысячи магазинчиков и мелких предприятий показывают только часть прибыли. А крупные компании нанимают юристов, которые выискивают лазейки в законодательстве. Но таких возможностей для сокрытия денег, как в Вегасе, нет нигде. — Гронвелт удовлетворенно стряхнул пепел с гаванской сигары. — Поэтому Вегас так силен. Здесь разбогатеть легче, чем где бы то ни было. В этом наша сила.
— Мерлин остается только на ночь, — как бы между прочим вставил Калли. — Думаю, завтра утром я полечу с ним в Лос-Анджелес и пройдусь по антикварным магазинам. А заодно поговорю с некоторыми из наших голливудских клиентов насчет их расписок.
Гронвелт глубоко затянулся, выпустил струю ароматного дыма.
— Дельная мысль. Подарки у меня заканчиваются. — Он рассмеялся. — Знаете, где я почерпнул идею насчет подарков? Из книги об азартных играх, опубликованной в 1870 году. Образование — великое дело. — Он вздохнул и поднялся, показывая тем самым, что нам пора. Пожал мне руку, проводил до двери своего люкса. Когда мы выходили в коридор, пожелал Калли счастливого пути.
Мы постояли на террасе под лунным светом, глядя на Стрип, залитую неоновыми огнями.
— Он знает, что мы летим вдвоем, — сказал я Калли.
— Вполне возможно, — не стал спорить Калли. — Встречаемся за завтраком в восемь утра. Кто рано встает, тому бог дает.
* * *
Утром мы вылетели из Лас-Вегаса в Сан-Франциско. Калли взял с собой огромный чемодан из отличной коричневой кожи с медными накладками по углам и крепким замком. Чувствовалось, что чемодан не развалится, даже если сбросить его с крыши.
— Просто так его не откроешь, — заметил Калли. — И за ним легко приглядывать на багажных тележках.
Я никогда не видел таких чемоданов, о чем и сказал Калли.
Он самодовольно усмехнулся.
— Я нашел его в одном из антикварных магазинов Лос-Анджелеса.
Мы едва успели пересесть на «747» компании «Джапан эрлайнз», проведя в здании аэровокзала Сан-Франциско не больше пятнадцати минут. Калли все просчитал. В самолете играли в джин, и в Токио я прилетел, став богаче на шесть тысяч долларов. Калли, похоже, не огорчился. Хлопнул меня по плечу и воскликнул: «Отыграюсь на обратном пути!»
До отеля мы добрались на такси. Мне очень хотелось увидеть этот сказочный город Дальнего Востока. Но из окна такси он выглядел как более задымленный и запущенный Нью-Йорк. Люди — меньше ростом, здания — ниже, силуэты — уменьшенные копии нью-йоркских. Когда мы въехали в центр города, мне бросились в глаза белые, как у хирургов, маски, за которыми скрывали нижнюю половину лица многие пешеходы. Выглядело все это более чем странно. Калли объяснил мне, что в сильно загазованных городах эти маски достаточно эффективно защищают от заболеваний верхних дыхательных путей и легких.
